Переписка князя П.А.Вяземского с А.И.Тургеневым. 1824-1836 - Петр Вяземский

К Полетике напишу сейчас о книгах. Прости! Получил ли с Волконским табатерку для Мерзлякова?

Вот заглавие рукописи, которое я нашел в каталоге рукописей графа Воронцова, в Одессе находящихся: «Чистосердечное признание в делах моих и помышлениях» («Без подписи, но по содержанию видно, что Фонвизина, без конца»). Это замечание сделано тем, кто делал каталог; кажется, Туманским молодым, что при графе Воронцове. Можешь чрез графиню выпросить рукопись, то-есть, копию. О Боратынском Дибич взял доклад в Варшаву. Вот ответ Полетики.

Сию минуту узнаю о гневе на нас княгини и придумать не можем, чем его заслужили. Пожалуйста, объясни. Какою-то сухостию брата Сергея? Да он никогда и ни с кем иначе не бывает по наружности, а в душе не менее моего любит княгиню; а я, право, люблю ее и даже в мыслях не думал ее оскорблять. Пусть оправдывается Сережа, а мне и грустно, и смешно, и некогда оправдываться. L'amitié que je lui parte rend mes torts imaginaires, impossibles. Не кумовство ли уж какое? Оно меня и от Москвы отучит.

681.

Князь Вяземский Тургеневу.

29-го [апреля, Москва].

Начнем с важнейшего: Викентьева велела поблагодарить тебя за «Чернеца», бо благодарность её была словесная, и потому доношу о ней только письменно, а не фактом. Теперь, как нашему Гримму, сообщаю тебе наши московские редкости – ордера Степана Степановича Апраксина. Я люблю, что глупость никогда не оставляет нас в торжественных случаях. Апраксин не что иное в настоящем деле, как дворецкий Благородного собрания, избранный членами для домашнего порядка, понукает сенаторами и прочее.

Что же «Чернеца»? Меня, наконец, почтут за черняка, потому что я со многих взял деньги, а книги не даю. В следующем «Телеграфе» будет моя рецензия, а между тем и объявления, что книга у меня продается: со всех сторон нахлынут, а у меня ничего нет. Поторопитесь! Да что же Козлов ничего не присылает в «Телеграф»? А ты не вытащишь ли чего-нибудь из котомки своей годного для журнала? Давай!

Прощай, душа! Поедем в Ревель, в Либаву, куда-нибудь, где есть соленая вода; ты скажешь: «Зачем? Нам и здесь солоно». Это так, не спорю, по все поедем. Сергею Ивановичу мой дружеский поклон. Он отпущен?

Непременно благоволи (апраксинский слог) попросить сенатора Полетику, чтобы он непременно благоволил мне прислать для прочтения книги, привезенные Ломоносиком. У меня его, то-есть, Полетики, «Разговоры» Байрона в целости и возвращены ему будут исправно. Александр Пушкин пишет мне, что он велел Льву-брату выслать стихи ко мне; благоволи непременно напомнить ему о том и сказать, что жду не дождусь.

682.

Тургенев князю Вяземскому.

2-го мая. [Петербург].

Читал твое письмо к Карамзину, вчера полученное, и старо-французское к княгине Софье Григорьевне. Перестань переписываться с Пушкиным: и себе, и ему повредить можешь. Он не унимается: и сродникам и приятелям – всем достается от него. Прислал вторую часть «Онегина». Говорят, лучше первой.

Вот что пишет о тебе Боратынский в письме к -:[2]. «Всего досаднее Вяземский. Он образовался в беспокойные времена междоусобий Карамзина с Шишковым, и военный дух не покидает его и ныне.

Войной журнальною бесчестит без причиныОн дарования свои.Не так ли славный вождь и друг Екатерины –Орлов еще любил кулачные бои?

Это – impromptu. «Чернеца» нет, Объявили о втором издании, но не спросясь автора и издателей.

Надеемся выехать после завтра в ночь или во вторник. Вчера в Сенате судили Попова; граф Хвостов пристал к мнению Сумарокова, исчадию невежества, глупости, подлости, и у нас неслыханных. К Муравьеву пристало большинстве.

Если княгиня перестала на нас гневаться, то поцелуй у ней нежно ручку; если же нет, то прости.

683.

Князь Вяземский Тургеневу.

2-го мая. [Москва].

Хороши вы будете, если оставите меня без «Чернеца». Ведь я писал Жуковскому, чтобы он доставил мне сто экземпляров, по крайней мере. У меня на столько есть подписчиков, да и часть денег уже у меня. Как хотите, выводите меня скорее из беды. Например, Уваров подписался, как ты говоришь, на сто экземпляров: дайте ему теперь пятьдесят, а остальные мне; таким образом отберите и у других. Мне непременно нужно экземпляров до шестидесяти. Не стыдно ли Жуковскому так ветреничать! Поди, после связывайся с ним! Благодари Сергея Ивановича за письмо: все сделано.

Вся Москва на ногах, а многие из бояр и на брюхе; нашлись бы и женщины, которые уж мысленно – . Вчера утром на Пресненских прудах князь татарский давал принцу праздник в нашем роде: цыганки восплясывали и воспевали. Гулянье вечером было пыльное и холодное, но многочисленное, потому что

Герой от росских чресл во век не оскудеет.

Сегодня музыкальная вечеринка у княгини Зенеиды. Получила ли княгиня Софья мое письмо? Обними Карамзиных и спроси у него, получил ли он письмо от Набокова от 2-го марта? Мне нужно это знать. Табатерку отдал Мерзлякову. Зачем не кубок? Он табаку не нюхает. Пришли мне пакетов покроя поболее.

684.

Тургенев князю Вяземскому.

4-го мая. [Петербург].

Боратынский – офицер: вчера получил варшавский приказ от 21-го апреля. Давно так счастлив не был. С ним и Абаза. В том же приказе и князь Голицын за непристойный отзыв корпусному генералу отставлен. Письмо и афиши получил. Полетике выписку о книгах сообщил. Жуковский печатает второе издание «Чернеца» и тебе экземпляры доставит.

Пушкин написал вторую часть «Онегина», которую сегодня буду слушать. Гнев мой на него смягчился, ибо я узнал, что стихи, за кои я на него сердился, написаны за пять или шесть лет пред сим, если не прежде. Пришлю его сравнение в стихах Байрона с графом Хвостовым: прелесть! Льву скажу сегодня твое поручение, Козлов пришлет отрывок из «Абидосской невесты» для «Телеграфа». Вчера был на освящении дома и церкви в Женском патриотическом обществе. Государыни Елизавета была с нами, ласкала детей и угостила нас завтраком. Давно я не видел ее и был поражен худобою лица её, между тем, как другие радовались, что ей лучше с некоторого времени. Что же было, думал я. На лице осталась только прежняя ангельская улыбка доброты; остальное изменилось. В душе моей осталось впечатление от этой перемены. Она подарила нам запрестольную картину «Снятия со креста», Егорова. Лицо юного Иоанна, смотрящего на своего Друга-Наставника, прозрачно умилением и горестию; Мария падает в обморок; другие не плачут, но поражены страдальческим сокрушением. Вдали город, в котором скоро камени рассядутся и завесы церковные раздерутся. Дом наш отделан просто, но удобно и с наблюдением всей роскоши благотворения. Он обязан бытием своим славным бедствиям отечества. и я всегда называл его учреждением 1813-го года. В нем нашли приют наши круглые сироты, которых судьба в то время из разоренных провинций забросила к нам. Княгиня Репнина прежде всех вздумала призреть их.

Я все еще не знаю, когда еду и даже еду ли? Дело за делом и хлопоты отнимают время и сокращают дни, назначенные московским приятелям. Пиши ко мне сюда. Если и без меня получится, то коллекции писем твоих не минет. И твой приезд сюда погружает меня в раздумье. Прости!

Сию минуту получаю письма от И. И. Дмитриева и Алексея Михайловича Пушкина. Отвечать сегодня не успею. Скажи последнему, что справлюсь и попрошу.

685.

Тургенев князю Вяземскому.

6-го мая, вторник. [Петербург].

Увы, я в Москве не буду! Приезжай сюда скорее утешать меня. Грустно и досадно! Но тронуться отсюда не могу по разным причинам. Брат едет в субботу в дилижансе. Карамзины переезжают через неделю, то-есть, во вторник; но ты должен приехать прямо ко мне и жить в комнате брата. Будем ездить, сколько угодно, в Царское Село. Сию минуту получаю твое письмо от 2-го мая. Посылаю пакетов, а к Карамзину за ответом о письме Набокова. Мы давно о нем здесь хлопотали, и Булг[аков] писал к Рушк[овскому], и получен ответ, и Карамзин, кажется, отвечал ему или писал к Руш[ковскому]; но вряд ли и Набоков знает, о чем мы хлопочем.

«Чернеца» нового скоро пришлют, но вряд ли до твоего отъезда. Поручи другому и приезжай ко мне, Грустно, тошно по Москве! Уваров подписался на сто, но получил только десять экземпляров.

Пушкину о стихах, тебе принадлежащих, говорил. Он все тебя сюда дожидался; я сказал, чтобы. непременно прислал к тебе. Но кто принудит эту невзнузданную молодежь!

О письме кн[ягине] Вол[конской] я писал к тебе. Мы обедали у Воронцова. Глаза его худо поправляются, но стол и вино от этого не хуже. Он отправляется в воскресенье, если глаза позволят. Кланяйся Зенеиде и скажи, что люблю ее очень.

686.

Тургенев князю Вяземскому.

8-го мая. [Петербург].

Завтра, то-есть, в субботу, брат отправляется к вам. Грустно, что и я не с ним! Здесь душно. Приезжай скорее! Вторую часть «Онегина» хотел Дельвиг и Лев Пушкин послать к тебе с братом. Не знаю, успеют ли? Лучше первой. Тут же получишь и оду на графа Хв[остова], и Бейрона с примечаниями. «Чернеца» печатают. Через две недели будет готов»