Страна Советов. Забытые вожди - Степанов Виктор

С этой телеграммы принято вести отсчет Большого террора 1937–1938 годов. Коснулся он и Ленинграда, во главе которого стоял Андрей Жданов. Наравне с другими членами политбюро он завизировал несколько «расстрельных списков».

Надвигалась война с Германией. Жданова беспокоила судьба вверенного ему города – Ленинграда. Вход в Финский залив контролировался Финляндией и Эстонией. Ленинград находился настолько близко от границы с Финляндией, что мог быть обстрелян из пушек прямо с ее территории. В случае войны враг мог нанести удар по Ленинграду с моря, воздуха и суши, что привело бы к потере города, флота и всей ленинградской промышленности, а ведь Ленинград давал треть всей военной продукции страны. СССР потерял бы и выходы к Мурманску – единственному незамерзающему порту на севере.

Под давлением Жданова эстонское руководство согласилось на размещение советской морской военной базы на ее островах и в Таллине. Финляндия отказывалась подписывать подобный договор. СССР предлагал обмен территориями, предоставляя вдвое большую, за участки Карельского перешейка и несколько островов. Финляндия отвергла все предложения. В августе 1939 года обе страны начали подготовку к войне.

Советско-финская война длилась менее полугода: с 30 ноября 1939 по 12 марта 1940 года. Результатом военных действий стали советско-финские переговоры в Москве при непосредственном участии Андрея Жданова, в ходе которых граница СССР была отодвинута от Ленинграда на 150 километров. Всего через год это решение уберегло Ленинград от захвата немецкими и финскими войсками.

Жданов не сомневался, что война с Гитлером начнется в ближайшее время, и делал все для укрепления обороноспособности страны. К 1941 году выпуск военной продукции вырос в четыре раза по сравнению с 1937 годом. Появилось множество образцов новой военной техники.

Из воспоминаний маршала Жукова:

«Единственный из ближайшего окружения Сталина, кто высказывал иную точку зрения о возможности нападения немцев, был Жданов. Он неизменно говорил, что Гитлеру нельзя верить ни в чем».

В июне 1941 года по предписанию врачей из-за проблем с сердцем и лично по распоряжению Сталина Жданова с семьей отправили в отпуск. Всю дорогу он повторял: «Успеем ли доехать?»

В Сочи Жданов прибыл 21 июня…

23 июня 1941 года была образована Ставка Верховного Главнокомандования, и вернувшийся в столицу Жданов был назначен при ней постоянным советником. В Москве он пробыл несколько часов и отправился в Ленинград. В ближайшие полгода он вернется в Москву только дважды: накануне окружения Ленинграда в августе и в декабре того же 1941 года, самолетом, на сутки покинув блокадный город.

19 августа 1941 года немцы заняли Новгород. Через неделю железнодорожное сообщение Ленинграда со страной было прервано. 3 сентября наступление на город начали финны. Ленинград был окружен. Так начиналась самая страшная блокада в истории Великой Отечественной войны, которая продлится 872 дня.

Метроном – механический прибор, отмечающий ударами короткие промежутки времени, используется для определения темпа в музыке и для отсчета времени на слух. В блокадном Ленинграде, когда не работало радио, в эфире стучал метроном: быстрый темп означал воздушную тревогу, медленный темп – отбой.

Главной опасностью для Ленинграда стала угроза голода. Запасов продовольствия в городе осталось на один месяц. В июле длительную осаду никто предвидеть не мог. Создать же всего за месяц в условиях войны полугодовые запасы продовольствия для многомиллионного города было невозможно: одной только муки требовалось не менее 100 тысяч тонн ежемесячно.

К сентябрю, когда гитлеровцы замкнули кольцо блокады, из Ленинграда эвакуировали 700 тысяч человек, почти половина из которых были детьми. За годы блокады вывезли еще свыше полумиллиона ленинградцев.

Полная эвакуация была невозможна в силу особого значения ленинградской промышленности. Даже в блокаду Ленинград производил четвертую часть основных видов вооружения в стране. Все, от артиллерии до радиопередатчиков и авиационного оборудования, направлялось из Ленинграда на фронт самолетами, а также по Дороге жизни.

Из воспоминаний начальника ледовой службы Балтийского флота Михаила Казанского:

«8 сентября 1941 года. <…> Начальника Гидрометеорологической службы Балтийского флота подполковника Г. Д. Селезнева вызвали в Смольный. Андрей Александрович Жданов интересовался особенностями ледового режима Ладоги, задавал вопросы о том, как лучше организовать перевозки в периоды между ледоставами. Нужны были надежные данные о прочности и устойчивости ледяного покрова, его способности выдерживать большие нагрузки. Полмесяца напряженной работы ушло на то, чтобы собрать все тогда известные сведения».

Вскоре по Ладожскому озеру прошли первые баржи с хлебом.

К декабрю 1941 года город остался без отопления. Сильные морозы уничтожили водоснабжение. Без воды остались хлебозаводы. Теперь жителям вместо скудного пайка стали выдавать горсть муки.

В первый же день, когда вместо хлеба блокадникам выдали муку, Жданов вызвал начальника химико-технологического отдела Всесоюзного НИИ витаминной промышленности Беззубова и начальника хлебопекарной промышленности Смирнова. В кабинете Жданова на подоконнике лежал автомат. «Если не будет рук, которые смогут крепко держать этот совершенный автомат, он бесполезен. Хлеб нужен во что бы то ни стало», – сказал Жданов.

Неожиданный выход нашел адмирал Балтийского флота Владимир Трибуц. На Неве, вмерзшие в лед, стояли подводные лодки. Но река промерзла не до дна. Было решено сделать проруби и насосами подлодок качать воду, а затем по брезентовым шлангам подавать ее на хлебозаводы. Через пять часов после совещания у Жданова хлебозаводы выдали первый хлеб.

По инициативе Жданова была организована Комиссия по рассмотрению и реализации оборонных предложений и изобретений. Рассматривались и обсуждались любые предложения, способные принести малейшую пользу осажденному городу. Из подручных материалов изобреталось и создавалось все, что было возможно в условиях блокады: от витаминов из хвои до взрывчатки на основе глины.

Из воспоминаний академика Абрама Иоффе:

«Нигде, никогда я не видел таких стремительных темпов перехода научных идей в практику, как в Ленинграде в первые месяцы войны».

Для защиты населения в городе соорудили свыше четырех тысяч бомбоубежищ, рассчитанных на 800 тысяч человек. Создавались санотряды для предотвращения эпидемий, более опасных, чем голод. За годы блокады в городе с неработающими водопроводом и канализацией не случилось ни одной вспышки массовых заболеваний.

Чтобы разобраться с множеством дел, у Жданова выработалась привычка раскладывать бумаги и документы в своем кабинете на полу, столах и креслах. Пытаясь сосредоточиться на наиболее насущных проблемах, он прогуливался по кабинету от одной кипы к другой, убирая бумаги по мере решения вопросов. Он оставался в Ленинграде до самого конца блокады.

Из воспоминаний шефа московского бюро газеты «Нью-Йорк таймс» Гаррисона Солсбери:

«От бесконечного курева у него [Жданова] обострилась астма. Он хрипел и кашлял. Глубоко запавшие, угольно-темные глаза горели; напряжение испещрило его лицо морщинами. Он редко выходил даже погулять».

Блокадная жизнь сказывалось и на других руководителях города, работавших по 20 часов в сутки. Как и фронтовые командиры, они получали военный паек: 400 граммов хлеба, миску мясного или рыбного супа и по возможности немного каши. К чаю давали один-два куска сахара. За три года блокады Жданов перенес на ногах два инфаркта, не прекращая поездки на предприятия и фронт.

9 августа 1942 года в Большом зале Ленинградской филармонии состоялась премьера Седьмой симфонии Дмитрия Шостаковича. Несмотря на угрозу бомбежки, в филармонии зажгли все люстры, а зал был полон. Этот факт широко известен, но мало кто знает, что именно Жданов поручил своему пилоту вместе с медикаментами доставить партитуру симфонии из Куйбышева, где жил в эвакуации Шостакович.