Камень, ножницы, бумага - Элис Фини

которую мы нашли на кухне, когда только приехали:

«Никаких собак в спальне.

Пожалуйста.

Мы надеемся, что вам у нас понравится».

Слово «пожалуйста» в отдельной новой строке кажется запоздалой мыслью, причем несколько пассивно-агрессивной, но, возможно, я придаю этому слишком большое значение. Боб обнюхивает свое спальное место, виляет хвостом и с довольным видом усаживается туда, будто это его собственная кровать. Моя собака не страдает от страха разлуки так, как я, и — в отличие от меня — она может спать где угодно и когда угодно.

— Что ж, о нем позаботились. Разве в предыдущей записке не говорилось, что одна из спален приготовлена для нас? — интересуется Адам.

— Да, но я не могу вспомнить, какая именно.

— Есть только один способ это выяснить.

Он пробует каждую дверь, две из которых оказываются заперты, и только последняя открывается с драматическим скрипом, соответствующим звуковому сопровождению ступенек лестницы. Наряду с воющим ветром снаружи этого достаточно, чтобы вызвать у любого дозу нервного возбуждения.

— Этому месту действительно не помешало бы немного WD-40, — рассуждает Адам, включая свет, и я следую за ним в комнату.[18]

Я потрясена увиденным.

Спальня выглядит точно так же, как у нас дома. Не точная копия — мебель другая, — но на кровати те же подушки, одеяла и покрывала. И стены выкрашены в точно такой же мрачно-серый оттенок «Дыхание крота» производства «Фэрроу и Болла». Я перекрасила их в качестве сюрприза пару лет назад, и никогда не забуду, как сильно Адаму это не понравилось.

Мгновение мы оба, замерев, смотрим друг на друга.

— Не понимаю, что это, — шепчу я.

— Полагаю, это действительно немного похоже на нашу…

— Немного?!

— Ну, у нас в Лондоне нет витражей.

— Это слишком странно.

— А еще у нас нет «дедушкиных» часов, — не унимается он, и это правда.

Антикварные часы в углу комнаты совершенно неуместны, звук их тиканья отдается в моих ушах и, похоже, становится все громче.

— Адам, я серьезно. Тебе не кажется это удивительным?

— И да и нет. Вероятно, они просто почерпнули эту идею из того же источника, что и ты. Насколько я помню, ты купила все у одной компании, потому что получила пятидесятипроцентную скидку на распродаже? Ты влюбилась в фотографию спальни в их буклете и приобрела все это. Я точно помню счет по кредитной карте. Может быть, тот, кто владеет этим местом, сделал то же самое?

То, что он говорит, — правда. Я действительно была очарована картинкой в брошюре и купила почти все, что там было, несмотря на неадекватные ценники. Полагаю, это вполне возможно: тот, кто отремонтировал часовню, обладает таким же вкусом. Это место смотрится красиво, несмотря на слои пыли. Тут я замечаю, что в отличие от остальной части дома спальня безупречно чиста. Я даже чувствую запах полироли для мебели.

— Здесь убрано, — бормочу я.

— Конечно. Но это ведь хорошо?

— Все остальные комнаты были пыльными и…

— Может быть, нам стоит дома заменить наши настольные лампы на такие же? — не слушает меня Адам и зажигает один из старомодных подсвечников у кровати. В кармане у него нашелся коробок спичек, будто он знал, что они здесь понадобятся. Когда свечи начинают мерцать и отбрасывать тени по комнате, я не могу отделаться от мысли, что они выглядят позаимствованными со съемочной площадки «Рождественской песни». — Они, похоже, не слишком дорогие, выглядят старинными, но, скорее всего, современные, — комментирует он, поднимая подсвечник.

— Все это кажется таким… неаутентичным, точно мы снимаемся в фильме о нашей жизни и кто-то просто украсил декорации дешевыми копиями оригиналов.

— Я думаю, они классные.

— А я думаю, что они пожароопасные.

Я открываю другую дверь и нахожу ванную, которая совсем не похожа на нашу. Все чересчур обшарпанное, на стене и полу видны следы, полагаю, стоявшей здесь раньше ванны на когтистых лапах. То же самое было и внизу — никакой ванны, просто пустое место там, где она явно когда-то была. На кафельной плитке и раковине расползлась плесень. Когда я открываю краны, вырывается странный звук, но и только.

— Подозреваю, что трубы могли замерзнуть, — говорит Адам из спальни.

— Отлично. Я надеялась принять горячий душ, — отвечаю я, выходя, чтобы присоединиться к нему. Теперь комната освещена только свечами, и в ней действительно стало уютнее. Я замечаю, что он открыл вино и наполнил два бокала. Сейчас я хочу насладиться этим, так что иду опускать жалюзи, все еще немного напуганная тем, что кто-то может снаружи наблюдать за нами. Под окном есть старый радиатор, но он очень холодный, что объясняет, почему я мерзну.

— Я могу придумать и другие способы согреться, — улыбается Адам, обнимая меня за талию и целуя в шею.

Прошло много времени с тех пор, как я спала со своим мужем.

Все было по-другому, когда мы впервые оказались вместе — тогда мы не могли оторваться друг от друга. Но я уверена, что у многих пар семейная жизнь складывается похожим образом. Мысль о том, чтобы раздеться, наполняет меня ужасом, хотя это звучит глупо, ведь я так долго была замужем. Но мое тело выглядит далеко не так, как раньше.

— Я просто хочу освежиться, — говорю я, доставая кое-что из сумки, прежде чем удалиться в ванную. — Пока ждешь, проверь под кроватью, нет ли там призраков.

— А потом?

— А потом подожди еще.

Когда дверь закрывается, я снова начинаю чувствовать себя спокойнее. Больше контроля. Я притворяюсь, что не знаю, почему так нервничаю из-за близости с собственным мужем, но это еще одна маленькая белая ложь, которую я себе говорю. Так же, как и все. Я стою босиком на холодном кафельном полу в незнакомой ванной и смотрю на женщину в зеркале, затем отвожу взгляд и снимаю остальную одежду. Новая ночная рубашка из черного шелка и кружева, которую я купила специально для этой поездки, не преображает меня до неузнаваемости, но может помочь завести его. Разве это плохо — хотеть быть желанной для мужчины, за которого вышла замуж?

Я открываю дверь ванной, пытаясь выглядеть сексуально, вот только, оказывается, мне не стоило беспокоиться. Спальня пуста. Адам куда-то ушел.

Адам

Разве табличка «Не входить» не вызывает у всех желания посмотреть, что за ней скрывается? Меня всегда влекла опасность.

Я знаю, чтобы «освежиться», Амелии потребуется целая вечность, а мне скучно просто ждать. Поэтому я делаю глоток вина, затем выхожу обратно на лестничную площадку, чтобы посмотреть, не захочет ли Боб составить мне компанию. Но он уже дрыхнет. И храпит.

Вот