Концерт Патриции Каас. 5. Жизнь продолжается. Недалеко от Москвы, продолжение - Марк Михайлович Вевиоровский

Иннокентьевич произнес.

– Слышно только слитный шум и ничего больше.

– Следовательно, из вашей виртуальности телефон не действует. Кстати, в какое время вы живете?

– Мы живем в 1950 году.

– Видимо, и ваша виртуальность относится к тому времени. А тогда этот телефон работать не мог. Передайте мне его обратно таким же образом.

Получив телефон обратно Свиридов нажал зеленую кнопку.

– Диспетчер слушает.

– Первый. Проверка связи, как слышите меня?

– Слышимость хорошая, сигнал без помех.

– Конец связи.

Свиридов отключил телефон.

– Вы слышали?

– Да, мы слышали ваш разговор.

– Я думаю, что средства радиосвязи нам использовать вряд ли удастся. Давайте использовать вот эту стену для связи – просто писать на ней и проверять … Ну, предположим, раз в неделю по субботам. Приемлемо ли это для вас?

– Да, вполне. Тогда может быть наметим следующую встречу в следующую субботу в десять часов утра?

– Договорились, Сверим часы.

Оказалось, что часы Георгия Иннокентьевича показывали время на час позже часов Свиридова и время было скорректировано.

– Анатолий Иванович, у меня к вам просьба … Не могли бы вы показаться нам – ведь вы можете выходить из своей … виртуальности?

– Хорошо, Елизавета Акимовна. Я выхожу.

Свиридов пересек границу своей виртуальности.

– А теперь я могу протянуть вам руку.

И из занавеса невидимости выдвинулась женская рука, которую Свиридов бережно взял и поцеловал. А потом крепко пожал мужскую руку.

Только потом он сообразил, что эти контакты должны открыть ему доступ к информационным поля Георгия Иннокентьевича и Елизаветы Акимовны …

И СНОВА СЕНСАЦИЯ

– Что же, друзья, скучать нам не приходится, – начал Свиридов свое выступление на заседании Малого Совнаркома. – Найдена еще одна виртуальность, и виртуальность обитаемая. Обитатели этой виртуальности профессор Благов Георгий Иннокентьевич и его любимая женщина Елизавета Акимовна Морковкина.

Дружный то ли вздох, то ли стон были ответом словам Свиридова.

– Значит, они спаслись?

– А еще кто-нибудь спасся?

– А как они выглядят?

Свиридов остановил возгласы.

– Я их не видел. Граница двух соприкасающихся виртуальностей непрозрачна. И выходить из нее они то ли не могут, то ли не умеют … то ли не хотят. И живут они, как я понял, в своей виртуальной реальности в 1950 году.

– Значит, ваша встреча была случайной?

– Да. Хотя они тоже были на месте лаборатории, но в другое время по нашему реальному счислении. И я, и они почувствовали присутствие еще каких-то гостей.

– Значит, наша реальность – далекое будущее для них?

– Это утверждать нельзя … Может быть просто иная реальность, существующая сама по себе …

– А как их угораздило попасть в прошлое?

– Вы договорились о следующей встрече?

– Я попытался передать им свой мобильник …

– Им – предмет из будущего?

– Об этом я подумал потом, когда Благов взял телефон через реальность. Но телефон работать не смог – не было ретрансляторов. Но странно – телефон он взял и включал его. Хотя это в принципе запрещено – это вмешательство в будущее. Видимо, если это «будущее» само что-то дает, то это возможно … Или не может ничего изменить … Или по иной причине … Телефон он вернул, и я проверил – из моей виртуальной реальности телефон работал.

– Что еще о нас знает профессор?

– Практически ничего. Даже о музее не знает, и о своем портрете узнал от меня.

– А о работах?

– Думаю, что реально он ничего не знает, хотя, как вы понимаете, возможность узнать о нас у них есть. Можно подумать о привлечении профессора к нашей работе.

– У-ух! Ты даешь!

– А что, это было бы интересно!

– Как ты себе это представляешь?

– Но насколько стоит вводить Благова в курс наших работ? И насколько вероятна утечка через него?

– Это очень серьезный вопрос! Очень! – подчеркнул Свиридов. – И я не знаю, как его решить!

– О встрече договорились?

– Да. В следующую субботу. Я хочу поподробнее расспросить профессора и, возможно, покопаться в его информационном поле. Я попробую включить телефон, чтобы все могли слушать нашу беседу. Но такая возможность сомнительна …

– А наушник в ухо для обратной связи?

– Точно! Тогда мы сможем через тебя тоже задавать свои вопросы …

ВТОРАЯ ВСТРЕЧА

Для второй встречи Свиридов перенесся в цех разрушенного завода. В дальнем углу он нашел кучу упаковочных ящиков, устроился на одном из них с комфортом, и стал ждать.

Приближение гостей Свиридов почувствовал одновременно с писком датчика Потапа.

Но Свиридов не спешил.

– Здравствуйте, Анатолий Иванович. Мы пришли.

– Здравствуйте, Елизавета Акимовна и Георгий Иннокентьевич. Рад вас … слышать, если не видеть. В качестве мебели могу предложить вам вот эти ящики – сидеть на таком ящике вполне можно.

Ящики исчезли.

– Спасибо.

– Мы готовы ответить на ваши вопросы. И у нас есть тоже ряд вопросов к вам.

– Давайте начнем с моих вопросов, тем более что в нашей беседе будут принимать участие многие ваши коллеги. Я буду представлять их вам по ходу беседы.

– Хорошо. Спрашивайте.

– Какова причина, по вашему мнению, взрыва установки? Это спрашивает Александр Гаврилович Баранов, которого вы должны помнить.

– Конечно, конечно! Я приветствую вас, Саша … После долгого размышления я пришел к выводу, что это был результат аннигиляции. Но в чем причина аннигиляции – мне непонятно. Режим работы установки хотя и вышел за рамки регламентных, сам по себе не был опасен.

– А появление дубля наладчика? И его контакт с оригиналом?

– А был дубликат!? Я этого не заметил!

– А что же побудило вас за мгновение до взрыва прикрыть собой Елизавету Акимовну?

– Странное свечение в области излучателя.

– Почему в ваших сохранившихся тетрадях так много логических пробелов и умолчаний? Это спрашивает наш сравнительно новый сотрудник, но уже многое сделавший для развития проекта …

– Это был личный дневник и о многом я умалчивал … на всякий случай. Но я смогу восполнить некоторые пробелы, если смогу вспомнить, о чем я тогда писал … Хотя по мнению Лизы память о прошлом все чаще подводит меня – мне кажется, что она помнит больше.

– Эти пробелы мы обсудим потом. А как происходило ваше спасение?

– Ярчайшая вспышка, хотя я смотрел на Лизу, потом длинный тоннель, в конце которого лежало мое тело. Все в полнейшей тишине. Я вошел в свое тело, каким образом – непонятно, и очнулся, держа за руку Лизу.

– Я почти не заметила вспышки, потому что на меня навалился Георгий Иннокентьевич. А дальше все то же самое. Очнулась – а он меня держит за руку.

– Где вы очнулись и как дальше развивались события?

– Мы очнулись в кустах