Эра Адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Дмитрий Лихарев

Другим офицером, также примкнувшим впоследствии к противникам Фишера, был будущий победитель при Фолклендах, а тогда еще лейтенант, Доветон Стэрди.

После захвата Александрии Фишера назначили командиром десантного отряда в составе 900 морских пехотинцев и 850 матросов, который должен был оборонять город от возможной контратаки повстанцев[126]. Были созданы и импровизированные полицейские силы для наведения порядка в Александрии. Их командиром стал Чарльз Бересфорд[127].

Забот у Фишера сразу прибавилось. „Не знаю даже с чего начать, — писал он жене, — поскольку предшествующие десять дней мне показались целой жизнью. Бомбардировка началась 11-го, а 14-го я высадился для занятия фортов и города, и два следующих дня были самыми беспокойными в моей жизни, поскольку наши силы были совершенно недостаточными. Ни одному из нас не удалось выкроить для сна ни минутки в течение трех суток, и когда прибыл генерал со своими войсками, мы уже совершенно не держались на ногах“[128].

Под руководством Фишера матросы соорудили из подручных материалов импровизированный бронепоезд, установив на нем несколько малокалиберных корабельных пушек. Бронепоезд совершил несколько успешных вылазок против вражеских позиций на подступах к Александрии. Газета „Таймс“ сообщала, что Фишер удостоился аудиенции египетского хедива и тот лично благодарил его за службу[129]. На Фишера египетский правитель произвел самое благоприятное впечатление: „Позавчера за мной послал хедив, настаивая, чтобы я, прежде чем сдать командование, нанес ему прощальный визит. Я пробыл у него около часа. Он такой приятный человек, настоящий джентльмен. У него только одна жена, он не пьет и не курит, и, как говорят, пока не совершил ни одной ошибки“[130].

До прибытия главных сил под командованием генерала Гарнета Уолсели положение англичан в Александрии было довольно шатким. Но Ораби-паша почему-то не использовал благоприятную возможность для контратаки. К 11 августа большая часть моряков, принимавших участие в захвате города, была возвращена на корабли. Несколько дней спустя в Александрию прибыла английская экспедиционная армия. Согласно диспозиции командующего флот должен был прикрывать тыл и приморский фланг экспедиционного корпуса. В помощь армии вновь сформировали бригаду моряков и морских пехотинцев, задачей которых было действовать вдоль железнодорожной ветки. 13 сентября войска Уолсели одержали решающую победу над повстанцами под Тель-эль-Кебиром.

Фишеру уже не довелось участвовать в этих сражениях, поскольку он вернулся к своим прямым обязанностям командира „Инфлексибла“, а несколько дней спустя, заболел дизентерией в тяжелейшей форме. „Офицер, который занял мое место на бронепоезде на следующий день, после того как меня свалила дизентерия, был убит вражеским снарядом и домой послали телеграмму, что убит был я. Королева Виктория запросила о подробностях, и появилась очень интересная передовая статья, в которой расписали, кем бы я мог стать, если бы остался жив… Когда меня доставили на борт корабля на короткое время, ко мне вернулось сознание, и я услышал, как врач сказал: „Он не дотянет до Гибралтара“. После чего я решил, что буду жить“[131].

После перенесенной болезни кожа Фишера приобрела неестественный желтый цвет, который сохранился на всю жизнь. Во всей внешности Фишера, при его среднем росте и круглом скуластом лице, и без того было немало азиатского. Теперь это впечатление необычайно усилилось. Данное обстоятельство послужило впоследствии поводом для многих кривотолков. В матросской среде, например, ходили упорные слухи, что Фишер побочный сын цейлонской принцессы. Серьезные люди этому, конечно, не верили, но члены правительственного кабинета частенько называли адмирала за глаза „старым малайцем“. Недруги отечественные из высшего командного состава Средиземноморского флота дали Фишеру кличку „желтая опасность“, а недруги зарубежные, в лице германских морских атташе, были глубоко убеждены, что именно благодаря азиатскому происхождению в натуре Фишера так много подлости и коварства.

Узнав о болезни Фишера, королева Виктория выразила ему свое сочувствие. Адмирал Уильям Доуэлл писал жене Фишера: „Королева соизволила осведомиться о здоровье капитана Фишера и выразила желание, чтобы я передал ее сожаления по поводу болезни и пожелания скорейшего выздоровления. Свое сочувствие выразил и наследник престола, будущий Эдуард VII. Что касается непосредственного начальства, то морской министр лорд Нортбрук настоял, чтобы Фишер на время оставил корабль и отправился домой для поправки здоровья. „У нас будет много "Инфлексиблов", — сказал он, — но Джек Фишер только один"[132].

Как уже отмечалось, королева Виктория питала определенную неприязнь к военному флоту, но лично к Фишеру она продолжала выказывать расположение. В январе 1883 г. Фишер получил приглашение королевы посетить Осборн. С тех пор он получал такие приглашения ежегодно.

После выздоровления в апреле 1883 г. Фишера назначили командиром его любимого "Экселлента". Возвратившись на "Экселлент" после длительного перерыва, он, к своему изумлению, обнаружил, что на корабле для артиллерийской практики по-прежнему используются гладкоствольные пушки. О плачевном положении на "Экселленте" свидетельствовал и Перси Скотт, ставший впоследствии выдающимся экспертом по морской артиллерии: "В 1878 г. я прибыл на "Экселлент" для прохождения артиллерийских курсов на звание лейтенанта. Он был старым трехдечным кораблем, очень плохо обеспеченным необходимым оборудованием, необходимым для проведения курсов по артиллерийскому делу, так что почти каждая лекция завершалась замечанием следующего порядка: "Но это уже устарело, а нового, чтобы вам показать, у нас нет"[133].

Фишер сразу же энергично взялся за дело. Он произвел кардинальные перестановки в офицерском и унтер-офицерском составе учебного корабля, добившись списания на берег почти всех офицеров предпенсионного возраста, которые, по его мнению, только зря занимали место[134]. По распоряжению Фишера гладкоствольные орудия были немедленно заменены современными скорострельными нарезными пушками. Таким образом, в короткий срок облик "Экселлента" претерпел существенные изменения.

Фишер стремился собрать на корабле способных молодых офицеров. Среди тех, кто служил тогда под его началом, был Чарльз Друри, ставший вторым морским лордом в "эру реформ" начала XX века; лейтенант Фрэнк Янгблад, который уже служил с Фишером на "Нортгемптоне" и на "Инфлексибле"; лейтенант Перси Скотт; и, наконец, лейтенант Джон Джеллико, будущий командующий флотом в годы первой мировой войну. Во время прохождения артиллерийских курсов на "Экселленте" он был отмечен Фишером как способный и подающий надежды молодой офицер, и Фишер добился его перевода в состав команды учебного корабля. Биограф Джеллико английский историк Джон Уинтон подчеркивает, что для молодого лейтенанта было большой удачей "попасться на глаза Фишеру в нужный момент"[135]. В дальнейшем он продолжал играть большую роль в продвижении Джеллико по служебной лестнице.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});