Черная книга секретов - Фиона Хиггинс

«Ох, а как же хозяин?» — забеспокоился Ладлоу. Оставалось лишь надеяться, что Джо вовремя успел найти убежище от пурги. Вдруг Ладлоу заметил, что в снежных вихрях мелькнуло что-то красное. Кто-то осмелился выйти на улицу в такую погоду.

— Силы небесные, да это же Полли! — пробормотал Ладлоу.

Он открыл дверь, и холодный ветер тут же бросил ему в лицо пригоршню колючего снега и ослепил. Ладлоу ожесточенно замотал головой и крикнул:

— Полли! Эй, Полли!

Полли маячила рядом, в двух шагах, но из-за воя ветра голоса Ладлоу не слышала. Не раздумывая, мальчик ринулся вперед, в снежные вихри, схватил Полли за руку и рванул к себе. Ее побелевшее от холода и испуга личико под капюшоном осветилось радостью; вдвоем они ввалились в лавку, и дверь за ними захлопнулась.

— Куда тебя понесло в такую непогоду? — спросил Ладлоу.

Полли едва дышала и отвечала отрывисто:

— Я шла… от преподобного… ему все равно… какая погода… главное… чтобы я прибралась.

Она дрожала, как осиновый лист, а нос у нее покраснел.

Ладлоу возмущенно воскликнул:

— Да ты ж могла замерзнуть насмерть! Смотри, вон тебя как колотит. Ну-ка пошли, супу поешь, у огня погреешься. Пересидишь эту пургу у нас, а потом пойдешь.

Полли заколебалась. В задней комнате она была всего один раз, когда приходила признаться в разных мелких проступках, в основном — кражах у Иеремии Гадсона. Уверенная, что брала причитающееся ей, Полли тем не менее остро нуждалась в деньгах и к тому же испытывала потребность исповедаться.

— А где он? — нервно оглядываясь, спросила девочка.

Полли ничего не могла с собой поделать: она побаивалась Джо Заббиду, и особенно пугал ее взгляд его холодных серых глаз, под которым она теряла дар речи.

Ладлоу объявил:

— Хозяин уехал. Я тут за главного.

Полли перестала нервничать и последовала за Ладлоу. Она подошла к очагу как можно ближе, стараясь согреться.

— Узнай мистер Гадсон, что я тут с тобой, он бы меня убил, — усмехнулась Полли. — Как шпионить за вами, так это он разрешает, а вот як… ну как это? Водиться, что ли…

— Якшаться? — спросил Ладлоу.

— Во-во, якшаться, говорит, не смей.

— Как так шпионить? — подозрительно сказал Ладлоу. — Ты за этим, что ли, сюда повадилась?

— Нет, конечно! — вознегодовала Полли. — То есть хозяину-то я говорю, что хожу шпионить, а на самом деле получается хороший предлог. Мистер Гадсон твоего Джо ненавидит так, что аж на стенку лезет. Вот он и велел мне каждый день по дороге от преподобного в витрину заглядывать, а потом докладывать ему, что у вас новенького.

— И что ты докладываешь?

— Что в витрине всякий хлам, — честно ответила Полли.

— А еще что?

Полли увидела, какое выражение появилось на лице у Ладлоу, и поспешно объяснила:

— Больше я мистеру Гадсону ничего не рассказываю. Даже о книге.

— Кто знает, может, Гадсон и сам как-нибудь придет к нам ночью, — предположил Ладлоу.

— О-о, вот уж у кого наверняка есть за душой не один секрет! — Полли отодвинулась от огня, чтобы не обжечься, и посмотрела Ладлоу в глаза. — А у тебя?

Ладлоу насупился.

— У меня? Нет. Нету у меня никаких секретов. Чего это ты?

— Ой, да брось ты ерзать! — поддразнила Полли. — Уж и спросить нельзя. Небось тебе Джо так платит, что продавать свои тайны нужды нет.

— Гм, — неопределенно промычал Ладлоу, мучительно соображая, как бы сменить тему.

— А я приврала, когда говорила с мистером Заббиду, — призналась Полли. — Из того, что ты записывал, половина — вранье. Как он сказал, что платит за тайны, я и решила: чем хуже тайна, тем она дороже. — Девочка зажала рот рукой, раздосадованная собственным промахом. — И зачем я тебе это ляпнула? А, вот зачем: не хочу, чтобы ты считал меня хуже, чем я есть! — Тут она рассмеялась и добавила: — Ну хватит на меня так смотреть, а то я еще невесть чего наболтаю.

Полли не спеша огляделась — теперь она согрелась и пришла в себя.

— Ну, так где эта штука? — спросила она.

— Какая? — Ладлоу отчаянно хотелось, чтобы девочка перестала сыпать вопросами.

— Ваша книга секретов. Ну, в которой ты пишешь. Я же ее тогда сама видела.

— Спрятана в надежном месте, — отрезал Ладлоу, но глаза его невольно стрельнули в сторону хозяйской постели.

Полли проследила его взгляд и кинулась к кровати. Ладлоу прыгнул ей наперерез, но опоздал — проворная девчонка уже сунула руку под тюфяк и вытащила черную книгу. Потом плюхнулась на постель и задрала руку с книгой повыше, чтобы Ладлоу не дотянулся.

— А теперь давай почитаем, — коварно предложила Полли, размахивая книгой над головой. — Спорим, там уйма интересных историй.

— Нельзя! — отчаянно воскликнул Ладлоу. — Джо запретил!

Полли засмеялась в ответ:

— Джо тут нет, или ты не заметил? Какой от этого вред?

— Говорю, нет, — повторил Ладлоу, но уже не так убежденно.

В конце концов, разве предложение Полли не приходило ему в голову раньше?

— Я дал Джо слово, — промямлил он.

— А Джо ничего не узнает, — медленно произнесла Полли. — Да и потом, ты все равно уже слышал добрую половину этих секретов.

— Только те, которые местные, — уточнил Ладлоу.

— Тогда давай почитаем другие! Которые совсем чужие! Уж от этого-то точно никакого вреда, верно? — живо воскликнула Полли. — Мы же не знаем тех, чьи это секреты!

Ладлоу вынужден был согласиться, что гостья, пожалуй, права. Согласился он легко — возможно, потому, что соблазн был слишком велик и мучил его давно. Мальчик сел рядом с Полли, стараясь заглушить голос совести. Ну надо же, хозяин впервые доверил ему охранять книгу, а он, Ладлоу, тут же предал Джо! И все же Ладлоу не обманывался: ему хотелось почитать чужие исповеди не меньше, чем Полли.

— Наверно, можно начать с самого начала, — сказал он.

Полли кивнула:

— Начнем с первого секрета, самого давнего.

— Ладно, но прочтем только один, и больше ни-ни! — строго сказал Ладлоу.

— Конечно! — отозвалась Полли. — На, держи, — И она отдала Ладлоу книгу.

— А я думал, читать будешь ты. — Он спрятал руки за спину, как будто предательство по отношению к Джо началось бы именно с прикосновения к книге.

— Я ж читать не умею, дурень, — буднично сказала Полли. — Не все такие ученые, как некоторые.

Ладлоу тяжко вздохнул и принял увесистую книгу из рук девочки. Терпеть больше не было сил. Его пробирал озноб, но он открыл книгу на самой первой странице, разгладил ее и приступил к чтению.

Глава двадцать шестая

ИЗ «ЧЕРНОЙ КНИГИ СЕКРЕТОВ» Признание гробовщика

Меня зовут Септимус Мортис, и душу мою вот уже двадцать лет гнетет отвратительная тайна. Куда бы я ни пошел, она всегда и везде со мной; тенью маячит она у меня за плечом, готовая в любой миг запустить свои когти мне в сердце и истерзать мою измученную совесть. Тайна эта не дает мне покоя даже во сне, она проникает в мои кошмары, и с каждым днем я ненавижу себя все больше и больше.

Я — узник собственной памяти, а вы, мистер Заббиду, моя последняя надежда на освобождение.

По профессии я гробовщик и дело свое знаю, без преувеличения скажу, на славу. За годы работы моя известность как мастера своего ремесла распространилась по всей стране, так что недостатка в заказах я не знал. Быть может, вам странно, что я зарабатывал на чужом горе, но я не сентиментален, мистер Заббиду. Я считаю, что мое дело, — невзирая на любые обстоятельства, оказывать услуги тем, кому они нужны, и я честно зарабатываю свой хлеб.

Однажды ранним осенним утром ко мне в мастерскую явился незнакомец. Назвался он врачом и потребовал, чтобы я величал его доктором Скарпером.

— Только что скончался некий больной из числа моих пациентов, — сумрачно заявил он. — Так что мне нужен гроб.

Мне показалось, что доктор слегка нервничает, но я не усмотрел в этом ничего необычного. Я ответил, что ручаюсь за качество своих гробов и готов помочь ему.

— Да, мне говорили, что вы мастер своего дела, — продолжал доктор Скарпер, — а мне как раз нужен совершенно особый гроб.

И это меня тоже не удивило — у всех заказчиков свои причуды. Этот, я полагал, пожелает того же, что и другие: чтобы обивка была из дорогой ткани, например атласная, или чтобы дерево на гроб пошло самого дорогого сорта. Бывали случаи, когда мне заказывали палисандровые гробы с золотыми или серебряными ручками. Я заверил доктора, что мне уже приходилось выполнять подобную работу, но он покачал головой.

— Нет, мне не роскошь требуется. Видите ли, какое дело… Возможно, вам памятна недавняя история, когда некоего молодого человека по ошибке погребли заживо. Спешу сказать, смерть ошибочно установил не я. Можете представить себе, как ужаснулась семья покойного, когда после похорон выяснилось, что в гробу он очнулся, отчаянно пытался выбраться из могилы и не смог.