Рождение и жизнь Иешуа бен Иосифа - Владимир Небадонский

выплачено уже более трети суммы, причитавшейся за ремонтную мастерскую. Это позволило Иисусу на три недели прервать работу, чтобы отправиться вместе с Симоном в Иерусалим на празднование Пасхи, и со времени смерти отца это был самый продолжительный период, в течение которого он не занимался ежедневным трудом.

В Филадельфии Иисус и Симон познакомились с купцом из Дамаска, которому настолько полюбилась назаретская пара, что он уговорил их остановиться в его иерусалимской резиденции. Пока Симон находился в храме, Иисус проводил время в продолжительных беседах, обсуждая мировые проблемы с этим образованным и много повидавшим человеком. Этому купцу принадлежало более четырех тысяч караванных верблюдов; его коммерческие интересы охватывали весь римский мир, и в настоящее время он находился на пути в Рим. Он предложил, чтобы Иисус приехал в Дамаск и вошел в его дело — импорт восточных товаров, — однако в тот момент Иисус не считал себя вправе уезжать так далеко от семьи. Тем не менее, по дороге домой он много думал о тех далеких городах и еще более далеких странах Запада и Востока — странах, о которых он слышал столько рассказов от караванных путешественников и проводников.

Симону чрезвычайно понравилось их посещение Иерусалима. Он был должным образом принят в граждане общества Израиля при пасхальном посвящении новых сынов завета. Пока Симон присутствовал на пасхальных церемониях, Иисус бродил в толпе посетителей и провел много интересных бесед с многочисленными обращенными в иудаизм язычниками.

Наверное, самой примечательной из всех этих встреч было знакомство с молодым натурализованным греком по имени Стефан. Этот юноша впервые посетил Иерусалим и случайно встретился с Иисусом пополудни в четверг на пасхальной неделе. Пока оба они прогуливались, глядя на дворец Хасмонеев, Иисус завел непринужденную беседу, в результате которой они заинтересовались друг другом и в течение четырех часов говорили о том, как следует жить, каким является истинный Бог и как должно ему поклоняться. Стефан был потрясен словами Иисуса и никогда их не забывал.

И это был тот же самый Стефан, который впоследствии уверовал в учения Иисуса, и чья смелая проповедь раннего евангелия привела к тому, что разгневанные иудеи забили его насмерть камнями. Отчасти храбрость Стефана в провозглашении своего взгляда на новое евангелие была прямым результатом его первой беседы с Иисусом. Однако у Стефана ни разу не возникло даже смутной догадки о том, что галилеянин, с которым он разговаривал примерно пятнадцать лет назад, был тем же самым человеком, которого он впоследствии провозгласил Спасителем мира и за которого ему было суждено вскоре умереть, став первым мучеником нарождающейся христианской веры. Когда Стефан прощался с жизнью, заплатив ею за свои нападки на иудейский храм и его традиционные обряды, рядом стоял некий человек по имени Савл, житель Тарса. И когда Савл увидел, на какую смерть был способен этот грек за свою веру, в его сердце пробудились чувства, приведшие его со временем к принятию того учения, за которое умер Стефан; впоследствии он стал энергичным и неукротимым Павлом — философом христианской религии, если не ее единоличным основателем.

В воскресенье после Пасхи Симон и Иисус отправились назад в Назарет. Симон никогда не забывал того, чему научил его Иисус во время этого путешествия. Он всегда любил Иисуса, однако именно теперь он почувствовал, что стал понимать своего отца-брата. По дороге они много говорили по душам — и в пути, и во время привалов. Они прибыли домой в четверг в полдень, и в тот вечер Симон допоздна рассказывал домашним о своих впечатлениях.

Мария была очень расстроена словами Симона о том, что большую часть своего времени в Иерусалиме Иисус провел «во встречах с незнакомцами, особенно с теми, которые прибыли из дальних стран». Семья Иисуса никогда не понимала его огромного интереса к людям, его желания встречаться с ними, знакомиться с их жизнью и узнавать от них, о чём они думают.

Всё больше и больше приходилось назаретской семье заниматься решением непосредственных человеческих проблем. Домашние нечасто вспоминали про миссию Иисуса, да и сам он крайне редко говорил о своем будущем труде. Его мать почти не вспоминала о том, что он был заветным дитя. Постепенно она расставалась с мыслью о некоей божественной миссии, которую Иисусу было суждено осуществить на земле. И всё же порой ее вера возрождалась, когда она задумывалась, вспоминая о явлении Гавриила до рождения ребенка.

Дамасский эпизод

Последние четыре месяца этого года Иисус провел в Дамаске в гостях у купца, с которым он повстречался в Филадельфии на пути в Иерусалим. Будучи в Назарете, представитель купца разыскал Иисуса и как почетного гостя проводил его в Дамаск. Этот купец, наполовину еврей, предложил выделить необычайно крупную сумму денег для организации в Дамаске религиозно-философской школы. Он собирался создать центр образования, который превзошел бы Александрию. И он предложил Иисусу сразу же отправиться в длительное путешествие по мировым центрам просвещения, чтобы, получив необходимую подготовку, возглавить это начинание. Это было одним из величайших соблазнов, с которыми когда-либо сталкивался Иисус в течение чисто человеческой части своего пути.

Вскоре этот купец привел к Иисусу группу из двенадцати купцов и банкиров, готовых поддержать создание новой школы. Иисус проявил глубокий интерес к идее создания школы и помог подготовить план ее организации. Однако всякий раз, когда об этом заходила речь, он выражал свое опасение, что некоторые неназванные, но взятые на себя ранее обязательства не позволят ему взяться за руководство столь значительным предприятием. Купец, желавший стать его благотворителем, настаивал. Он дал Иисусу несколько выгодных заказов на переводы, которые тот выполнял у него дома. Одновременно он сам, его жена, а также его сыновья и дочери пытались убедить Иисуса не отказываться от предлагаемой чести. Но Иисус не соглашался. Он прекрасно знал, что ему нельзя ни в коей мере подчинять себя «советам людей», сколь бы благими ни были их намерения.

Тот, кого отвергли религиозные вожди Иерусалима, — даже после того, как он продемонстрировал свои качества вождя, — был признан выдающимся учителем деловыми людьми и банкирами Дамаска, причем в то время, когда он являлся скромным, никому не известным плотником из Назарета.

Он никогда не рассказывал об этом предложении своей семье, и конец этого года застал его в Назарете при выполнении своих ежедневных обязанностей, как будто он никогда не подвергался соблазну лестными предложениями своих дамасских друзей. Точно так же этим дамасцам никогда не приходило в голову, что будущий гражданин Капернаума, взбудораживший всё еврейство, был плотником из Назарета, осмелившимся