Первое руководство для родителей. Счастье вашего ребенка. - Андрей Курпатов

И вот мы подошли к тому, что с полным правом можно назвать «плохой новостью». Но прежде, давайте признаемся себе честно… Где-то лет до десяти мы думали за нашего ребенка — мы говорили ему, что нужно делать, а что не нужно, как устроен этот мир, кто он такой и так далее, а он верил нам на слово. Мы объясняли ему, как он должен себя вести в той или иной ситуации, а он думал, что это «правильно», и, с разной долей успешности, разумеется, пытался этому нашему родительскому наставлению следовать. Затем настал момент, когда он учился думать сам, — это где-то с десяти до четырнадцати лет. Но в этот период своей жизни, пока он только учился думать самостоятельно, он был вынужден, по сути, повторять логику наших, родительских, рассуждений о жизни. Он ведь тренировался, и ему была нужна готовая модель для этих тренировок. Так что, в каком-то смысле, мы думали с ним в унисон, по крайней мере, в одной логике.

А затем, вдруг, он вырос. Забавно это прозвучит, наверное, но в данном случае иначе и не скажешь — он «вдруг» вырос. У него появилась способность к критическому мышлению. Теперь он способен сопоставлять факты реальности с мыслями и суждениями об этой реальности. Причем, они у него не путаются друг с другом, как раньше. Они, наоборот, расходятся по разные стороны баррикад и бьются друг с другом не на жизнь, а на смерть! У него есть некие суждения о жизни, а есть реальность, и нужно суметь все это согласовать.

Вот уж кому не следовало бы иметь детей, так это родителям.

Сэмюэль Батлер

Поскольку же суждения у подростка из его далекого детства, а реальность у него — чем дальше, тем сложнее и взрослее, то тут неизбежно возникает конфликт — результаты не сходятся. А он теперь, благодаря уровню своего интеллектуального развития, уже способен видеть все эти ошибки и несостыковки между суждением и реальностью. Так что, этот конфликт достаточно быстро превращается в мировую войну и всемирную революцию.

С одной стороны, это прекрасно — способность к критическим суждениям! Подросток, так сказать, проверяет теорию практикой. «Критика чистого разума», «Критика практического разума», «Критика способности суждения» — натуральный Иммануил Кант! Красота и загляденье. Но, с другой стороны, вопрос — а кто становится главным объектом всей этой замечательной критики? Не тот ли замечательный субъект, который на протяжении стольких лет рассказывал нашему ребенку разнообразные сказки о жизни?.. Да, этот самый субъект, то есть — мы с вами. «Чистый разум…»

Чего греха таить, когда ребенок еще маленький, мы объясняем ему эту жизнь весьма однобоко. Таким образом мы пытаемся его защитить от «правды жизни», а еще мы понимаем, что он многого не поймет, и поэтому, в ряде случаев, просто отделываемся общими словами. В общем, мы рисуем ему некую идеальную картинку мира, которая сейчас, под напором ворвавшейся в жизнь подростка «правды», трещит по всем швам.

Откуда эта правда? Ну, это тот самый пубертат — у подростка появляются иные, новые потребности (сексуально-эротического свойства, прежде всего), а потому и рисунок его мира меняется. Голодный кругом видит съестное, бедный — богатство, а подросток, с его неизбежной гиперсексуальностью, кругом видит борьбу полов за счастье физической близости. Если раньше для ребенка одно имело значение, то сейчас для подростка, в свете этих новых потребностей, имеет значение уже совсем другое. Кроме того, существует социальная среда — так называемая «референтная группа»… Раньше миром ребенка были родители, им он подражал, на них он хотел быть похожим. А теперь его миром становятся сверстники, в их коллективе он пытается найти себе достойное место, поэтому подражает он именно им, а не родителям, хочет быть похожим именно на них, а не на родителей. И все это, наконец, проходит на фоне вот этой чудной способности к критическому мышлению… В общем, пиши пропало.

Примечание: Обратимся к авторитету…

Сейчас я боюсь, что некоторые мои читатели — родители взрослых детей — подумают, что я, будучи чересчур мягким и слишком добродушным, их шалопаев выгораживаю. Но это не так. Никого я не выгораживаю, поэтому тухлые помидоры прибережем, пожалуйста, для другого раза. Я просто хочу объяснить, что тут происходит и с чем мы имеем дело.

Впрочем, если моего авторитета недостаточно, я обращусь за помощью к именитому психологу, настоящему философу и великолепному исследователю — к Дмитрию Николаевичу Узнадзе. Его работы по «педологии» — науке о психологии ребенка, которую основал Л.С. Выготский, известны очень плохо.

Дети начинают с любви к родителям. Взрослея, они начинают их судить. Иногда они их прощают.

Оскар Уайльд

В тридцатых годах прошлого века ее, вместе с генетикой и рядом других перспективных научных направлений, объявили ересью и свернули до лучших времен. Но эти работы сохранились, и в них Д.Н. Узнадзе выступает не только как автор «теории установки», о чем всем психологам хорошо известно, но еще и, по сути, как автор теории «родительского авторитета». Дмитрий Николаевич считал, что в воспитании детей авторитет родителей — это самое важное и тут спуску давать нельзя. В общем, выступал очень жестко и даже, можно сказать, категорично. Чему способствовала, вероятно, не только теоретическая установка, но еще и личная психология ученого, его кавказская кровь с ее безусловным уважением к старшим. И тем весомее, на мой взгляд, звучат такие его слова: «Активация половых желез накладывает свою печать на весь организм. Теперь он уже представляет собой завершенную индивидуальность, у которой уже достаточно созрели возможности вести самостоятельную жизнь, а потому у подростка появляется сильное стремление к самостоятельности. Наряду с этим созревший в процессе обучения интеллект помогает ему критическим взором пересмотреть и оценить все то, что ему до сих пор преподносил авторитет. В результате этого подросток еще раз коренным образом меняет свое поведение — теперь он негативно относится ко всему тому, во что до сих пор так верил и чему довольно охотно подчинялся, вновь становясь своевольным, упрямым, негативистически настроенным существом, который считает, что вправе сам распоряжаться собою. Таким образом, в период полового созревания вновь проявляется негативизм и упрямство. Подросток чувствует неуклонную тенденцию суверенной самостоятельности и беспощадного отрицания ранее признаваемого положения вещей». Мы часто сравниваем своих детей с собой в соответствующем возрасте, с собой, какими мы себя помним… И нам кажется, что нынешнее поколение — куда хуже нашего. Быть может, тот факт, что об этом «своевольном, упрямом, негативистически настроенном существе» Д.Н. Узнадзе написал в 1940 году, как-то охладит этот праведный гнев в отношении нынешних подростков.

Каждому поколению свойственно считать себя призванным переделать мир.

Альбер Камю

Данный период крушения кумиров, попрания авторитетов и так далее и тому подобное — проходил каждый из нас, и по полной программе. Просто мы из своей памяти это вытеснили. Стоит ли, в таком случае, винить своего ребенка за подобное поведение или, например, обижаться на него за все эти «революции», когда «верхи не могут, а низы не хотят»? Думаю, это вряд ли оправдано, тем более, что скоро многое изменится.

«Эта вторая пора упрямства, — продолжает Д.Н. Узнадзе, — быстро завершается, уступая место новой, теперь уже высшей ступени развития человеческого поведения. Фантазия и интеллект подрастающего человека уже достаточно развиты для того, чтобы он мог взять на себя регуляцию собственного поведения. Его окрепшее самосознание, постоянное подчеркивание собственного Я и своих идеалов достаточно подготавливают его для того, чтобы отныне именно это Я и стало субъектом его поведения. Итак, подрастающий человек уже окончательно достигает ступени волевой активности».

Иными словами, Дмитрий Николаевич говорит, что хоть эта фаза в развитии сознания подростка и непростая, и конфликтная, и напряженная, но абсолютно необходимая. Мы не должны с ним воевать. Нам может быть неприятно, но винить за это ребенка — самое настоящее кощунство. Если подросток не пройдет этот путь, он не сможет стать человеком, который способен сам организовывать свою жизнь и принимать ответственные решения. То, что подросток разрушает мир, устроенный в его голове родителями, есть необходимое условие его будущей самостоятельности. И мы должны с миром принять это весьма условное, но все же очень неприятное попрание нашего авторитета, чтобы дать ребенку возможность психологически встать на ноги, точнее говоря — на собственные ноги.

Дети, которых не любят, становятся взрослыми, которые не могут любить.