Потерянная пара альфы (СИ) - Беж Рина

— Ну, как обстановка? — интересуюсь у побратима.

— Курт говорит, что небольшой шумок утречком был, по времени совпадает с тем, когда заметили пропажу твоей гостьи. Потом все стало тихо и стабильно, но охраны добавили. Ах да, девчонка пару раз появлялась на балконе в сопровождении какого двуликого. Он в возрасте, невысокого роста, с соломенными волосами и бородкой клином.

— Это врач Мии. Сегодня познакомились. Я так понял, он давно с ней занимается.

— Что ж, тогда других подозрительных оборотней поблизости Курт не заметил.

— Хм, оборотней. Кстати, Стив? — переключаюсь на второго бету.

— Что?

— А ты чувствовал в докторе волка? — нащупываю то, что и беспокоило моего Серого при разговоре.

— Не могу вспомнить, — после паузы на размышление хмурится Стив. — Даже внимания не обратил, если честно. Слишком большое скопление вожаков на один квадратный метр. Это достаточно ощутимо для обычных вервольфов.

— Хм, может ты и прав, а я ошибся, — размышляю в слух.

А в следующую минуту меня отвлекает входящий вызов на мобильный

Глава 15

МИЯ

Не сговариваясь, оба оборотня начинают перевоплощаться…

Это довольно быстрый процесс, особенно у состоявшихся взрослых вервольфов, и полностью контролируемый. Лишь малыши могут проделывать перестройку чуть медленнее, да еще тогда, когда вторая сущность решит похулиганить и проявить себя.

Но в настоящий момент я четко успеваю отследить и прочувствовать каждое изменение, совершаемое в следующую секунду, отщелкиваемую большой стрелкой часов, висящих прямо над раздвижными дверями выхода.

Щелчок — оборотни синхронно склоняют головы, не сводя друг с друга глаз.

Щелчок — все мышцы напрягаются и сжимаются пружиной.

Щелчок — сквозь тела выступают еще призрачные волки, практически не видимые человеческим глазом.

Щелчок — словно прорывая телесную оболочку, вторые сущности выпрыгивают наружу.

Щелчок — оба волка стоят друг напротив друга.

Один светло-серый с подпалинами, лощеный, поджарый, но крупный, на плотных массивных лапах. Второй — коричневый, на полголовы выше первого, заметно мощнее и грузнее его, левое ухо разодрано.

Щелчок — звери одинаково пригибаются к земле, вздыбливая шерсть и щеря зубы.

До броска секунда. Обоюдный злой рык оглушает.

Я замираю, совершенно теряясь и боясь вдохнуть. Ощущаю себя полностью дезориентированной глупой самкой, не понимающей, что делать.

Оставаться человеком или оборачиваться волчицей?

Бегают по кругу всполошенные мысли.

Нельзя показываться! Омежку раздерут!

Рыкает уверенно Серебрянка.

И я в первую секунду думаю, что она испугалась, но потом… Маленький серебристый комочек, еще совершено не умеющий держаться на неокрепших лапках и лишь тихонько и сладко попискивающий, смешно шевелит носиком, явно принюхиваясь. А потом приоткрывает мутные темно-серые с синими крапинками глазки и смотрит на меня так серьезно и по-взрослому, как… Райдэн. Его отец.

Что это?

Задаю волчице вопрос, но уже и сама знаю на него ответ.

Луна-матушка от души благословила нашу пару, подарив в первую же ночь волчонка, обещающего стать непременно не просто альфой, а одним из сильнейших двуликих. Потому как лишь избранные покровительницей оборотни могут являть свой образ родителям и то только со второй недели после зачатия. А тут и суток не прошло.

Наш мальчик очень силён!

Урчит Серебрянка довольно.

Да, но это будет потом, а сейчас лишь от меня зависит, увидит ли мой крошка собственными глазками восход Луноликой на небосвод.

Отвечаю мысленно волчице и переключаюсь на происходящее в кафе на заправке.

Перевоплотившиеся волки делают полушаг друг от друга, приседая на задние лапы, а это значит, что оба готовятся к прыжку.

— Беги, — посылает мысленный приказ мне Чак, полностью концентрируясь на противнике. — Я попробую их задержать.

И этим вызывает дикий смех главаря северо-западной шайки, а также оставшегося в обличье человека великана с гнилым зубом.

— Идиот, — тут же просвещает моего защитника волк, готовый броситься в бой. — Ты же перевоплотился, поэтому тупая человеческая самка тебя не понимает. Лишь глупо хлопает своими глазищами. Скажи ей «прощай», мальчишка, потому что Джеб схватит её быстрее, чем пройдет минута.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Это точно, Жух, — ухмыляется тот, кого назвали Джебом, почесывая пузо, и наклоняется так, словно сейчас сделает шаг в мою сторону. — Она же медлительная и ту-у-упа-а-ая, как пробка.

— Я не позволю, — рычит Чак, загребая передней лапой.

— Схватить её, — раздается мысленный приказ бандита, и одновременно с этим волки бросаются друг на друга, норовя первым вцепиться в шею, чтобы перегрызть сопернику горло.

Звериный рык, клацанье зубами и рокот оглушают.

Истерический визг и грохот от опрокинутой со столика посуды, где всё это время сидели две брюнетки, обожающие симпатичных мужчин, заставляет Джеба чисто механически обернуться на шум.

Этим моментом я и пользуюсь, со всех ног бросаясь в сторону проема, над которым горит зеленым цветом обозначение мужского и женского туалетов.

Ничего лучше всё равно придумать не в силах.

Люди меня от вервольфов не защитят. На улице те же самые бандиты, значит, помощи от них не дождаться, скорее, наоборот.

А вот туалет непременно запирается на щеколду. Что позволит мне выиграет хоть немного времени.

Успеваю заскочить в последний момент, так как бугай-двуликий, кажущийся неповоротливым медведем, на деле оказывается очень стремительным и настигает меня практически сразу, хватая за длинный подол.

Спасибо Серебрянке, добавляющей сил. Как только мерзавец дергает за одежду назад, она резко рвется вперед, и платье с громким треском разъезжается и остается в руках верзилы.

Забегаю внутрь и, захлопнув дверь, сразу её блокирую.

Фух, успела за доли секунды.

Что сказать?

Везет мне сказочно. Только отдышавшись, понимаю, что санузел мог быть занят. И тогда мой подвиг оказался бы напрасным.

Подхожу к раковине, на удивление вполне чистой и белоснежной, и опираюсь ладонями о края.

Матушка-Луна спасибо тебе за помощь и пошли благословение тому, кто решил поставить здесь такие массивные железные двери.

Выдыхаю мысленно и стараюсь успокоить колотящееся сердце. Правда, сделать это до безумия сложно.

Дверь то и дело сотрясается под мощными ударами оборотня.

— Никуда, кукла, не денешься, — раздаётся приглушенный изоляцией мерзкий хохот Джеба. — Пусть ты и тощая девка, но даже тебе в ту форточку, что есть в туалете, не вылезти.

Прислушиваюсь к фразе и сразу оборачиваюсь, ища то, о чем он говорит.

Это точно, я не пролезу.

Делаю вывод, глядя на окошко в двадцать на двадцать сантиметров.

А вот моя волчица сможет.

В душе поселяется робка надежда, а на губах дрожащая улыбка.

Непременно!

Рыкает Серебрянка, готовая на всё, чтобы спасти малыша.

* * *

В закрытом помещении есть свои плюсы и минусы.

Во-первых, даже с силой двуликих выбить цельнометаллическую основательную дверь не получается. Проверено Джебом. Во-вторых, у меня есть вода и уборная, а значит, основные проблемы решены. Я могу перевести дух, пусть ненадолго, но всё же, и обмозговать ситуацию, как действовать дальше. На этом плюсы заканчиваются.

А дальше вылезают минусы.

Потому как бандюганы могут оказаться перестраховщиками и решить поставить одного из своих подчиненных сторожить окошко с той стороны. Почему нет? Вдруг подумают, что я, вся обмазавшись мылом, попытаюсь пролезть в форточку?

Или они найдут отмычку, ключ-карту, чудо-магнит. Не знаю. Разблокиратор засовов.

А еще догадаются шантажировать Чаком. За него я безумно переживаю.

Звуков боя отсюда совершенно не слышно, и это нервирует. Молодой парнишка, пусть и немного старше меня, однозначно слабее этих мордоворотов, способных его загрызть. Да если даже ему чудом посчастливится их обыграть и увернуться, в чем очень сомневаюсь, так на улице еще три здоровенных детины поджидают.