Предатель. Цена ошибки (СИ) - Кучер Ая

Твою мать.

Отталкиваю Артёма, поправляя пиджак.

Стараюсь не показать своей реакции.

Ни одному мускулу на лице не позволяю дернуться.

Хотя внутри всё кипит.

Рязанов не должен был так глубоко копать.

– Так что выкладывай, – повторяет, закрывая собой дверь. – Если ты куда-то влез, то я автоматом присоединяюсь. Давай без утаек. Ты ведь захотел не с отцом работать, а потопить его.

– Я серьезно, Тём, держись подальше от этого. Не лезь в это дело.

– Нет, пока ты не расскажешь всё. Ты из-за этого с Лизкой расстался? Чтобы заграбастать себе семейный бизнес?

– Нет, - усмехаюсь. – Полностью мимо. Лизу я бросил потому, что наш брак стал меня напрягать. А союз с Марисой намного выгодней.

– Настолько выгодней, что ничего больше не волнует? Например, то что у Лизы сегодня случился выкидыш?

Глава 16

– Елизавета, не смей засыпать.

– Да, – бормочу, едва открывая глаза. – Иду. На операцию. Я сделаю.

– Была уже операция, – я не вижу, но чувствую, как Серафима Ивановна закатывает глаза. – Только делала её не ты.

– Почему?

– Потому что ты лежала на столе.

Возможно.

Моё сознание расползается по швам, смешивая события. Я пытаюсь спросить что-то у замглава, но получается совсем другое. И спать… Жутко хочется спать.

– Нет, – кто-то сжимает моё плечо, встряхивает. – Лиза, ты знаешь правила. Спать нельзя. Ну-ка, быстренько, расскажи мне порядок действий после наркоза.

– Проверить дыхание, – странички учебников мелькают перед глазами. – Давление. Но это не моя работа. Я с пациентами под наркозом работаю. Анастиз… Наша Лерочка – после.

Лерочка – наш анестезиолог, хорошая женщина. За пятьдесят, с короткострижеными волосами и вечно румяными щечками. Летом она постоянно привозит яблоки с дачи.

Хочу яблоки.

И пить.

– Сераф… Черт! – я пытаюсь подскочить, но тело не слушается. Только отдает лёгкой болью внизу. – Господи… Что с моим ребенком? Как он?

Ладонь, наконец, двигается с места. Укладываю её на живот, будто смогу считать сердцебиение малыша. Сознание понемногу возвращается, обрушиваясь на меня потоком воспоминаний.

– Начинаешь в себя приходить? – замглав по-доброму улыбается, двигает стул ближе к моей кровати. – Всё хорошо, что с твоим богатырём случится?

– Может девочка будет…

– Может и девочка. Княгиня, богатырь – в порядке. Мамочке куда больше досталось. А плод в норме, всё хорошо. Напугала же ты нас, Юсупова. Выговор тебе.

Я сама испугалась.

Боль вливала дозу страха внутривенно, заставляя паниковать. Помню, как злилась, кричала. Сначала на Артёма, который делал всё слишком медленной. Потом на коллег, те привели меня в палату, а не спешили спасать моего ребенка.

А потом кричали уже на меня. Серафима Ивановна. Отчитывала, как школьницу, которая не выучила уроки. Заставила раз десять перечислить признаки воспаления аппендикса и порядок действий во время операции.

Аппендицит.

Обычный обостренный аппендицит.

Меня тошнило, была повышена температура – классические симптомы для обоих случаев. Я бы не заметила быстро, если бы не обострившаяся боль внизу живота.

Подумать только, на днях я ругала парня, который попал в критическом состоянии. А сегодня – сама такая. Жутко стыдно. Теперь все будут подкалывать, что я диагноз неправильно поставила.

– Нельзя выговор, я на больничном, – бормочу, силясь не заснуть. Кручу головой, но веки опускаются. – А можно мой телефон? Мне нужно позвонить.

– Без тебя обойдутся.

– Нет. У меня встреча с адвокатом. Он будет ругаться, если я не предупрежу.

Я только сейчас вспоминаю об Ильясе, до операции меня волновало совсем другое. Риск потери ребёнка отрезвляет, четко расставляет приоритеты. Но время близится к обеду, а встреча у меня в пять.

Лучше предупредить мужчину, иначе, чувствую, он напрочь откажется связываться со мной. А мне нужна его помощь! Хотя бы для того, чтобы правильно оформить развод.

Серафима Ивановна протягивает мне мою сумку, а сама уходит. Обещает кого-то прислать, чтобы не давали мне спать. Но пока я говорю с Рахмановым – заряд бодрости мне обеспечен.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Да, – Ильяс отвечает быстро. – Срочное?

– У меня не получится приехать на встречу.

– Тогда у меня не получится нормально заняться твоим делом.

– Я в больнице. То есть как пациент. Простите, что не предупредила раньше. Мне сегодня вообще нельзя будет вставать. Но мне нужно кое-что сказать. Важное. Демид… Думаю, он тоже сегодня узнает. Я беременна.

Артём, уверена, уже донёс эту информацию. Не мог же он оглохнуть, пока я рассказывала прибежавшему Левченко свои подозрения о выкидыше и симптомах.

Я не надеюсь на то, что Артём будет держать язык за зубами. Он перепугался, пытался мне помочь, но Рязанов – друг Демида. И предавать его ради меня точно не станет.

– Пиздец, – ответ Ильяса емкий и краткий. – Глупо спрашивать от Юсупова или нет?

– От него.

– Понял. Лечись. Наберу после, как подумаю, что делать дальше.

Ильяс даже не прощается, сбрасывая вызов. Я роняю руку на кровать, сжимая телефон. Признаться получилось проще, чем я ожидала. Потому что и так окружающие скоро узнают.

Персонал в больнице, Рахмановы…

Демид.

Жмурюсь, сжимая эмоции внутри, не позволяя им вырваться.

Интересно, он хоть немного пожалеет о своих бездушных словах об аборте? Кольнёт внутри что-то вроде раскаяния? Горечи?

Не представляю, как он даже подумать о таком.

«Пошла бы на аборт».

После того как вдвоем мы пережили потерю первого ребенка.

Это случилось вскоре после нашей свадьбы. Медовый месяц, постоянная близость. Кажется, не могло быть по-другому. Будто сама Вселенная спешила вручить нам подарок.

А потом жестоко отобрать.

Впервые увидев две полоски, я испугалась. Впереди ещё учеба, у нас не так много денег, чтобы дать ребенку всё! А Демид разрывался на работе, пытаясь вытолкать свою фирму на большие заказы.

Испугалась. Но в тайне обрадовалась. Несмотря на многие проблемы, мне хотелось маленькую копию мужа. Только чуть более улыбчивую, и с такими же голубыми глазами.

Я вернулась в спальню, Демид ещё спал. Забралась на кровать, прижалась к нему. А после не придумала ничего лучше, как пихнуть локтем в бок. В конце концов, он тоже виноват!

– Что? – пробормотал, даже не подняв головы. – Выходной, Лиз, спи.

– Вот, – помахала тестом на беременность. Никаких сюрпризов, красивых оберток. Просто и быстро. – Мы попали.

– Мы…

Демид сонно моргал, слишком долго смотрел на тест. Моя напускная улыбка начала таять, сердце глухо стучало. Он настолько не рад? Переживает? Не хочет?

Вместо вопросов я вскрикнула, когда мужчина повалил меня на кровать. Прижал своим телом, губами накрыл мои. И в одном жесте было так много любви, что всё стало на свои места.

– Девочка моя, – одним шепотом заставлял меня пылать. – Моя хорошая.

– Ты рад?

– Я чертовски счастлив.

И я была.

Пока всё не закончилось. Быстро и болезненно.

Мы с Демидом заболели. Праздновали чей-то день рождения в компании, подхватили грипп. Слегли оба с высокой температурой. И если муж быстро пришел в себя, то я – нет.

Закончилось всё выкидышем и горькими слезами.

Срок был маленьким, я даже на первое УЗИ не успела сходить. Но всё равно это ударило по нашей семье. Я переживала, что это что-то изменит между нами с мужем.

А Юсупов больше переживал обо мне и моем состоянии.

Мы с этим справились, вместе. Заперли в шкатулке воспоминаний, за стеклянными дверцами шкафа. Продолжали жить, любить друг друга, мечтать о детях…

А он…

Аборт.

– Скучаешь? – Левенко с шумом вваливается в палату. – Навела ты кипиша, Лиз. Ты плачешь? Болит что-то? Почему не вызвала медсестру?

– Плачу? А, нет, это из-за ламп глаза слезятся. Тебя послали быть моей нянькой?