Союз Преданных (СИ) - Саша Урбан

одеяла.

— Какого…? — и, не окончив предложения, Доминика рухнула на подушки со сдавленным стоном. — Я больше никогда не буду пить.

— Все мы так говорим, — беззлобно одно улыбнулась Васса. — Тебе плохо? Принести ведро?

— Нет, спасибо, — процедила Доминика. — Мне нужно пару минут, и я пойду.

— А записи заберешь сейчас или потом? — поинтересовалась Васса.

— Записи?

Доминика снова села на кровати и свесилась вперед. Пол вокруг них был усеян исписанными листами бумаги. На них были слова, схемы, рисунки, какие-то инструкции. Доминика подперла голову кулаком и попыталась припомнить, откуда это записи взялись.

Принцесса помнила, что когда вино закончилось, они завалились в комнату Куно, как подростки, оставленные без присмотра, и болтали без умолку практически до самого рассвета. Доминика помнила легкость на душе, когда рассказывала Вассе о напыщенных южных мужчинах и их представлениях о «правильных» и «истинных» женщинах. Васса оказалась благодарной слушательницей, она не пыталась перебивать и даже не использовала любимую многими фразу «посмотри на это с другой стороны». Потом, когда алкогольный дурман немного спал, Доминика потянулась за листами бумаги, которые Куно хранил в своих покоях, и продолжила набрасывать планы для праздника солнцестояния. Васса, уже знакомая с обычаями северян, предложила свою помощь.

Сейчас, в свете перевалившего за полдень солнца, Доминика видела, что они плодотворно поработали и даже разработали неплохой план. Конечно, его еще нужно было подчистить и проверить на предмет нестыковок, но… Доминика довольно улыбалась, несмотря на тонкую ниточку боли, впившуюся в ее голову.

— Ты такое чудо, когда пьяненькая, — Васса тем временем сползла с кровати и принесла принцессе полный стакан воды. — Даже не верилось, что это ты. Сдала Куно, кстати, с потрохами.

— Даже полное имя сказала?

— Да. Обещаю, что не буду его использовать, оно ему не идет.

— Вот уж точно, — кивнула Доминика и залпом осушила стакан. — Это вышло не нарочно.

— Конечно, я все понимаю, — разбойница села рядом с ней на кровать и, поджав под себя ноги, рассматривала принцессу внимательным взглядом. — Ты на самом деле хорошая, я это сразу поняла. Просто ты жертва этих… обстоятельств, что ли.

Доминика перевела на нее напряженный взгляд, но Васса не обратила на него внимания и продолжила.

— Куно немного рассказывал, что вас воспитывали очень строго, к тому же ты принцесса, а это же… ну… всегда нужно быть идеальной, волю чувствам не давать, быть правильной женщиной в глазах мужчин и других придворных. К тому же у тебя проблемы с доверием. Это нормально. Только чувства, когда ты их сдерживаешь, копятся-копятся, а потом раз — и взрываются, как бочка с перебродившим пивом. И все, конец всему.

— Никогда не сталкивалась с подобной проблемой, — отрезала Доминика, с громким шелестом перекладывая листы. — А где Куно?

— Он заходил под утро и сказал, что будет что-то доделывать в лаборатории, — пожала плечами Васса. — Я это к чему все. Вы оба такие хорошие. Вам бы найти себе место получше Севера.

— Что? — вскинула бровь Доминика. — Тебе Эдвин что ли подсказал?

— Не-е-ет, — замотала головой Васса. Она снова встала с кровати и наполнила еще один стакан водой. — Просто… тут все немного запутанно. Я бы хотела, чтоб все было понятно, но если я расскажу тебе лишнего, то ты узнаешь то, что знать не должна, и уехать уже не сможешь. Если только ты не хочешь остаться тут на всю жизнь, тогда да, возможно, тебе даже стоит задержаться тут навсегда, но что-то мне подсказывает, что ты не откажешься от амбиций и желания биться за Ост-Гаэльский трон, в общем…

— Конкретнее, — с нажимом проговорила принцесса. Васса кивнула и выпила воды. Пальцы сплелись на стеклянных боках стакана.

— В общем, у Севера есть свои секреты. Они охраняются сильной магией, вроде проклятья, но тут как посмотреть. Если ты узнаешь эти тайны, то ты на всю жизнь оказываешься связанной с Севером и не можешь его покинуть. Это все, что я могу тебе сказать. Пожалуйста, не спрашивай меня больше.

Доминика кивнула и принялась наводить порядок в покоях. В памяти блеклыми отражениями мелькали воспоминания о прошедшей ночи, давно забытом вкусе веселья, от которого на губах сама собой расцветала улыбка.

— Не знаешь, когда вернется Ладвиг? — спросила она перед уходом. Васса лишь неопределенно пожала плечами.

— В зависимости от того, как скоро они найдут нарушителя.

***

Ладвиг с Эдвином прочесывали лес всю ночь и все следующее утро. На след они напали быстро, но он то появлялся, то исчезал, скрытый выпавшим за ночь следом. Трудно было понять, путал ли преступник следы специально или просто заблудился и начал постепенно сходить с ума — это вполне могло быть платой за совершенное злодеяние. И все же Ладвиг надеялся настигнуть его раньше, чем кара от древних сил, защищавших Север, чтобы посмотреть в глаза безумцу, который решил предать их покой. Лес отзывался возмущенным воем ветра среди голых ветвей, шептал подсказки похрустыванием снега, и вскоре Ладвиг почувствовал, что знает дорогу. Его азарт передался и Эдвину. Они шли по занесенной снегом тропе среди деревьев, пока не оказались на пустыре, в центре которого оказалось перекрученное древо, расколотое посередине, как кокон, из которого выбралась бабочка. Вот только то, что обитало внутри мощного ствола было намного сильнее и опаснее.

В корнях, свернувшись калачиком, спал человек. Выпавший за ночь снег укрывал его, как саван, но человек словно не чувствовал холода и продолжал спать мирным сном младенца. На его губах играла довольная умиротворенная улыбка. Одного его вида было достаточно, чтобы Ладвига всего перекосило. Он в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и, схватив человека за ворот, дернул вверх, вырывая из объятий сна.

— Что ты натворил?! — рычал он. Эдвин стоял поодаль, неверящим взглядом осматривая древо. В последний раз, когда он видел его, оно было еще целым, хоть и успело истончиться. Это было много лет назад, когда ошибка Ладвига стоила Эдвину всего.

Человек распахнул глаза — это был обычный мужчина, не охотник и не браконьер, а из тех бедняков, кто ходят в лес с силками, одалживаются у соседей и радуются каждой крохе. При виде князя он закричал. Огромная тень скрыла его под собой, охватывая ужасом.

Звонкая пощечина обрубила его вопль. Мужчина запрокинул голову, тяжело дыша. Ладвиг встряхнул его еще раз, как тряпичную куклу.

— Что ты сделал? Зачем? — повторил он, цедя каждое слово.

— Я хотел как лучше, — выдавил мужчина. — Он сказал, что освободит нас всех. Весь Север. Поможет нам исполнить пророчество и унаследовать весь мир, как завещали великие духи, — в его глазах стоял безумный блеск, губы растянулись