Острова жизни - Ольга Белошицкая

Вступать в разговоры он считал бессмысленным и опасным.

— Откуда-то с Западного континента, — прокомментировал толстый. — Риаллар, я думаю, откуда-то с отрогов Илломайна.

— Почему? — вяло поинтересовался мужчина.

— Стоит перед женщиной почти голый и ничуть не смущен, — хихикнул толстый. — На востоке так не умеют, там мужики сразу начинают за причинное место хвататься и краснеть, — глядя на его масляные глазки, Тэйн перестал сомневаться в ориентации этого выходца Наземного мира. — Далее… Кожа смуглая, но без красноватого отлива, характерного для тех, кто живет в Ахтане или на юге Риаллара. Не воин — волосы длиннее, чем удобно для ношения шлема, однако подстрижены, значит, не кочевник. Татуировка на руке похожа на илларскую, хотя и черная, а не разноцветная, как положено, однако, судя по мускулатуре, на иллара этот парень не тянет. Скорее, украшение, в некоторых местностях такие рисунки в виде браслетов очень популярны. Скорее, из карны Металла или Огня, сбежал на Остров за легким заработком, поболтался по тарсу, понял, что не для него, дома лучше, решил вернуться сам, да не вышло, забрел в санар, с голодухи стал промышлять воровством. Прослышал про столицу, решил, что, как и в больших городах Теллара, порядка там нет и прокормиться будет легче. Вот и все. Типичная история.

Женщина кивнула и посмотрела на мужчину-аларея.

— Мне он не нужен, — покачал головой тот. — Сейчас у меня достаточно рабочих рук.

— К тому же он слишком упрямый, — улыбнулся толстячок.

— Почему? — оживилась женщина.

— Вам когда-нибудь надевали черные браслеты, высокородная заар? — поинтересовался толстячок плотоядно. — Мне — да. Я до сих пор помню весь букет ощущений. Как валялся на полу и орал, пуская слезы и слюни. А этот — стоит, да еще и живьем готов сожрать… — он хихикнул и многозначительно подмигнул Тэйну. — Берите его, госпожа, не пожалеете. Подержите десяток триад в браслетах, упрямство пообломаете, шелковый будет. А когда очухается — еще и обрадуется, что есть-пить дают да кнутом не оглаживают.

— Сам-то почему не хочешь? — на лице женщины проступило некое подобие улыбки. — Или этот мальчик тебе не нравится? — усмехнулась она.

Ройга аж передернуло, когда он понял, что они имеют в виду.

— Мне — нравится, — кивнул толстячок. — Но переучивать его будет слишком долго и сложно. К тому же, мои клиенты предпочитают совсем молоденьких. Я подожду следующего.

Женщина еще раз оценивающе оглядела Тэйна.

— Хорошо. Пусть пока останется здесь. Десять триад, говоришь… Много… сумасшедший мне не нужен. Пусть будет пять. И надо еще посмотреть, каков он на ложе — есть среди них такие, у кого наша раса не вызывает никаких чувств. Кроме отвращения, — добавила она презрительно.

Глядя, как они выходят, один за другим, толстый — последним, Тэйн медленно опустился на пол, подождал, пока успокоится боль, вызванная очередным движением, и снова уставился на браслеты. Снять их теперь было важнее всего на свете. Скрипнув зубами, он нарисовал в воздухе урд-знак Глаз. Его использовали крайне редко, поскольку даже неопытные иллары после посвящения видели структуру заклятий Кэн-ли без особых усилий. Подождав, пока после очередного движения утихнет боль в руках, он добавил к Глазу урд-знак Солнца и один за другим все символы стихий. Поднявшись на ноги, он тщательно связал знаки воедино и сделал шаг в образовавшийся кокон, вытянув руки ладонями навстречу Глазу. От браслетов пошел дым, знаки стихий исказились до неузнаваемости, но узор заклятия на браслетах возник прямо перед глазами в виде огромных светящихся символов. К счастью, все до последнего были ему известны, хотя силу, удерживающую урд-знаки в связке, он не распознал. Не Огонь жизни, основа основ Кэлленара, а что-то другое, к традиционному Кэлленару не относящееся.

Боль, причиненная излишними усилиями тела, в этот момент стала невыносимой. Понимая, что сейчас свалится, он внимательно рассмотрел каждый элемент, такой обыденный и привычный, все еще недоумевая, что удерживает противодействущие друг другу знаки вместе. В ушах уже звенело, Тэйн покачнулся, налетев на собственную сетку линий, взвыл от ощущения, будто его хлестнули молнией, испугавшись до безумия, что нарушенная структура очень сложного заклятия, воспроизведенного с таким трудом, его и уничтожит. Когда он восстановил равновесие, волна страха схлынула, а висящее перед ним заклятие браслетов тускло полыхнуло и уменьшилось в размерах. «Страх, — подумал он с горечью и облегчением, — в основе заклятия лежит обыкновенный страх. — Каков же должен быть тот мерзавец, что сумел выстроить заклятие, удержав с его помощью элементов Кэлленара! И как это вообще возможно — привязать его к каноническим урд-знакам?» Это была последняя мысль, потому что потом он все таки упал, конструкция полыхнула алым и исчезла, надолго выключив его из реальности.

В себя он пришел опять же, от уже хорошо знакомого пинка в бок. Толстый телларианин разглядывал его с противной ухмылочкой, поставив перед ним поднос с едой. По запаху Тэйн убедился, что еда вполне приличная и голодом морить его никто не собирается. Хотя сам процесс вряд ли будет приятным. Сначала нужно было дотянуться до подноса.

— Может, поделишься своими приключениями, а, парень? — спросил толстый, разглядывая его с плотоядным удовольствием. — Послушаю, глядишь, и словечко за тебя кому надо шепну.

Ройг осторожно перекатился на бок, сел, уставившись в маленькие, глубоко посаженные глазки.

— Шел бы ты отсюда, — сквозь зубы процедил он.

Пока толстяк описывал ему подробности жизни здешних рабов, Тэйн ел с демонстративным равнодушием, стараясь не обращать внимания на болтовню. Подробности вызывали злость, от которой его тошнило, и мысль, что его сейчас вывернет прямо на роскошный, тонкой работы пейер болтуна-сластолюбца, доставила мрачное удовольствие. Завершив скудную трапезу, он бросил столовые приборы на пол и отполз назад, к стене, прислонившись к ней спиной и закрыв глаза. Толстяк чего-то бормотал себе под нос, вынужденный собирать за ним тарелки, и в конце концов убрался, пообещав что-то невразумительно-угрожающее. Тэйн презрительно хмыкнул в ответ. Посмотрим, кто кого.

Толстый приходил еще два раза, принося еду, прежде чем Тэйн закончил ломать голову над конструкцией заклятия и составил ключ. Браслеты глухо щелкнули, разломившись пополам, боль отпустила в то же мгновение. Тэйн осторожно отодвинул их в сторону и, пошатываясь, поднялся на ноги. Прежде чем бросаться размахивать кулаками или кидаться знаками Небесного огня, следовало немного прийти в себя. Несмотря на пьянящую радость победы, тело слушалось плохо и настоятельно требовало сна. Тэйн улегся