Стабильное неравновесие - Александр Звягинцев

– Я тут, командир, – подал голос Силин, который, оказывается, тоже стоял неподалеку.

– Значит, так, остаешься за старшего, – Сарматов открыл планшет. – Двигаться исключительно вот в этом направлении и на предельной скорости. Никакой разведки вперед больше не посылать, я и так на их этот трюк купился. Все понял?

– Я-то все понял, – пожал плечами Силин. – А ты куда собрался, командир?

– За меня не волнуйся. Мы с Аланом следом за вами пойдем. Посмотрим, что за пастух нас так хорошо пасет.

– Понял, – ответил Силин и скрылся в зарослях.

Через десять минут останки убитых опустили в наскоро вырытую могилу и забросали красной африканской землей. Постояв немного над невысоким холмиком, отряд продолжил движение. Когда стихли шаги бойцов и хруст ломающихся под напором их тесаков лиан, от толстого разлапистого дерева отделились две еле заметные тени и тут же скрылись в пышной растительности.

– Заметил что-нибудь? – еле слышно, практически беззвучно шевеля губами, спросил у Алана Сарматов.

– Нет, командир, – покачал тот головой.

– Пошли дальше.

Двигались они настолько неслышно, что даже птицы не переставали вольготно кричать на деревьях.

Внезапно Сарматов резко остановился и поднял руку. Алан замер, тщетно пытаясь рассмотреть в зеленом месиве листвы то, что так насторожило командира.

Сарматов медленно присел и показал Алану пальцем куда-то направо.

И тут Алан наконец заметил едва различимые человеческие силуэты.

Двое. На обоих были маскировочные халаты, а в руках снайперские винтовки. Рука Алана медленно потянулась к кобуре пистолета. Но Сарматов остановил его движением руки и вынул десантный нож. Алан кивнул.

Люди в маскхалатах между тем о чем-то тихо переговаривались. Один из них, тот, что поменьше ростом, скорее всего был командир, ибо говорил преимущественно он, а второй только согласно кивал. Оба чернокожие. Хотя, честно говоря, Сарматов не удивился бы, если бы они оказались белыми…

– Командира берем живьем, – еле слышно прошептал Сарматов и беззвучно растворился в чаще. Алан крался за ним следом, внимательно наблюдая за тем, чтобы не наступить на сухую веточку или чавкающую болотину.

Каждый метр давался Сарматову и Алану с невероятными усилиями. Но вот спины противников уже хорошо стали видны между деревьями.

Десять метров… Девять… Восемь… Шесть…

Сарматов уже начал приподниматься для броска, когда двое охотников за головами вдруг, не задерживаясь больше, резво двинулись в том же направлении, что и ушедший отряд. Майор услышал, как у него за спиной еле слышно чертыхнулся Алан.

Зато двигаться теперь было значительно легче. Люди в маскхалатах слишком сильно прислушивались к собственному шуму, чтобы различать еще какой-нибудь другой.

Все произошло почти мгновенно и совсем неслышно. Молнией метнувшись к противнику, Сарматов ловкой подсечкой сбил главного с ног, а второму с размаху вонзил нож прямо в горло, по самую рукоятку. Фонтаном хлынула кровь из перерезанной артерии. А Алан уже трудился над пленным. Ударив его в область сонной артерии, он деловито стал вязать его по рукам и ногам.

– Ну вот и всех делов, – улыбнулся Хаутов командиру, закончив работу.

– Если бы… – Сарматов огляделся по сторонам. – Ладно, пошли наших догонять.

Пленный постепенно пришел в себя и теперь смотрел на неизвестно откуда взявшихся русских с нескрываемой ненавистью.

– Ты мне тут глазками не сверкай!.. – грозно посоветовал ему Алан. – Вставай и ножками топай. Я тебя на загривке тащить не собираюсь, так и знай.

– Не кричи! – подхватив снайперскую винтовку, Сарматов стал на колени и начал обшаривать карманы убитого, стараясь не слишком испачкаться в крови.

– А чего? – Алан удивленно огляделся по сторонам. – Нет же никого.

– Ты в этом уверен? – Сарматов вздохнул и покачал головой: – Ох, Алан, горячая кровь! Слушай, слушай во все уши!

Пленный тщетно старался понять, о чем переговариваются двое русских.

– У него холодного оружия нет, если не считать вот этого, – Сарматов швырнул на траву перочинную безделушку. – У пленного, правда, есть кинжал, но совсем небольшой. Усекаешь?

– Пока нет, – непонимающе глянул на него Хаутов.

– Нашим ребятам головы, как бритвой, отчикали. Ты же сам видел, я при тебе рану осматривал, – Сарматов не сводил холодных глаз с пленного. – Эти двое не могли этого сделать – им просто нечем. Значит, был еще кто-то третий. Да и голов мы не нашли. Теперь понял?

– Теперь да, – мгновенно насторожившись, ответил Алан.

– Так что, по крайней мере, одному из них все-таки уйти удалось, – закончил Сарматов.

Через полчаса они с Аланом и пленным снайпером уже настигли свой небольшой отряд.

– Где переводчик?! – крикнул Бурлак. – Переводчика сюда живо! Тут одну макаку поймали, потолковать бы надо!

Переводчик долго о чем-то расспрашивал пленного, но тот только ухмылялся и сплевывал себе под ноги.

– Не хоцэт говорийт… – с сожалением констатировал молодой лейтенант-анголец. – Совсем говорийт не хоцэт.

– Головы он, сука, нашим парням резать хотел, а поговорить с нами он, видите ли, не хочет! – взорвался вдруг Силин, подскочил к пленному и, схватив его рукой за горло, оторвал от земли. – Слышь, друг, тебе лучше с нами поговорить, а то я тебе голову резать не стану. Я ее тебе просто оторву, черепушку твою пустую.

– Отставить! – крикнул Сарматов. – Ну что вы все стоите, оттащите его!

– Ты меня понял? – тихо спросил Силин, продолжая держать барахтающегося боевика в воздухе. – Скажи, что ты меня понял, и я тебя поставлю на землю.

И повстанец вдруг ответил по-русски полузадушенным голосом:

– Понял… Пусти…

От неожиданности все резко замолкли. Громыхала аккуратно поставил пленного на землю, одернув на нем куртку, и сказал:

– Вот и хорошо. Только ты смотри не обмани.

– Не обману… – покрутил тот сильно помятой шеей.

Сарматов достал планшет с картой:

– Покажи, где вы собирались пересекать границу.

– Не знаю точно… – пленный снова помотал намятой шеей и, наткнувшись на ледяной взгляд Силина, поморщился от страха. – Вот тут, тут переправа…

– Когда вы планируете переправиться? – Сарматов сделал пометку на карте.

Но пленный не ответил, вдруг как-то судорожно дернувшись, он повалился на землю. Никто не успел толком сообразить, что произошло.

– Эй, ты чего? – Бурлак перевернул пленного на спину. Изо рта у того текла кровь, а вместо глаза зияла огромная дыра.

– Вот и третий объявился… – прошипел сквозь зубы Сарматов, оглядываясь по сторонам. – Что-то нас сегодня, как туристов каких, подловили! А ведь профи называемся! – Он посмотрел на своих бойцов, которые, мгновенно сообразив, что к чему, повалились на землю. Раздались щелчки сразу нескольких передернутых затворов.

– Отставить, – громко скомандовал Сарматов. – Никому не стрелять! Я приказываю!

– Прочесать надо все вокруг! – тихо прошептал ему на ухо Шальнов. – Он тут, этот стрелок, где-то рядышком. Раз стрелял с глушителем, значит, в радиусе трехсот метров, не больше.

– Отставить. – Сарматов вдруг спокойно поднялся с земли и встал в полный рост. – Я так думаю, снайпер уже, поди, к своим подбегает. На то он и рассчитывал, что мы тут застрянем, пока «зеленку» прочесывать будем.

– А что ж делать? – спросил Бурлак.

– Единственное, что нам остается, – это добраться до их отряда раньше него, – Сарматов вздохнул и поднял с земли планшет с картой. Развернув ее, он стал внимательно всматриваться в план. – Значит, от убитого мы знаем, что переправа будет примерно вот тут… Внимание, слушай мою команду!

В одно мгновение все замолкли.

– Значит, так, – сказал Сарматов уже спокойнее, – судя по всему, нам осталось идти не больше пятнадцати километров. Поэтому двигаться мы будем на предельной скорости. Просьба не отставать, при появлении опасности – какой бы то ни было – себя ни в коем случае не обнаруживать. На месте мы должны быть еще до захода солнца. Повторяю: отставать никому не советую – ждать никто не будет. Не имеем права. Вопросы есть?

Никто не ответил.

– Следовательно, вопросов нет… – констатировал Сарматов. – Вот и отлично. Тогда вперед…

Позади себя Сарматов слышал громкое дыхание уставших от долгого марш-броска людей. Пот застилал лицо. Очень хотелось остановиться хотя бы на минуту. Всего только на одну минуточку, чтобы попить из фляги и перевести дыхание. Но Сарматов не мог этого сделать, просто не имел права. Он знал, что если сейчас остановиться, то никакими силами больше не заставить людей снова бежать.

– Давай сюда свою железяку, командир, – услышал Сарматов голос Силина.

– Отставить, Силин. У кого-нибудь другого возьми, если тебе со своим грузом бежать скучно, а я пока еще стою на ногах.

– Долго еще топать? – спросил тот.

– Чуть-чуть, – хрипя, ответил Сарматов.