Малыш на миллион (СИ) - Лакс Айрин

— Видимо, эволюция подействовала не на всех. Некоторые так и остались животными! — бурчу себе под нос.

— Ты что-то сказала?

— Попросила в очередной раз сменить канала на телеке.

— Ну так сама возьми и переключи! — говорит Багратов и… внезапно засовывает пульт себе в шорты.

Или даже куда похуже?!

— Возьми, — подначивает меня Багратов. — Найди пульт-потеряшку…

Еще чего! Не буду я ничего у него в шортах искать.

Глава 15

Серафима

Не полезу за пультом. Пусть сидит с пластмассовой штукой в шортах, если ему так нравится. Стараюсь делать вид, будто ничего ужасного не произошло. Пытаюсь смотреть передачу…

Диктор продолжает вещать:

— Полигамия — почти стопроцентное явление, но иногда бывают исключения, когда лев и львица образуют единую пару и остаются верны партнеру до конца дней…

— Видите, даже у животных есть пары! — говорю торжественным тоном.

— Бракованные, наверное.

— Вы совсем в чувства не верите? — спрашиваю потрясенно.

— Чувства бывают разные. Желание разнообразия, нежелание заморачиваться. Желание прикрепиться к денежному источнику…

У этого грубого, неотесанного взрослого мужика все сводится к одному. Внезапно я понимаю, что ничего страшного не произойдет, если я вытащу пульт.

Залезла и взяла. Ничего сложного!

Быстрым жестом запускаю руку в шорты Багратова, чиркнув пальцами по низу живота. Кожа — как твердый, раскаленный камень.

— Осторожнее, Мышонок. Ты должна взять верный пульт управления… — посмеивается хрипло мужчина.

Вытаскиваю пульт от телека, покраснев до самых кончиков волос.

— Не за тот пульт схватилась, — отпускает пошлую шуточку Багратов.

Ведет себя, как шестиклассник, впервые разглядевший, что у соседки по парте есть грудь. Смущает меня нарочно и дразнит. Провоцирует!

Зачем? Я же ему не нравлюсь. Просто скучно? Да пошел он. Пусть Элайза его развлекает. Она готова в любой миг приласкать и обслужить мужчину!

Покликав по кнопка, нахожу передачу про дельфинов. Удивительные морские животные издают переливчатые звуки и резвятся, как дети. Поневоле на губах расплывается улыбка.

— Нравятся? — спрашивает Багратов.

— Они милые.

— В реальности от их писков уши закладывает, но играть с ними одно удовольствие.

— Были в дельфинарии?

— И в дельфинарии, и на открытой воде наблюдал… А ты?

— Что я? — настораживаюсь.

— Не видела?

— С чего бы? — усмехаюсь горько. — Только по телеку.

— А где была вообще? — Багратов закладывает руки за голову. — В водах какого моря попу свою полоскала?

— Нигде. За пределы города не выезжала. Ни разу не была на море.

— Что?!

Шок на лице мужчины выглядит искренним. Ему сложно поверить, что я ни разу не бывала на море или за границей. Я даже город никогда не покидала. Куда уж мне до заграницы…

Наверное, смущение на моем лице слишком сильное, потому что Багратов внезапно поворачивает голову в мою сторону и смотрит пристально, не мигая…

Я начинаю нервничать. В особенности, когда Багратов подкатывает ко мне всем телом и ленивым, вкрадчивым жестом забрасывает руку мне на плечо. Пальцами второй руки цепляет подбородок и заставляет посмотреть на себя.

— Хочешь на море?

— В чем подвох? — пытаюсь отстраниться.

— Просто скажи, хочешь? Вмиг устрою.

— Спасибо, не надо.

Пытаюсь отвернуться.

— Почему?

— Я потом как-нибудь сама.

— Сама? — губы Багратова неожиданно интимно, мягко касаются моего уха. — Сама ты только по самые крохотные ушки вляпаться можешь. Я уже вижу твое первое самостоятельное путешествие. Тебя облапошат прямиком на вокзале или угонят багаж… Глупый-глупый, наивный Мышонок.

— Я не настолько наивна, чтобы соглашаться на ваши сомнительные предложения. У вас могут быть скрытые мотивы. Спасибо, не надо мне вашего моря, — отвечаю с гулко бьющимся сердцем.

— Скрытые мотивы. Хочешь, кое-что приоткрою?

Багратов поглаживает мою шею пальцами, то запуская ток под кожу, то вынуждая меня покрываться мурашками острого предвкушения.

Запретное. От его вяжущего, манящего вкуса пересыхают губы. Я моментально облизываю их кончиком языка. Грудь Багратова вздымается и опускается, касаясь моего плеча. Глаза до сих пор жалят, прожигают дыры насквозь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Ты хорошо справилась. Прошла краш-тест, — движет губами возле уха. — Сегодня. И с Элайзой, и в клубе.

— Что?!

— Я проверял, — продолжает. — Что ты будешь делать. Под дудку родни ты хорошо сплясала, я поставил на то, что при давлении ты будешь делать все, что скажут. Хотел проверить, так ли это. Ты повела себя иначе. Порадовала… — треплет ладонью по голове. — Боевой хомячишка! — неожиданно звонко чмокает меня в висок. — Такое заслуживает небольшого поощрения. Завтра отправляемся на море.

Багратов отстраняется очень быстро. У меня в голове звенит от его оглушающего чмока в висок, еще больше путают и пугают его слова. Мужчина застывает у двери и просит с ослепляющей усмешкой:

— Не смотри на меня так.

— Как?

— Словно я Карабас-Барабас.

— Какая уж из меня Мальвина, — стираю слезинки, неожиданно скатившиеся из глаз.

— Ну вот что ты опять в слезы? — спрашивает с неожиданной досадой. — Я предлагаю тебе договор, он будет честным с моей стороны. Я жду того же и от тебя. Если так и получится, ты быстро забудешь о том, как негативно все начиналось.

— На какой срок договор?

— Время покажет.

— Звучит размыто.

— От меня не уходят. Я ценю преданность. В тебе есть. Просто ориентирована она была у тебя не на тех, кто достоин этого. Ну ничего, я тебя в верном направлении настрою!

Он не дает подумать о сказанном, снова отвешивает приказ:

— Выключай телек. Собирай чемодан и дуй спать. Набирайся сил. Завтра у тебя в меню — море.

*** *** ***

Наверное, сказав про море, Багратов пошутил. Одна из тех его шуточек — пошлых, скабрезных, хлестких. Взрослых. Сколько ему лет? Ксана говорила, что Багратову больше сорока. Но она вообще много чего мне говорила и, как оказалось, по большей части, врала. Могла и насчет Багратова соврать.

Мне кажется, точно соврала насчет возраста, выставив Багратова стариком. Он взрослый, брутальный, но ему явно нет даже сорока лет!

В одном Ксана оказалась права — он жестокий и хладнокровный, действует себе на уме, играет по правилам, известным ему одному. Когда сам создаешь правила, можно в любой момент их изменить или вообще отменить…

Думаю, насчет моря он просто соврал. Соврал? Последнее видится вообще маловероятным. Я не нахожу ни одной причины, чтобы Багратов мне врал.

Зачем? Я и без того не представляю из себя ничего ценного, нет нужды обманывать меня или вводить в заблуждение.

Все как на ладони…

*** *** *** 

— Пора.

Свет бьет по глазам.

— Что? — спрашиваю хрипло, прячусь обратно под одеяло.

Какому варвару нужно было потревожить мой сон?! Я и без того с трудом уснула!

— Подъем, мышонок. Пора покидать уютную норку и двигать попу навстречу новым впечатлениям! — гудит низкий, хриплый голос Багратова.

Он буквально заполняет пространство спальни, забирается под кожу колючими мурашками. С трудом разлепила глаза, пытаюсь понять, который час.

3:20.

— Еще ночь!

— Но завтра уже наступило, — возражает Багратов

— Еще ночь. Еще поздно… Я думала, мы никуда не поедем.

— Багратов держит слово! — возражает веско и подгоняет меня громкими хлопками в ладоши. — Давай-давай, скорее вытягивай свою задницу из одеяла. Или, клянусь, так поедешь. В одеяле.

— Сколько у меня времени? Когда я должна собраться?

— Еще вчера, — качает головой.

Как в армии! Нет, даже хуже. Спросонья ничего в голову не приходит!

— Все.

— Что все? — обмираю.

— Время вышло. Сказал же, готовься. Завтра на море. Какого черта ты делала? — взрывается нетерпением Багратов, двинувшись в мою сторону смерчем.