Черняховский - Акрам Шарипов

Угроза возникла на Псковско-Ленинградском направлении. Обстановка требовала принятия самых решительных и неотложных мер. Ставка Верховного Главнокомандования незамедлительно выдвинула в район Даугавпилса 21-й механизированный корпус генерала Д.Д. Лелюшенко с задачей остановить дальнейшее продвижение войск Манштейна.

Шли десятые сутки войны, и дивизия Черняховского вынуждена была, ведя арьергардные бои с войсками 41-го моторизованного корпуса генерала Рейнгардта, организованно отходить на Мадона — Псков. В эти дни командиром 12-го механизированного корпуса был назначен комдив И.Т. Коровников.

В тяжелых боях, дорогой ценой приобретался боевой опыт командным составом дивизии. Повышался уровень партийно-политической работы. Регулярно стала выходить дивизионная газета, оживилась деятельность пропагандистов и агитаторов.

В начале июля, после двух недель тяжелых кровопролитных боев и беспрерывных маршей, корпус вывели в резерв Северо-Западного фронта. Частям дивизии были поставлены новые задачи. Черняховский надеялся, что небольшая передышка, предоставленная его соединению, позволит укомплектовать части и привести их в полную боевую готовность.

…По пути к одному из полков Иван Данилович велел остановить машину. На опушке леса он вышел из машины и, шагая по густой траве, поднялся на высотку, что была совсем близко от дороги. Отсюда открылись поля желтеющей пшеницы, голубая гладь реки, зеленые луга. Вокруг пестрели ромашки, колокольчики. Слышался стрекот кузнечиков. Все это напомнило ему родное Вербово, далекие мирные дни, годы юности. Но воспоминания быстро улетучились, как только он подумал о тревогах и заботах сегодняшнего дня. Недоставало Шалаева — своему комиссару он мог бы излить душу. Но Шалаева не было. Иван Данилович с новой остротой ощутил горечь утрат. Перед его глазами встали майоры Онищук, Попов и другие его воспитанники и соратники, которые остались на поле брани…

Раздумья Черняховского прервались резким звуком тормозных колодок остановившейся рядом штабной автомашины. Подъехал капитан Пашков.

— Товарищ полковник, получен приказ: наши мотострелковый и гаубичный полки, все танки передать соединениям 8-й армии, а остальные части дивизии погрузить в железнодорожные эшелоны и вывести в тыл аа формирование.

— Что же, формироваться так формироваться, — ответил Черняховский.

Он понимал, что надо вести войну, имея хорошую организацию, полную укомплектованность. Надо приводить части в порядок и анализировать боевой опыт. К довоенной теории тактики и оперативного искусства, пожалуй, стоит подойти теперь критически.

Пашков молча достал из полевой сумки последние разведданные штаба фронта и передал Черняховскому. В них сообщалось, что в направлении Пскова идут тяжелые бои, немецкие танки 6 июля ворвались в город Остров.

— Товарищ полковник, разрешите подъехать к представителю военных сообщений фронта и договориться о железнодорожных составах и о местах погрузки, — сказал начштаба.

— Договаривайтесь. Но, видимо, некоторые наши подразделения будут двигаться своим ходом.

В это время к комдиву подошел Комаров.

— Иван Данилович, есть новости! Анастасия Григорьевна эвакуировалась вместе с семьями командования корпуса.

— Куда эвакуировались? — обрадовался Черняховский. С какой тревогой он ждал все эти дни вестей о семье, чего только не передумал…

— Эвакуировались на машинах корпусной колонны, других данных пока нет.

— Вот что, Алеша, я поеду в 55-й полк, а ты съезди в штаб корпуса, может быть, там кто-либо знает подробности. Только подожди минутку, я напишу письмо.

Иван Данилович вернулся в штабную машину, сел и быстро начал писать:

«Дорогие мои Тасик, Нилуся, Алик…» Строки торопливо ложились одна за другой.

«Вы всегда передо мной, расстояние не мешает мне еще сильнее любить вас. Только очень трудно постоянно мысленно беседовать с вами… На короткое время сумел заскочить в Ригу, никто не мог сказать, в каком направлении вы выехали.

Долгое время мучили мысли, вдруг вы не успели эвакуироваться! Представьте на одну минуту мое положение… Какие неисчислимые бедствия принесла война, навязанная фашизмом человечеству… Дивизия наша расплатилась с гитлеровцами сполна, сражались мы неплохо, не посрамили Русь Великую…

Обнимаю и целую, любящий всех вас…»

В середине июля 28-я танковая дивизия сосредоточилась в районе поселка Красные Станки, в тридцати километрах восточнее Новгорода. Фронт неотвратимо приближался к Новгороду. Уже слышались раскаты канонады. Под ее гул, рев вражеских самолетов, проносившихся над полями, колхозники с рассвета до темноты убирали урожай. А горожане трудились на своих местах, зная, что вот-вот начнутся налеты на Новгород.

Время, отведенное на доукомплектование в Красных Станках, Черняховский использовал рационально. С утра до ночи в дивизии шла боевая учеба. Много внимания Иван Данилович уделял ночным занятиям. За две недели, в течение которых дивизия дралась с противником, он убедился, что немцы боятся ночного боя, им казалось, что за каждым кустом их подстерегает смерть. Ночь мешала фашистам использовать боевую технику, то есть то, в чем состояло тогда их главное преимущество.

Анализируя опыт первых недель войны, Черняховский пришел к выводу, что партийно-политическая работа в боевых условиях должна в корне отличаться от партполитработы в мирное время своей оперативностью. «Политически невежественный боец, — говорил Иван Данилович, — а тем более командир не может быть стойким защитником революционных завоеваний».

В один из первых дней, когда дивизия была отведена на формирование, Черняховский пригласил начальника политического отдела дивизии батальонного комиссара И.Н. Третьякова.

— В последнее время меня заинтересовали некоторые цифры, — начал разговор Иван Данилович.

— Какие цифры вы имеете в виду? — спросил Третьяков.

— Коммунистов у нас в дивизии пятьсот тридцать, а комсомольцев тысяча двести тридцать пять. Это же здорово!

— И это не все, — сообщил Третьяков. — На очередных партийных собраниях частей будет рассмотрено более тридцати заявлений комсомольцев о приеме их кандидатами в члены партии.

— Вопрос, конечно, не только в количестве. Во имя Родины командиры и бойцы идут в бой, не щадя жизни. Хотят быть коммунистами, подают заявления в партию. Надо, чтобы прием проходил без всяких проволочек. Комсомольцы и коммунисты у нас составляют третью часть дивизии. Это же большая сила! Мы должны поставить дело так, чтобы в учебе и в бою каждый коммунист и комсомолец повел за собой еще двух беспартийных. Пожалуй, настало время изменить стиль нашей агитационно-пропагандистской работы. В боевых условиях нет возможности проводить собрания, необходимо беседовать с каждым бойцом или с небольшими группами. Во всем рассчитывайте на мою помощь, Иван Нестерович.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});