Закодированная месть - Евгений Сухов

– Вы что-то хотите сказать, Элизабет?

– Может, вы еще что-то желаете, мистер Гольдбер?

Поговаривали, что с Мишелем, занимавшим эту должность всего-то несколько недель назад, ее связывали романтические отношения. Сейчас, перебравшись в более высокое кресло, тот вряд ли думал о своей прежней возлюбленной. Так что в какой-то степени ее можно было считать брошенной. В планы Донана не входило успокаивать Элизабет в своих объятиях. Ему достаточно было получить в наследство от Мишеля его большую зарплату, просторный кабинет, а вот бывшую любовницу – увольте!

– Все в порядке, Элизабет, можете идти… Если понадобитесь, я вас позову, – вяло улыбнулся Донан и тотчас уткнулся в монитор, окончательно потеряв интерес к секретарше.

Донан Гольдберг едва допил до конца чашку кофе, как зазвонил черный телефон, стоявший на правой стороне его стола. Невольно сглотнул – этот телефон напрямую соединял его с президентом банка доктором Энтони Конорсом. В век передовых технологий президент банка мог выбрать сотню способов, чтобы связаться со своими сотрудниками. Например, мог отправить электронное сообщение; позвонить по мобильному телефону, а то и просто отдать распоряжение референту, чтобы тот пригласил сотрудника на семидесятый этаж к нему в кабинет, но он обратился к старому проверенному способу – к внутренней телефонной линии, обеспечивающей конфиденциальность информации.

Интересно, что бы это могло означать?

От нехорошего предчувствия по спине Донана пробежал неприятный холодок. Сразу после неудачного звонка Жанне в Москву он понял, что нынешний день не заладится.

Внутренне робея, Донан поднял трубку и энергично произнес:

– Да, мистер Конорс.

– Я вот что хотел у тебя спросить, Донан, в вашем ведомстве все в порядке?

Гольдберг прислушался к голосу президента: звучал ровно, никаких раздражающих или недовольных интонаций не распознать, вроде бы все, как обычно. Не частое явление, чтобы президент звонил лично, – может, все дело в том, что он решил справиться, как ему работается на новом месте. Все-таки президент настоящий джентльмен.

– Все в порядке, мистер Конорс, – охотно откликнулся Донан.

– Вы уверены?

На что именно намекал президент, Донан не знал, и мысленно тотчас перебрал прегрешения всех своих сотрудников за последние недели. Но ничего не вспомнил: самая страшная провинность – это парковка в неположенном месте, после чего бодро отвечал:

– Все мои сотрудники находятся на своих обычных местах, операторы выполняют порученную работу. За прошедшее время не было никаких сбоев или жалоб от клиентов.

– Я говорю не о сотрудниках, а о вверенном вам подразделении, – с некоторой ноткой раздражения произнес президент банка.

Возможно, что президенту было куда виднее, чем самому Донану, ведь тот располагался на шестнадцать этажей повыше, а оттуда совершенно иная панорама.

– Ничего такого не могу припомнить, мистер Конорс, – обескураженно отвечал Донан. – Правда, упали акции на…

– Стало быть, вы ничего еще не знаете? – в задумчивости проговорил президент. – Хорошо… Не хочу обсуждать эту тему по телефону. Поднимитесь в мой кабинет, и мы обсудим все более обстоятельно.

– Хорошо, мистер Конорс, я уже иду, – все более холодея, произнес Донан, теряясь в догадках. Что бы это могло означать?

Выйдя из кабинета, Гольдберг поймал себя на том, что готов сорваться на бег, и только взгляды подчиненных, с интересом посматривающих на шефа, удержали его от аллюра по служебным коридорам. Поднявшись на скоростном лифте, ощутил легкую прохладу под ложечкой, которая все более усиливалась с приближением к кабинету президента.

В его огромном, занимавшем едва ли не половину этажа кабинете Донан Гольдберг был всего лишь два раза. Впервые посещение состоялось пять лет назад, когда он в числе лучших операторов был приглашен на торжество по случаю Рождества. Тогда удалось не только полюбоваться живописным обзором из кабинета президента, но и чокнуться с ним фужером, наполненным шампанским. Дорогу в кабинет мистера Конорса он не позабыл – и во второй раз был приглашен всего-то полтора месяца назад, когда был представлен совету директоров в качестве руководителя операционной группы. Оба посещения доставили ему немало удовольствия. Сейчас он поднимался в третий раз. Не хотелось думать о скверном, но Донан очень надеялся, что и в этот раз визит не принесет ничего скверного.

Прошел в приемную – большую, светлую, заставленную тропическими растениями, весьма напоминавшую городскую оранжерею, – и, улыбнувшись Жаклин, секретарше шефа (в действительности ее должность именовалась несколько иначе – помощник по персоналу), строгой женщине немногим за сорок, спросил:

– Мистер Конорс у себя?

– Проходите, он уже ждет вас, – суховато прозвучало в ответ.

Донан запоздало подумал о том, что позабыл посмотреться в зеркало. Возникло ощущение, что волосы растрепались от быстрой ходьбы, а вот смешным выглядеть не пристало.

Приостановившись у двери, Донан посмотрел на секретаршу.

– Вы что-то хотели спросить, мистер Гольдберг?

Странно, но она помнила его фамилию.

– Э-э, – бестолково протянул Донан и, пригладив волосы ладонью, произнес: – Нет, все в порядке. Я хотел спросить, а мистер Конорс сегодня в каком… Впрочем, извините, все в порядке.

Отчаянно, как это бывает, когда ныряешь в прорубь, уверенно распахнул дверь и вошел в шикарный кабинет, залитый дневным светом.

Кабинет у президента был значительно светлее, чем у других руководителей. Этот факт Донан отметил еще в свое первое посещение. Возможно, потому, что другие кабинеты находились на несколько этажей пониже и проникновению света в помещение мешали гигантские тени соседних небоскребов. Здесь же заслонить солнце могли только птицы, летающие высоко в небе. За те несколько дней, что он проработал в должности руководителя, он и сам уже почувствовал преимущество высоты и, отвоевав место под солнцем, опускаться уже не собирался.

Донан Гольдберг невольно зажмурился от яркого света. Оставалось только удивляться, почему мистер Конорс никогда не щурится. И тотчас сделался для себя открытие: «Потому что к яркому свету, как и к большим деньгам, очень быстро привыкаешь».

Президент сидел за длинным столом, за которым могла бы разместиться половина всех сотрудников небоскреба, и внимательным взглядом рассматривал вошедшего через невесомые очки. За его широкой спиной размещалась настоящая стена тщеславия, где были развешены все дипломы, полученные в разные годы его службы. Конечно же, центральное место занимал диплом Гарварда, давший ему путевку в один из самых престижных финансовых институтов страны. Верхние два ряда занимали членство в различных академиях и почетные докторские дипломы, полученные в ведущих университетах мира. Так что без ложной скромности можно было заявить, что послужной список у него был отменный и место президента ведущего банка страны он занимал по праву. А еще мистер Конорс обладал весьма располагающей внешностью, усиливающей его и без того немалую харизму. Дружелюбный голос и мягкие манеры делали его доступным для любого круга общения. Собственно, он и был таковым, и находил общий язык как с президентом страны, так и с рядовыми сотрудниками. Судьба щедро одарила его многими талантами, и у него было все, чтобы влиять на людей и делать так, чтобы они вприпрыжку отправлялись исполнять любое его распоряжение.

– Проходите, Донан, садитесь, – безо всякого вступления предложил президент, указав на ближайший стул, и когда Донан расположился, хмуро спросил: – И как вам в новой должности? Только давайте начистоту!

– Не буду скрывать, мне нравится, мистер Конорс. Я всегда стремился к большей ответственности.

– Достойный ответ… Хорошие мозги подразумевают и достойную зарплату. Так вот я вам хотел сказать, что во вверенном вам ведомстве произошел непорядок. – Глаза президента банка из-под линз выглядели почти зловещими, пуская острые блики в лицо собеседнику.

– Да? Что такое? – с тревогой спросил Донан.

– Мне сообщили, что у одного из клиентов банка… весьма уважаемого человека, со счета пропала крупная сумма денег.

Донан невольно сглотнул. Стул под ним вдруг нагрелся до состояния раскаленной сковороды. Ему потребовалось напрячь все свои волевые качества, чтобы усидеть на месте.

– Если бы такое сказали не вы, господин президент, а кто-то другой, то я бы ответил, что этого не может быть…

– Я ценю вашу деликатность, Донан, и тем не менее это факт!

– Вы можете дать мне номер счета, я перепроверю все лично.

– Пожалуйста, – пододвинул президент листок бумаги с цифрами. – Буду ждать вашего ответа в самое ближайшее время. Как по-вашему, что это может быть?

После секундной паузы Донан уверенно ответил:

– Я совершенно исключаю возможность какой бы то ни было кражи. Скорее всего, произошел сбой компьютера. Такое бывает… Правда, довольно редко. Даже самая надежная техника порой начинает капризничать, а такая, как наша, на которой завязаны миллионы операций, тем более подвержена сбоям. На то и существуют программисты, чтобы проводить профилактические работы, выявлять слабые узлы, обнаруживать нарушения и устранять их в кратчайшие сроки.