Ласточка смерти - Марина Серова

В трубке заворчало еще довольнее.

– Хорошо, договорились, – сказал Стас и отключился. – Ну все, Охотникова, поехали к Реброву. Поедем на твоей машине, а потом ты завезешь меня обратно.

Я согласилась, и мы бодрым шагом вышли из офиса.

* * *

Мы ехали быстро, поворачивая, куда говорил Стас. В конце концов оказались на другом конце города в Заводском районе. Я узнала ресторан «Луч». Рядом с «Лучом» расположилась облупленная пятиэтажка, на фасаде которой висел плакат с изображением крылатого коня. Я вопросительно посмотрела на своего менеджера.

– Рекламное агентство «Пегас». Здесь теперь работает Ребров. Они рекламируют в основном производителей, так что работа очень специфическая, хотя денежная.

Я осталась довольна его объяснением и притормозила у обочины. Мы вошли в подъезд, где на двери красовался такой же плакат, как на здании, только форматом меньше. Стас открыл дверь, и мы оказались в длинном коридоре со множеством дверей. Заглянув в первую, мы наткнулись на офис-менеджера, милую девушку с высоко завязанным хвостиком. Она объяснила нам, как отыскать Андрея Реброва:

– Пройдете по коридору до самого конца. Там есть металлическая дверь без номера. За ней вы найдете Реброва.

Поблагодарив девушку, мы отправились на поиски. Дойти до конца коридора оказалось делом непростым. Мы то и дело обходили какие-то плакаты, фигурные щиты, рулоны прорезиненной ткани, стойки и штендеры.

– У них основное направление – наружная реклама, – объяснил Стас, – поэтому тут такой бардак.

Наконец, мы дошли до нужной нам двери и открыли ее. За дверью было большое помещение, наполовину заваленное таким же хламом, как в коридоре. В единственном свободном углу стоял компьютер, за которым сидел молодой сухопарый человек лет тридцати. Его пепельные волосы были модно подстрижены, серые брюки были наглажены, а льняная рубашка с коротким рукавом дышала свежестью. Все говорило о том, что бывший рекламный менеджер Волгапромбанка и на новой работе не оставил своих привычек.

– Привет, Андрей.

Андрей оторвался от монитора и беглым взглядом оглядел нас.

– Уже здоровались, – сказал он и опять уставился на экран, – сейчас вот, отправлю письмо, потом поговорим.

Мы подождали минут пятнадцать, после чего Андрей откинулся в кресле и вздохнул.

– Все. Я к вашим услугам. Но сначала давай клиента.

Стас вынул флешку и подал ее Реброву.

– Здесь все, вплоть до идеи рекламной кампании.

– Угу. – Андрей вставил флешку в порт и внимательно изучил ее содержимое. – Отлично! Ну, что ж, теперь давайте знакомиться.

После ритуала знакомства и обмена любезностями я сразу перешла к делу.

– Мне говорили, что ты работал менеджером по рекламе в Волгапромбанке.

– Да, было такое.

– Что ты можешь сказать мне о Гончаровых?

– Интересная парочка. Изменяли друг другу на каждом шагу. Ты была в банке?

Я кивнула.

– Так вот. Теперешняя секретарша Синельникова – штатная любовница Павла Гончарова. После его смерти она места себе не находит. Шеф содержал ее, платил за квартиру, а теперь ей приходится жить в общаге, и новых нарядов не видать как собственных ушей.

С покойным Гончаровым все ясно, его любовница меня мало интересует. К тому же о мертвых плохо не говорят. Я решила перевести разговор в другое русло.

– А как Виола?

– Виола тоже не лыком шита. В последнее время ее любовником был некий Славик.

А вот это имя мне знакомо.

– Чем занимается этот Славик?

Увидев, как Андрей потянулся за пачкой, я тоже вынула сигареты. Андрей щелкнул зажигалкой, и мы с ним закурили. Стас тоже не выдержал, но хозяин кабинета остановил его:

– У нас курить нельзя. Женя – дама.

– Но тебе-то можно?

– Подожди, мы сейчас покурим, а потом ты. А то будет слишком много дыма.

Стаса это объяснение устроило, и он положил сигарету обратно в пачку.

– Теперь о Славике: никто толком не знает, чем на самом деле занимается этот тип. Всегда начищенный, наглаженный, пахнет дорогой туалетной водой, но, самое странное, всегда свободен и никуда не спешит.

– То есть он – богатый бездельник? – уточнила я.

– Точно сказать не могу, но похоже на это. – Андрей глубоко затянулся и погасил сигарету в пепельнице.

– А что с Синельниковым?

Мой невинный вопрос вызвал у Реброва целый фонтан эмоций. Он начал жаловаться на задержку зарплаты, на низкую оценку его работы, на постоянные придирки – в общем, на все то, чем в его понимании грешит плохой руководитель.

– Он отказался мне платить за рекламу в прессе. Сказал, что заплатил журналистам и этого достаточно. А кто свел его с журналистами? Или ты думаешь, они сами решили написать хвалебную статью о банке?

Мое мнение о Синельникове подтвердилось. Он был плохим руководителем и плохим партнером. Но как он оказался на такой должности?

– Как же Рыков терпит его в качестве заместителя председателя правления?

– А это уже другой вопрос. Рыков, как известно, решил открыть дочернее предприятие во главе с Гончаровым, зятем, а Синельников сумел подмазаться к Павлу, и тот взял его в партнеры. Теперь зять погиб, у Антона Павловича солидный пакет акций, и просто выгнать его с работы Рыков не может.

– Как все запутано, – прокомментировала я откровения Реброва, – а нельзя перекупить у него акции?

Андрей присвистнул.

– Кто же тебе их продаст? Если у него не будет акций, как он получит прибыль? Другое дело, если ему на смену придет новый заместитель председателя правления. Тогда ему придется оставить выгодную должность и довольствоваться только доходами с акций.

– То есть он станет обычным акционером? – догадалась я.

– Да, обычным, – подтвердил Ребров, – как и все акционеры Волгапромбанка. Вот только Рыков не хочет видеть на этой должности никого, кроме своего внука.

– Дениса?

Ответ был очевиден. Дед готов несколько лет терпеть неугодного заместителя председателя правления ради того, чтобы потом поставить во главе банка родного внука. Никто из посторонних не был ему нужен. Значит, безопасность Дениса так важна Рыкову, что он не поскупился нанять ему аж двух телохранителей.

– Андрей, ты так хорошо осведомлен о делах Гончаровых и знаешь повадки Синельникова. Скажи, пожалуйста, на твой взгляд, Антон Павлович способен на преступление?

Ребров даже хохотнул.

– Этот трус? На преступление? Да он без благословения Рыкова – ни шагу в сторону!

– Но вдова пообещала ему пять процентов акций после введения в наследство.

– Чушь! Это только обещания. Никаких акций он не получит. И вообще, Виола может обещать золотые горы, но это только обещания. Никому и ничего она добровольно не отдаст.

Мы еще поговорили о погоде, о вкусах рекламодателей, о наружной рекламе – в общем, обо всем, что интересовало двух менеджеров. Я в этом плохо разбиралась, поэтому только слушала. На прощание Ребров сказал:

– Женя! Если ты охраняешь Дениса, держись подальше от Синельникова.

– А что такое? – Это предупреждение меня встревожило.

– Так, на всякий случай. На преступление Антон Павлович не способен – кишка тонка, а вот наговорить про тебя пакостей Рыкову – это он может. Нехороший человек.

– Спасибо, я буду осмотрительней, – пообещала я и простилась с Андреем.

– До встречи!

– До свидания, – сказал Андрей, закрывая за нами дверь.

– Ну что, узнала, что хотела? – Стас шел впереди, обходя коридорные «баррикады».

– Почти. – С Синельниковым мне все было ясно. Но после разговора с Ребровым на арену выступало другое действующее лицо – любовник Виолы по имени Славик. Вот теперь о ком мне предстояло собрать информацию. А здесь мне не поможет даже Стас. Придется искать самой либо дожидаться развязки. Первое меня озадачивало, второе – пугало: а вдруг не успею?

* * *

Близился вечер. Сейчас, наверное, у Гончаровых полно гостей. Но детский день рождения должен закончиться к девяти вечера. Самое время нанести визит Виоле. Не станет же она приглашать на детский праздник своего любовника. Нужно хорошенько обо всем ее расспросить: кто такой этот Славик, откуда он взялся, он работает или у него свой бизнес, – короче, что он за фрукт и стоит ли его опасаться.

С Синельниковым все ясно как день: он жадный, прилипчивый, не слишком чистоплотный в делах, но боязливый. То есть организация похищения детей Гончаровых – не его амплуа. Кстати, пять процентов ему не светят примерно по той же причине. Виола слишком жадная, чтобы отвалить первому встречному такую сумму.

Кстати, а за какие такие услуги мадам Гончарова обещала Антону Павловичу этот лакомый кусок? Может, он сделал для нее что-то такое, чего не делал покойный муж? Все может быть, но сам Синельников об этом не скажет. Придется мне, наверное, поговорить с Виолой. Вот только пойдет ли она на откровенность? Нужно обо всем ее расспросить.

С такими мыслями я принялась собираться на детский день рождения. Меня не пригласили, но я имею право проверить своего подопечного, чтобы убедиться в его благополучии. Наряд нужен скромный, но со вкусом. Платье цвета хаки со множеством карманов, куда можно спрятать все то, что обычно лежит в моей сумочке. Самое то!