Аркаимский колдун - Александр Прозоров

Молодой человек вогнал обсидиановый клинок в ножны, подобрал палицу, пошел на корму.

– Все?! – с надеждой спросил кто-то из корабельщиков.

Андрей кивнул. Варяги тут же склонились над мертвецом, быстро и споро сняли одежду, украшения, старательно обшарили тело и только после этого небрежно перевалили за борт.

Со своим товарищем, уже переставшим дышать, они обошлись куда уважительнее. Пояс, правда, сняли – но взамен вложили что-то в руки, потом завернули в рогожу, по очереди подошли, поцеловали в лоб, каждый прошептал какое-то напутствие.

Молодой колдун, оставшись без внимания, воспользовался возможностью наконец-то одеться.

Отданный ему костюм оказался необычным. Штаны были соединены с сапогами – если, конечно, штанины с подошвой вообще можно называть сапогами. По всему поясу шел ряд прорезей, через которые продергивался тонкий сыромятный поясок. Но самое интересное – подобные прорези имелись и в нижней части куртки. Пояс можно было продеть сразу через обе части одежды и плотно их стянуть в единое целое.

Выглядело все это непривычно – однако, наверное, было удобно для корабельной жизни. В непогоду этакий комбез не оставлял ни единой щели для попадания воды или ветра, нечему было сползти или потеряться, а если окажешься за бортом, не мог бы намокнуть и утянуть на дно.

Нижнего белья, понятно, даже не предусматривалось – но мягкая замша буквально ласкала кожу, делая непривычные ощущения приятными. Зато снаружи и куртка, и штаны были украшены полосками с бахромой, несколькими шерстяными кисточками и расшиты мелкими костяными шариками. Все опрятно, ровно, красиво. В таком костюме можно было даже в двадцать первом веке спокойно пойти вечером в ресторан и не привлечь к себе внимания. Легкое ретро в ковбойском стиле – и ничего более.

Наконец-то облачившись, Андрей опоясался трофейным ремнем, повесил в петлю палицу, заглянул в поясную сумку. Ничего особенного, правда, там не нашел. Кресало, горсть костяных шариков, назначение которых теперь стало понятно, моток суровой нитки, несколько палочек и косточек.

Пока колдун разбирался с костюмом и добычей, корабельщики закончили свое прощание с погибшим, опустили сотоварища за борт и долго смотрели вслед.

А лодка все плыла и плыла вниз по течению, не останавливаясь даже для такого печального обряда. Похоже, для варягов вся жизнь была движением, и обряд погребения в воде стал ее естественной частью – как в будущих флотах. И постоянно, меняя друг друга, четверо корабельщиков сидели на веслах.

После похорон, с опаской поглядывая на колдуна, на корму прошел худощавый, рыжебородый и морщинистый варяг, сел у борта и взялся за кормовое весло. Остальные тоже выглядели хмуро, явно вспоминая погибших. Нынешний день у путников не задался.

В сумерках, как обычно, лодка приткнулась к берегу. Варяги попрыгали наружу, привычно взялись за дело – кто-то тащил валежник, кто-то потрошил рыбу, кто-то высекал огонь. Вскоре у воды полыхнуло сразу два костра, разгоняя сгустившийся мрак. Андрей во всем этом действе не участвовал, а когда с хлопотами было покончено, Биклык подошел к нему и протянул двух крупных, уже освежеванных окуней и заточенный прут.

Следуя общему примеру, молодой человек подсел к костру, нанизал рыбу на деревянный шампур, протянул к пламени. Очень скоро тушка зашипела, начала пузыриться, обугливаться. Андрей подождал, пока чешуя не превратилась в черную корку, счистил ее пальцем. Чуть отошел и с удовольствием поел, затем подступил к уже прогорающему костру с другим окунем.

Валежник прогорел быстро. Варяги ненадолго разошлись в сторону, вернулись, стали садиться в лодку.

– Поднимайся, – позвал Андрея старший. – Встанем на ночлег ближе к стремнине, чтобы с берега никто не подобрался.

– Не обижайся, Биклык, – покачал головой студент, – но спать с вами я не стану. Не хочу искушать своей беззащитностью. В кустах где-нибудь устроюсь.

– Я дал тебе клятву!

– Я тебе верю, Биклык, – кивнул Андрей. – Но вдруг кому-то из твоих варягов захочется рискнуть?

– Здесь полно зверей! Сожрут, едва глаза закроешь!

– Я же колдун, Биклык, – улыбнулся студент-медик. – Меня не тронут. Так что на рассвете встретимся здесь.

– Как знаешь, – пожал плечами варяг, навалился двумя руками на нос лодки, сталкивая ее в реку, вошел по колено в воду и ловко запрыгнул на борт.

Глубоко сидящее судно откатилось на два десятка шагов и бросило якорь.

Андрей помахал рукой, крутанулся на пятках, уверенной походкой зашагал в темноту кустарника.

В темно-красных отблесках от догорающих костров колдун углубился в заросли всего на несколько метров – а дальше начался уже полный мрак и завалы из старых стволов. Практически на ощупь молодой человек смог пробраться чуть глубже – и почуял присутствие затаившегося неподалеку зверя. Сосредоточившись, Андрей даже смог различить, кто это тут пахнет влажной шерстью и застарелой кровью: совсем еще молодой лисенок. Чародей вытянул руку, призвал его поближе, разломил надвое оставшегося окуня, протянул малышу. Тот принялся радостно чавкать, а колдун уже привычным усилием воли растянул душу, оставив частицу в сознании рыжего туземца, и отправил сытого зверька к берегу.

Лисенок протрусил до воды, уселся на траве, навострил уши.

– Уходить надобно, Биклык! Пока этот славянин спит там, в норе, закидуши снять, якорь выбрать и все, следов не отыщет! – Голос корабельщика показался Андрею знакомым, но кто именно это был, он упомнить не смог. – Перережет нас украдкой, попомни мое слово! Славяне, они злопамятные!

– Он ищет скифских богов, Репей, – ответил старший варяг. – Сам понимаешь, ногами до Тавриды не добраться. По колено стопчешь, да еще и под зиму попадешь. Он нас не тронет. Мы нужны ему, чтобы править лодкой. До самого последнего дня. А убивать в порту Девы он уже не посмеет. Многолюдно там слишком, стража. Табити богохульства подобного тоже не стерпит.

– Ты надеешься на это, Биклык?! – вступили в спор еще какие-то корабельщики. – Нужны – не нужны, захочет – не захочет! Бросать его надо, пока беды не случилось, да уходить!

– Беда случилась бы, кабы колдун сей нас бы о татях не упредил! – повысил голос старший. – Свалились бы лесовики на нас сонных и вялых, перебили бы половину, прежде чем за топоры кто схватиться успел! Лежали бы ныне в иле донном с головами пробитыми и брюхом вспоротым!

– То он свою шкуру спасал, а не нашу!

– Тебе что за дело, Поршняк, отчего ты колдуну дорог оказался? Главное, что нужен! Так что он нас всех и далее спасать станет. Сами подумайте, други: с нами умелый чародей плыть будет, от всяких напастей оберегающий! Со скифами договориться поможет, от разбоя охранит, от порчи отчитает. Нам же за то даже платить ему не надобно! Когда еще удача такая выпадет?!

– Мы же к рахманам сбирались, Биклык, – уже не столь гневно напомнили варяги.

– Священный город тоже неплох, – ответил старший. – Бисера египетского взять можно, медь там дешевле, серебра всегда много. На месте, мыслю, еще чего углядим. Надобно токмо на нижнем торгу меда поболе взять. Мед в городах хорошо идет, богачи любят сладенькое. И от янтаря тоже не отказываются. Пользоваться удачей надобно, други, а не капризничать. К рахманам мы завсегда успеем. В Тавриду же так просто не спуститься. Вот пусть колдун и проведет, раз судьба нам его подарила.

– А обратно как выбираться станем?

– Милостью Стрибога туда проводник нашелся, найдем и обратно дорогу…

Андрей облегченно перевел дух.

Похоже, подлостей в пути со стороны варягов можно не опасаться. Значит, половина проблем – долой.

Молодой колдун отпустил лисенка на свободу и поклонился местной нежити остатками печеной рыбы:

– Примите мое угощение, здешние хозяева. Чем богат, тем и делюсь. Не серчайте, что без приглашения в доме вашем ночую. Тревожить сильно не стану. До рассвета отдохну и откланяюсь…

Он достал серебряный с янтарем амулет, подержал в ладонях, наслаждаясь текущей через нить времен нежностью и вспоминая любимый образ. Поцеловал, спрятал под одежду, вытянулся на мягком влажном мхе и мгновенно провалился в глубокий безмятежный сон…

* * *

Когда с первыми лучами Андрей вышел из чащи к берегу – ступая уверенно и спокойно, положив правую руку на гранитное оголовье весомой палицы, лодка уже приткнулась к берегу, а варяги, разойдясь в стороны, снимали закидушки. То перед одним, то перед другим вдруг начинала бурлить вода, и рыбак быстро выдергивал на сушу кто окуня, кто налима, а кто и сазана.

– На потроха всегда хорошо клюет, – сказал старший корабельщик, подходя ближе. – Доброго тебе утра, колдун! Как спалось?

– И тебе хорошего дня, славный Биклык, – вскинул руку студент-медик. – Надеюсь, вас тоже никто не потревожил?