Синеока, что делать? (СИ) - Чемерская Ольга

— Какого толстопуза?

— Того самого директора несуществующего химкомбината! Помнишь, приезжал к нам и ходил, в каждый угол заглядывал?

— А вы не продадите нам это место?.. — кривляясь, изобразил Лавр, Иннокентия Аничкина.

— Их зовут Оля и Вова. Они нам угрожали! — вставила словечко тихая Кления.

— Ого! Действительно. Не удивляюсь, что вы захотели их проучить.

Лавр и Виола промолчали о том, что идея появилась значительно раньше. Оба подумали, оправдываясь, что желание пришло интуитивно. Как и все детские желания, впрочем…

— Мне пора, — сказала вдруг Кления и друзья поняли, что добрались до вековой сосны, в которой обитала лесавка.

— Может, к нам? Я собираюсь печь блинчики. Пока нет Лилии и отца, решил научиться готовить самостоятельно. Сегодня блинчики. Только сразу предупреждаю, я только учусь!

— А можно?

— Конечно, — ответил Шмель, срывая малиновый цветок пиона, загадочно при этом улыбаясь.

— Что это с ним? — шепнула Кления Виолке. Но та только пожала плечами.

Шмель шёл впереди, насвистывая не хуже соловья, девчонки болтали о своём, о девичьем, а Лавр что-то говорил, говорил… и если бы ему взбрело в голову спросить о чём-то Шмеля, то, ей Богу, Шмель не сразу бы догадался, что ответить. Он витал в облаках, приняв свой истинный облик, хотя все эти дни в присутствии людей и берегинь старался не выделяться. По тому, как он отстукивал копытами, по камушкам дирижируя рукой в воздухе, можно было решить, что леший сочиняет стихи…

Лавр расположился в гостиной с тестом, над которым они колдовали вместе с Виолкой, поставил на стол блинницу и приготовился «священнодействовать». Блинница без магии была абсолютно бесполезна, а Синеока всецело отдалась вниманию Шмеля.

— Мам! Ну, мам! — не мог докричаться Лавр.

— Что, мой хороший? — не поворачивая головы, спросила Владычица, беспрестанно улыбаясь болтовне лешего.

— Шмель! Я собираюсь печь блинчики. Может, уже хватит!

Оба, как по сигналу, обернулись. На лицах читалась растерянность и вопрос.

— Я расскажу всё папе!

Синеока и Шмель разом прыснули. А следом смешинку подхватили и все остальные.

— Что смешного? Ну что смешного!

Когда все, наконец, отсмеялись, Синеока подошла к блиннице и, водя рукой над конфорками, нагрела их до ста градусов.

— Готово!

— Не уходи! Температуру нужно поддерживать.

— Виолка, смотри. Вот так! Давай, давай… В-о-о-от. Молодец! Теперь вы настоящая команда. И Лавр тоже, сосредоточься. Жар должен рождаться в груди. Нар эн тьярс. Малтанайе. Почувствуй его. Чувствуешь? А теперь отправляй его через левую руку в ладонь. Виолка, тоже.

Кления смотрела на то, как творится магия, с восхищением. Лесавки использовали лишь малую часть своих сил. Они не творили заклинаний, и вся их магия заключалась в том, чтобы слиться с природой. Она шёпотом произнесла слова и почувствовала, как разгорается огонь в её груди.

— Кления, умоляю! Одна в лесу не пытайся творить заклинания. Может начаться пожар, и лес погибнет! Дети! То же самое я говорю и вам. Запомните сразу и контр-заклинание…

Синеока несколько раз произнесла слова на неведомом языке, и дети послушно повторили. И вдруг глаза их расширились: едкий дым заполонил гостиную

— Блинчики! Мои блинчики!

Лавр схватил лопатку и, подхватив блинчики, по очереди выложил их на тарелку.

— Первый блин… трамплин. Жареные гвозди! — выругался Лавр. И девчонки снова засмеялись.

— Давай заново! — предложила Виола, нагревая блинницу.

Блинчики получились: пальчики оближешь!

— Знаешь, сынок, пока ты здесь, я могу привыкнуть к этим блинчикам не на шутку!

— А знаешь, как я их люблю! Особенно со сгущенкой.

— Что это ещё? Чувствую, человеческая пища до добра не меня не доведёт. Что тут говорить! Весь мир пал к «ногам» блинчиков. Магический мир может не выдержать столь коварной интервенции. С завтрашнего дня ты садишься на диету. Сокращаем мучное, увеличиваем количество трав и ягод!

— Бе! Может, я не бергинь? Терпеть ненавижу травяные настои и взвары. А от ягод у меня бурлит в животе! — словно извиняясь, пожал плечами Лавр.

— Ты просто не привык. Поживешь у нас, и всё станет по-другому.

— После обеда, кстати, все идём на сбор малины, — сказал как бы между прочим Шмель, кидая в рот блинчик и подмигивая Синеоке. Та восседала в кресле, непоколебимая и властная. Истинная королева. Холодная внешне, она могла превратиться в дикую рысь, а могла стать пушистой кошечкой. Но и в том, и в другом обличии она повелевала, управляла чувствами вступившего с ней в диалог человека или магика.

— Да. Работать. Все идут работать!

* * *

Два часа Лавра учили управляться с ягодными кустарниками. Под конец он думал, что упадёт в малину и уснёт на первой подходящей кочке. В коттедж вернулся сильно уставшим.

— Ван: найти плантацию. Ту: очистить от папоротника, кустарника, высокой травы. Фри: дублировать кусты. Найти рясные кусты с крупной ягодой и дублировать. Если вы играли в оазис, должны понимать, как это происходит, — рассказывал он Степану и Лилии, которые приехали в деревню после обеда.

— Дублировать? И ты смог?

— Мальва меня научила. И полоть, и дублировать. В итоге я смог создать плантацию пять на пять метров. Собрал с неё ведро малины. Фо: малину нужно было законсервировать.

— Варенье, что ли, сварить? — усмехнулся Степан.

— Наложить заклинание консервации. Чтобы ягода не испортилась раньше времени. Мы же её на продажу выращиваем! Вот так и пашем с утра до ночи, словно рабы на плантациях. Чтоб ягодка к ягоде: как на картинке детской книжки. Всё! Сил моих нет!

— Загоняли парня! — засмеялась Лиля.

— Мы вам с Виолкой сгущёнку привезли, к блинчикам.

— А можно без блинчиков? Можно просто её съесть в голом виде?

— В голом виде? — теперь уже засмеялся Степан. — Ну, какие у вас ещё новости?

— Они ходили на речку с утра и встретили юных отпрысков директора химкомбината, — сказал Шмель.

Лиля закатила глаза к потолку.

— Обложили со всех сторон! А как вы поняли, что они его дети?

— Они нам угрожали. Сказали, что отец построит здесь химкомбинат, и деревня сгинет с лица земли вместе с её обитателями, — сказала Виолка.

— А что их лагерь в первую очередь закроется, они не сказали? Так вот, лагерь последний сезон работает в августе. И всё! Зимних сборов уже не предвидеться.

— Не будет, если начнётся строительство, — уточнил Степан. — Вот ваши документы. Вот на грузовик. Шмель?.. Учимся водить грузовой транспорт?

— Что делать… учимся, — отозвался Шмель. — Двух бед не бывать, а одной не миновать!

— Завтра с утра и начнём. Самое главное — выучить ПДД. Держи!

Шмель взял в руки брошюру и покрутил в руках.

— Я…

— Не умеешь читать?

— И писать тоже.

— О-о-о-о-й, — с ноткой презрения протянул Степан. Не таким уж и крутым оказался его конкурент.

— Научиться читать и писать не так уж сложно. Я в свое время поняла, что к чему, достаточно быстро. Думаю, Лавр смог бы оказать нам небольшую услугу и помочь в обучении, — вступила в разговор Синеока.

— Так что, мы теряем время? Я работать на вас долго не смогу. Без машины вы заперты здесь! Лавр, ты с собой брал какие-нибудь книжки почитать?

— Взял Эрагона и Сапковского.

— Думаю, то, что нужно! Но лучше, если бы это был Пушкин! Ладно, в следующий раз привезу побольше классики. А пока сойдёт и Эрагон. Если будешь читать вслух, ты того… поясни берегиням, что мир в книгах — выдумка!

— Выдумка? — переспросила Синеока.

— Да. Сказка. Люди любят сказки.

— Лавруша, принеси мне книгу.

— Что сейчас? — изнемогая от усталости, возмутился Лавр, но встал и пошел. Взгляд матери не просил, а приказывал так, что сопротивляться было бесполезно.

— Интересно, все женщины такие? Если да — никогда не женюсь! Понятно, почему с ними мужики так носятся. Они под гипнозом!