Петербургская Коломна - Георгий Зуев

Засилье в репертуаре местных кинотеатров фильмов ужасов и фильмов соблазнительного содержания возмущало общественность и лидеров отечественной кинематографии. Вскоре после Февральской революции, в марте 1917 года, Александр Федорович Керенский получил телеграмму следующего содержания:

«Трудовые деятели кинематографии, объединенные в союз творца культурной ленты, борясь за чистоту знамени искусства, с сожалением констатируют, что беззастенчивые предприниматели, дурно понявшие все величие и радость завоеванной народом свободы, приступили к выпуску кинолент, созданных в два-три дня на грязные темы ушедшего царствования.

Господин министр! Союз срочно просит вашего авторитетного слова, могущего остановить готовый пролиться в народ поток грязи и порнографии».

Любопытно, что история, совершив столетний круг, повторилась. В наши перестроечные дни на экранах телевизоров вновь засилье фильмов ужасов, «поток грязи и порнографии», но нынешние «трудовые деятели кинематографии, объединенные в союз творца культурной ленты», почему-то скромно помалкивают и уже не борются «за чистоту знамени искусства» по примеру своих великих предшественников.

«…И МИЛЕЕ ВСЕХ ГЛАВА – АЛЕКСАНДР ИСЛЕНЬЕВ»

Проходя по современной улице Декабристов, обратите внимание на дом № 3. В его облике и сейчас еще различаются черты постройки XVIII века. До первой половины прошлого столетия особняк, в один «апартамент» на подвалах, в восемь окон, с нарядными воротами посередине, принадлежал статской советнице Анне Семеновне Сольской и ее брату, статскому советнику Лихонину Григорию Семеновичу. Протяженность фасада дома по Офицерской улице составляла 25 саженей.

Ул. Декабристов, 3.

Современное фото

После смерти владельцев наследники продали дом действительному статскому советнику, профессору и доктору химии Феликсу Александровичу фон Пелю. Владелец шести доходных домов в Коломне, аптеки и химического завода, знаменитый фармацевт, Феликс Александрович был наследником старинной фармацевтической фирмы «Доктор Пель и сыновья», действующей на принципах триединства, заложенных в основание фирмы ее главой, профессором Александром Васильевичем Пелем: наука плюс фармацевтическое производство и аптечное дело.

К началу XX века его аптечное дело превратилось в мощный научно-производственный комплекс, в составе которого находились органотерапевтический институт, исследовательские лаборатории, фармацевтические фабрики, научные библиотеки, товарные склады и конторы по сбыту лекарственных препаратов. Только в центральной аптеке Пеля и его сыновей на 7-й линии Васильевского острова, в доме № 16, работали 73 опытных фармацевта. На фасаде всех зданий, принадлежавших фирме «Пель и сыновья», входивших в состав научно-производственного комплекса, висела табличка с надписью: «Поставщик Его Императорского Высочества».

Лекарства Пеля широко рекламировались в столице Российской империи и ее губерниях. Стены петербургских зданий, крыши конок пестрели разноцветием рекламных вывесок, призывавших жителей Санкт-Петербурга покупать эффективные препараты доктора Пеля. Знаменитый же фирменный «Спермин-Пель» бойко и завлекательно рекламировался почти в каждом журнале дореволюционной России. Все верили, что «Спермин-Пель» действительно является чудо-средством от старческой дряхлости, полового бессилия, последствий алкоголизма и худосочия с истощением. По официальной версии, этот чудодейственный препарат доктор Пель изготовлял из семенной жидкости поросят и кашалотов. Некоторые современные фармакологи и сегодня еще считают, что «Спермин-Пель» мог бы стать русским прототипом виагры. Однако этот чудо-препарат не прижился в России, зато многие другие лекарственные средства, разработанные фирмой «Пель и сыновья» до сих пор эффективно используются при лечении целого ряда заболеваний.

В первые годы XX века сын главы фирмы Александр Пель удостоился научного титула магистра фармацеи и возглавил отцовское дело. Кстати, именно он первый в мире числится автором оригинального изобретения по хранению медицинских препаратов в стеклянных запаянных ампулах. Александр Пель состоял в тесной дружбе с академиком Д.И. Менделеевым, частым гостем его дома и прекрасным собеседником в разговорах о перспективах развития фармакологии и новинках тех или иных лечебных лекарственных средств.

В одном из домов Александра Пеля до революции 1917 года располагался органотерапевтический институт, там же находилась редакция журнала, посвященного вопросам научной и прикладной фармакологии.

В 1855–1859 годах доходный дом по просьбе его нового владельца надстроили на один этаж и частично перестроили по проекту академика архитектуры Александра Христиановича Пеля, работавшего с самим О. Монферраном.

Дома архитектора А.Х. Пеля наглядно демонстрируют, как новые объективные практические потребности (доходность) вызывали в то время появление иных конструктивных и композиционных приемов, не соответствующих архитектурным закономерностям классицизма. Здания по своей общей объемно-пространственной композиции и компоновке лицевого фасада уже были не классицистическими по своему характеру. Дух классицизма, в некоторой степени, сохранился лишь в элементах лепного декора фасадов. После перестройки дом приобрел более нарядный и даже какой-то щеголеватый вид.

В 1908–1913 годах доходный дом № 3 был вновь перестроен, но уже сыном и наследником домовладельца – городским архитектором Андреем Феликсовичем Пелем.

6 марта 1878 года судьба вновь привела писателя Л.Н. Толстого в Петербург. У него возник замысел создать исторический труд о временах Николая I и трагических судьбах декабристов. В первый же день своего приезда в столицу Толстой направился с визитом к другу юности Владимиру Александровичу Иславину, который жил на хорошо знакомой Льву Николаевичу Офицерской улице, в доме № 3. В этот свой приезд писатель увидел старую Коломну значительно изменившейся. На Офицерской улице, где он жил несколько лет тому назад в доме № 5, на некоторых домах громоздились строительные леса, вокруг них устанавливались временные заборы – здания надстраивались, их фасады отделывались, следуя архитектурной моде. Обрадованный неожиданной встречей, Владимир Александрович радушно принял старого приятеля и охотно согласился активно помогать ему в поисках материалов о декабристах.

Лев Николаевич нежно любил этого человека. Их связывали светлые воспоминания об ушедших в прошлое годах веселого детства и романтической юности, встречи и игры в имениях Толстых и Исленьевых. В 1852 году Толстой опишет своего друга в повестях «Детство» и «Отрочество» в лице Николеньки Иртеньева. Фамилию Иславин Владимир Александрович, как, впрочем, и его родные братья и сестры, вынужденно носил как незаконнорожденный. Теперь Владимир Александрович стал солидным господином, членом Совета министров государственных имуществ, действительным статским советником. Он был женат на Юлии Михайловне Кириковой, белолицей красавице с бархатными черными глазами, опушенными длинными ресницами.

Кстати, в то время у Иславина, на Офицерской улице, жил его отец, Александр Михайлович Исленьев – дед (по матери) Софьи Андреевны Толстой. Лев Николаевич искренне уважал этого человека, он подробно описал его в повести «Детство» и «Отрочество» в образе отца Николеньки Иртеньева.

Толстого обрадовала встреча с кумиром своего детства, увы, теперь уже дряхлым 84-летним стариком, доживающим свой век у старшего сына, в доме на Офицерской улице.

Вернувшись к себе, Лев Николаевич напишет письмо Афанасию Афанасьевичу Фету, поведает ему о встрече с этим замечательным человеком и даже приложит шутливое четверостишие:

Из двух мне милее столицПетербург. В нем из трех поколенийНаберется родных до ста лиц,И милее всех глава – Александр Исленьев.

Капитан в отставке, помещик Тульской губернии Александр Михайлович Исленьев – личность легендарная. Отец Льва Николаевича и Исленьев состояли в дружбе и были добрыми соседями по имениям. Семьи их постоянно встречались. Исленьев – участник Отечественной войны 1812 года, в рядах лейб-гвардии Московского полка участвовал в сражении при Смоленске, Вязьме, отличился в битве при Бородине. После войны он – адъютант генерала Михаила Федоровича Орлова.

Дочь графа Завадовского, семнадцатилетнюю фрейлину Софью Петровну, выдали замуж за князя Козловского, имевшего репутацию горького пьяницы. Естественно, брак оказался несчастливым для молодой красивой женщины.

Через несколько лет после замужества она встретилась на балу в Петербурге с блестящим гвардейским офицером Александром Михайловичем Исленьевым. Молодые люди страстно полюбили друг друга. Решительный гвардеец увез княгиню Козловскую в свое родовое имение Красное в Тульской губернии, где они тайно обвенчались.