10 фатальных ошибок Гитлера - Александер Бевин

Роммель принял решение совершить подобный маневр вопреки предупреждениям итальянских генералов о том, что эта дорога может стать смертельной ловушкой. Он произвел воздушную рекогносцировку, нашел, что дорога вполне пригодна для движения по ней механизированных частей и что опасения итальянцев безосновательны.

Роммелю доложили, что английские войска уже покинули Бенгази, и он немедленно приказал 3-му разведывательному батальону войти в город. Батальон выполнил приказ ночью 3 апреля.

Утром 4 апреля Роммель направил основные силы 5-й легкой дивизии через Бен-Ганию к морю в Дерну, а следовавшая той же дорогой дивизия «Ариете» повернула на север, чтобы взять Эль-Мекили к югу от Джебель-эль-Акдара — горного хребта, протянувшегося вдоль побережья.

Теперь все решала быстрота действий. Роммель хотел втянуть хотя бы часть британской армии в сражение, прежде чем англичане уйдут из Киренаики, избежав тем самым полного разгрома.

За ночь Роммель получил сведения, что британские силы все еще удерживают Мсус — позицию, расположенную примерно в 70 милях к юго-востоку от Бенгази и в 50 милях к северо-западу от Бен-Гании. Он также узнал, что лучшая дорога для его транспортных колонн проходит через Мсус.

Утром 5 апреля Роммель приказал основной части своих мобильных сил — 5-му танковому полку и сорока итальянским танкам — двигаться прямо на Мсус, уничтожить там противника и следовать на Эль-Мекили. С трудом пробиваясь сквозь песчаную бурю, танки вечером 6 апреля все же взяли Мсус, однако сбились с пути по дороге в Эль-Мекили, забрались слишком далеко на север и были обнаружены лишь самим Роммелем, который вечером 7 апреля совершил облет местности на легком самолете-разведчике «шторьх».

Между тем вновь прибывшая британская моторизованная бригада заняла Эль-Мекили. Роммель направил несколько подразделений к морю в Дерну, чтобы с обеих сторон закрыть Виа Бальбия, и одновременно перебросил свои основные силы с востока на запад. 8 апреля они выступили против британцев у Эль-Мекили и заставили противника сдаться. Затем Роммель направил свои танки в сторону Дерны, где немецкие войска взяли в плен много англичан, включая генерала Нима и генерала О'Коннора, прибывшего из Египта на помощь Ниму. Их машина, шедшая без сопровождения, столкнулась с немецкой колонной, продвигавшейся по Виа Бальбия.

К 11 апреля 1941 года английские войска полностью оставили Киренаику и были выдавлены на территорию Египта. Остались лишь две британские дивизии, которые заперлись в Тобруке; этот город итальянцы перед войной превратили в настоящую крепость, а королевский военно-морской флот мог снабжать осажденный гарнизон по морю.

Роммель одержал победу, потому что ему удалось обмануть англичан, заставив их поверить в то, что немецкая группировка в Северной Африке намного мощнее, чем это было на самом деле. Кроме того, немецкие войска перемещались с большой скоростью, которая ошеломила противника и вынудила англичан распылить свои силы.

Роммель не имел возможности предпринять генеральный штурм Тобрука, но все же он попытался несколько раз проверить гарнизон осажденной крепости на прочность, однако атаки немецких войск разбились о решительность и мужественное сопротивление австралийцев и англичан.

* * *

Та стремительность, с которой Роммель изгнал английские войска из Ливии, кроме Тобрука, имела весьма большое значение. Вторжение в Югославию и Грецию началось 6 апреля, и германские военачальники надеялись на быстрое достижение успеха, вполне справедливо полагая, что кампания будет скоротечной.

Роммель преподнес Гитлеру совершенно неожиданную победу, благодаря которой его Африканский корпус закрепился на позициях в непосредственной близости от Суэцкого канала. Все, что теперь нужно было для завоевания Египта, — это быстрая переброска, как только закончится греческая кампания, двух танковых дивизий для усиления группировки Роммеля. Англичане еще не пришли в себя после поражений в Греции и в Ливии и не смогли бы ничего противопоставить согласованной и решительной атаке немецких войск.

Гарнизон в Тобруке мог быть заблокирован итальянскими дивизиями, усиленными немецкими танками. Если германское наступление начнется в направлении дельты Нила, то англичане не смогут вывести свои войска из осажденной крепости.

Адмирал Редер и штаб ВМС, узнав об успехах Роммеля в Африке, предложили Гитлеру предпринять «решительное наступление на Египет — Суэц». Если бы Роммель получил требуемые им подкрепления, то он почти наверняка занял бы Египет еще задолго до конца 1941 года.

К несчастью для немцев, ничего такого не произошло. Гитлер не понял всей ценности подарка, который преподнес ему генерал Роммель, и продолжал смотреть только в сторону Советского Союза.

* * *

В оценке своей первой кампании Роммель фактически пришел к тем же выводам, что и адмирал Редер за полгода до этого.

«На мой взгляд, — писал Роммель, — было бы лучше, если бы мы убрали руки от Греции и вместо этого сконцентрировали значительные силы в Северной Африке, чтобы окончательно изгнать англичан из района Средиземноморского бассейна».

Военно-воздушные силы, задействованные в Греции, должны были быть использованы для защиты конвоев, занятых переброской войск в Африку, добавил Роммель.

Вместо Крита нужно было брать Мальту. Германские моторизованные силы в Северной Африке в таком случае могли захватить все занятое англичанами побережье Средиземного моря, равно как и Ближний Восток, использовав его как источник нефти и базу для нападения на Россию.

«Это изолировало бы юго-восточную Европу. У Греции, Югославии и Крита не оставалось иного выбора, кроме как сдаться, ибо их снабжение и поддержка со стороны англичан стали бы невозможны», — заключил Роммель.

Роммель во всем обвинил свое начальство. Он справедливо отметил нежелание старших генералов развернуть полномасштабную операцию в Ливии. Однако в то время Роммель не знал, что именно Гитлер отверг «средиземноморскую стратегию», а Браухич и Гальдер изменили свои взгляды, согласившись с фюрером.

Молчание Браухича, Гальдера, Йодля и Кейтеля перед лицом невероятно одаренного Роммеля говорит о многом. Либо они были недальновидны, либо испытывали страх перед Гитлером.

Глава 8

«Барбаросса»

Цель милитаристской стратегии — в ликвидации возможности сопротивления. Целью каждого военачальника должно стать определение слабых мест врага и поражение его ахиллесовой пяты. Только так можно выигрывать сражения и войны.

Такой совет уходит корнями по крайней мере во времена Сунь Цзы, который жил в V веке до н. э. Однако людям чрезвычайно трудно следовать подобным наставлениям. Нападение 22 июня 1941 года на Советский Союз является самым ярким в XX веке примером того, как вождь и нация — в данном случае Адольф Гитлер и Германия — могут игнорировать простые и вечные правила успешного ведения войны, ступив на путь, который напрямую ведет к катастрофе.

Нападение на Россию изначально являлось в корне неверным решением, ибо агрессор гарантированно встречал сильнейшее сопротивление. Подобное вторжение заставляет страну, подвергшуюся нападению, мобилизовать все материальные, сырьевые и людские ресурсы, а страна-агрессор при этом тратит слишком много сил. Лучшая стратегия заключается в том, чтобы как можно быстрее отсечь противника от его сырьевой базы. Вот почему нападение с флангов может принести гораздо больше пользы.

Гитлер мог бы выиграть войну, если бы он ударил по слабым местам Советского Союза, а не стремился поразить сильные.

Самая ужасная его ошибка заключалась в том, что он пришел в Советский Союз как завоеватель, вместо того чтобы стать освободителем. Два десятилетия советские люди невыносимо страдали под гнетом коммунистической автократии. Миллионы погибли, когда красные вынуждали людей отказаться от своей земли и организовывали коллективные хозяйства. Миллионы людей были обязаны переезжать на огромные расстояния и работать долгими часами в невыносимых условиях на фабриках и строительных объектах. Тайная полиция карала за любое неповиновение смертью или ссылкой в ужасные тюрьмы-ГУЛАГи в Сибири. Во время отвратительных «чисток» 1930-х годов Иосиф Сталин систематически убивал всех тех представителей государственного и военного руководства, кто, как казалось его подверженному паранойе разуму, представлял хотя бы малейшую угрозу его диктатуре. Жизнь обычного русского была тусклой, опасной и наполненной изнурительным трудом. В то же время Советский Союз был империей, правящей скопищем покорных людей, которые яростно сопротивлялись тирании Кремля.