Верни моё сердце - Лилия Фандеева

есть проблемы.

– Пап, я нашла няню для Максима. Отзывай меня из отпуска по уходу за ребенком на ставку, – предложила Карина.

– Откуда такие мысли, дочка? Во-первых, ты кормишь внука, во-вторых, вся твоя зарплата на ставку уйдет няне. К чему такие крайности?

– Максима я не кормлю, он уже три недели на искусственном вскармливании. Пройдет пора отпусков, и я могу уйти опять в свой отпуск. Пап, это выход.

– Почему ты бросила кормить, а я узнаю об этом только сейчас? Были проблемы с молоком? – спросил отец с упреком.

– Были, пап. Извини, что не сказала сразу, – оправдывалась дочь, рассказывая о проблеме и ее решении.

– Обещай мне не делать больше секретов из того, что у тебя происходит, – просил отец.

– Обещаю. Прости. Давай возвращай меня с семнадцатого числа. Няня живет в нашем доме на десятом этаже, над нами. Ей лет 55-60. Будет приходить к семи часам, и уходить в час. На ней только уход и кормление. Гулять мы будем после работы.

– Не боишься доверить ребенка чужой тете?

– Пап, мы шапочно знакомы лет пять. Она сама предложила мне помощь, когда гуляли по вечерам. Посмотрим, что из этого выйдет. Ты напомни маме о выплатах мне. Так мы сможем и няне заплатить и зарплату мою сэкономить, – попросила Карина.

Карина вышла на работу семнадцатого июня, когда Максиму исполнилось три с половиной месяца, оставляя его на няню. Она работала на ставку и без ночных и суточных дежурств. Так прошел год. Максима отдали в ясли, и жить стало проще. Карина работала полную смену, а в дежурства оставляла сына на своего отца. У ее мамы «проснулись» родственные чувства и она навещала дочь и внука раз в месяц, привозя процент от прибыли или подарок. Визиты мамы были недолгими, но это Карину не огорчало. Мама, как это ни странно, приняла рождение внука более болезней, чем развод Марины. Наверное, поэтому, Карина не могла сказать маме того, что доверяла отцу. С ним ей было легко и спокойно. Она не ждала от него неудобных вопросов, у них всегда были темы для разговоров. Даже простая прогулка из детского сада до подъезда ее дома, находила им тему для разговора. Проводив ее с внуком, отец возвращался к машине, оставленной у детского сада, и ехал домой. Карину любили в коллективе, хотя многие ее не понимали. Дочь заведующего отделением не козыряла родством, вела себя на равных с коллегами, была молодым, но грамотным специалистом. Ее коммуникабельность, простота в общении, приветливость и участливость вызывали уважение. Она не разделяла больных из обычной палаты и платной, терпеливо выслушивала пожилых пациентов и отчитывала молодежь за отсутствие терпения и выдержки.

В июне четырнадцатого года ее группа собиралась отметить пятилетие выпуска. Выбрали двадцать первое число. Отец Карины настоял, чтобы дочь посетила это мероприятие.

– Не говори мне, что тебе не интересно, как устроились твои сокурсники. Ты встречаешься с Наташей и Дмитрием, но ничего не знаешь об остальных. Я останусь с Максимом и заночую у тебя, если вернешься поздно. Не надо со мной спорить. Тебе нужно бывать среди сверстников, – настаивал отец.

Карина целую неделю готовилась к походу в ресторан, купив для этого случая новый наряд. Вечер прошел весело, напомнив студенческие годы. После двадцати двух часов она собралась домой, оставив для связи свой телефон и занеся новые контакты в свой. Дмитрий Фомин собрался ее проводить.

– Карина, давай с тобой сбежим ото всех. Позвони Анатолию Викторовичу, что задержишься, – предложил он.

– А ты знаешь, давай! Поедем в любую гостиницу, ты со мной переспишь и успокоишься, – говорила Карина с вызовом. – Я была о тебе лучшего мнения. Ошиблась! Тебе так важна ночь со мной? А, как ты объяснишь это Наташе? Как я ей это объясню? Выходит, мы с тобой оба ее предаем? Зачем ты с ней спишь, обманываешь, если хочешь другую? Это непорядочно, – говорила Карина, замечая Наташу, наблюдавшую за ними. – Ты столько лет был мне верным другом и помощником, а я никогда не встану между вами. Лучшее, что ты можешь сделать – это уважать чувства Наташи. Прощай.

Карина села в такси и поехала домой. Ей было жаль Наташу, которая искренне любила Фомина. Жаль Митю, который так и не дождался от нее взаимности. Жаль себя, такую правильную и порядочную, которая так и не может до сих пор забыть Плетнева.

– Ты почему вернулась так рано? – спросил отец, убавив звук телевизора, не поднимаясь с дивана. – Максима искупал, накормил и уложил.

– Все хорошо, пап,– ответила Карина, присаживаясь на диван рядом с отцом и положив ему свою голову на плечо. – Всех и обо всех узнала. Получила массу интересной и полезной информации и положительных эмоций. Спасибо, что настоял на встрече. Было действительно интересно и весело. Правда, чуть не рассорилась с Митей перед отъездом.

– Дмитрий все еще надеется на твою взаимность. Мне его искренне жаль, – сказал отец, похлопывая дочь по плечу.

– Жаль? А тебе его не будет жаль дважды, если он повторит твою судьбу? Пап, я сама уже мать и многое вижу, хотя не все понимаю. Митя сам должен принять решение, и либо прекратить нашу дружбу, либо продолжить. Извини меня.

Месяца два она видела Дмитрия только мельком и изредка. Во время отпусков, члены бригады менялись, смены не совпадали, как и дежурства. Митя не звонил, а вот Наташа и звонила, и забегала в выходной. Карина ни о чем не спрашивала подругу, и разговор о Фомине не заводила.

В начале сентября она на две недели поехала с сыном на дачу. Дача старших Ильиных была добротным домом в один этаж с мансардой. Если десять лет назад здесь собирались в выходные и праздники всей семьей, то в последние пять приезжали наездами. Анатолий Викторович, как хозяин, позволил соседям по даче использовать свой сад и огород на их усмотрение. Соседи приняли предложение. Ухаживали за садом, выращивали овощи на огороде и реализовывали плоды своих трудов. А вот сам дом ждал редкого приезда хозяина с дочерью. В доме было две комнаты, кухня и кабинет, а попасть в него можно было через застекленную веранду. Мансарда давно пустовала. Место было очень красивое. Дачный поселок в три улицы растянулся вдоль небольшого перелеска, а за ним, под обрывом протекала речка. Именно обрыв и река не дали развернуться большому строительству в этом районе. Старые дачи оказались в черте города. Они активно скупались под застройку домов. Два, три участка, и новый коттедж построен. Сюда теперь ходили даже маршрутные такси