Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тымкар молод. Прошлым летом ему было только семнадцать лет. Еще год назад у него не было других забот, кроме Кайпэ и ружья. И вот он — без Кайпэ и ружья, без матери, отца и брата — вдруг стал «одиноко живущим человеком».
Кочак все еще продолжал говорить, когда на пороге показалась его дочь — жена Джонсона: она принесла забытый Тымкаром мешок. В нем лежали остатки подарков, приготовленных Тымкаром для родных и Кайпэ.
Тымкар, закрыв лицо руками, уткнулся в землю.
Кочак поспешил выпроводить дочь: женщина не должна видеть горе мужчины. Тымкар остался лежать на земле, у порога спального помещения яранги, у золы семейного очага. Время от времени его спина судорожно вздрагивала.
Кочак говорил долго, нудно, однообразно.
Уже вечерело, когда шаман заметил, что Тымкар задремал. Лишь тогда он поднялся и покинул ярангу «одиноко живущего человека».
…Силы вернулись к Тымкару. Он поднялся и, стараясь побороть охватившую его дрожь, вышел из яранги. На северо-востоке пламенел закат. Вот-вот брызнут лучи солнца нового дня.
Уэном спал. Чукчи давно закончили обмен на шхуне, вдоволь, наконец, накурились, напились крепкого чая (а кое-кто и спирта) и теперь отдыхали после хлопотливого дня. И только на высокой скале виднелась фигура человека: он наблюдал за морем, ожидая обещанных Кочаком моржей.
На рейде стояла «Китти».
Без всякой цели Тымкар медленно направился к ней. Кто знает, какие мысли будоражили его в этот час! Быть может, шхуна напомнила ему «Морского волка», на котором он уходил в Америку, надеясь, что брат один прокормит семью, а он получит ружье и Кайпэ? Или он шел туда, чтобы вновь уплыть отсюда, теперь уже спасаясь от горя? Но разве он мог это сделать. Вернее же всего, он двигался лишь потому, что должен был что-то делать, куда-нибудь идти, отвлечься от страшных мыслей.
Открытая дверца в ярангу старика Омрыргина привлекла внимание Тымкара.
Старик Омрыргин жил только вдвоем с дочерью. В Уэноме его считали мудрым человеком. На дочь его до встречи с Кайпэ Тымкар не прочь был смотреть как на возможную свою жену. Их яранги стояли почти рядом. Эттой и Омрыргин слыли добрыми соседями, и Тымкар сейчас не мог пройти мимо, заметив непорядок — открытую дверцу: через нее могли забраться в жилище собаки.
Тымкар не ошибся в своем предположении: навстречу ему из яранги с визгом выскочила собака, едва не сбив с ног.
Он вошел, кашлянул. Никто не откликнулся.
Тогда он приподнял полог и заглянул в спальное помещение. Оно оказалось пустым. Тымкар огляделся и понял, что жилье мертво не первый день. Нехорошие мысли вдруг охватили его. Дрожь в теле усилилась вновь. Суеверный страх побуждал его скорее покинуть ярангу. Юноша повернулся, шагнул, обо что-то споткнулся. Нагнул голову, вгляделся: начисто обглоданная, под ногами лежала бедренная кость человека. Это пес старика Омрыргина, пережив своего хозяина, притащил ее с погоста домой…
Тымкар выскочил из яранги и, не закрыв дверцы, зашагал дальше. Он не обратил внимания, что и Уэном, и тундра, и море уже выглядели не так, как несколько минут назад. Взошло солнце, яркие лучи его в один миг слизали предутреннюю серость летней полярной ночи. Все такими же серыми, страшными казались ему яранги — он обходил их подальше, — мертвой казалась тундра, хотя она искрилась миллионами радужных капелек росы. И даже огромная тень от его фигуры — он шел по ней, как по дорожке, — не остановила на себе его внимания. «Мать, отец, брат, Тауруквуна, старик Омрыргин…» — перечислял в уме Тымкар. Губы его шевелились, ввалившиеся черные глаза безучастно смотрели вокруг.
Нет, в этот час ему было уже не восемнадцать лет. «Кто же еще?» — испуганно думал он, оглядывая поселение. Теперь он понял, почему вчера на берегу было так мало чукчей.
День быстро разгорался. Влага испарялась, очищая воздух. Тымкар уловил какие-то звуки и поднял голову: инстинкт охотника… Разве может охотник не слышать зовов тундры? Звуки доносились с той стороны, где взошло солнце. Тымкар повернулся, приложил ко лбу над глазами ладонь, почти сомкнул ресницы и, щурясь, всмотрелся.
Там, в лощине, какая-то девушка шаловливо убегала от парня. Тот ловил ее, она хохотала, увертывалась от него — и все повторялось вновь.
Тымкара что-то кольнуло в сердце: «Кайпэ!»
Постояв минуту, он зашагал обратно.
Утомленный хлопотливой меновой ночью, Уэном все еще спал.
Быстро миновав мрачное жилище Омрыргина, Тымкар поравнялся с одной из яранг Кочака. В ней слышались громкие пьяные гортанные голоса. Юноша приостановился. Из яранги вынесли мешки с пушниной. Впереди шел Джонсон, за ним капитан «Китти», матросы. Ройс стоял у порога и что-то раздраженно говорил Джонсону.
Тымкар вспомнил, что американец Джонсон еще прошлой осенью согласился торговать товарами владельца «Морского волка». И вот теперь, пользуясь тем, что первым в Уэном приплыл не его хозяин, он делал свой личный бизнес: продавал часть пушнины чернобородого янки в свою пользу.
Ройс опасался попасть в соучастники и настаивал, чтобы Джонсон оставил товары и пушнину чернобородого на хранение чукчам, а сам, не дожидаясь прихода «Морского волка», отправился бы с ним, Ройсом, на север, как того требовал контракт с «Северо-Восточной сибирской компанией». Однако мистер Джонсон этого делать не собирался, и мистер Ройс грозил ему, что в таком случае они с Устюгавым этим же утром поплывут на север без него, наняв в помощники чукчу. Но и это не огорчало мистера Джонсона.
Шумный разговор чужеземцев разбудил чукчей в соседних ярангах. Потягиваясь и позевывая, они стали появляться у своих жилищ.
Со скалистого мыса спешил чукча-наблюдатель с радостной вестью о появлении в море моржей, как и предсказывал Кочак. Весть эта быстро разнеслась по селению.
Чукчи заторопились на промысел.
По пути к берегу, где стояли кожаные байдары, охотники здоровались с Тымкаром, звали с собой. Юноша откликался, но смотрел на всех недоверчиво: ему казалось, что все упрекают его за поездку в Америку, считая виновником голодной смерти родных.
В поисках помощника к Тымкару подошел Ройс.
— Здравствуй, — поздоровался норвежец.
— И-и, — ответил тот равнодушно, не глядя на него.
Не зная, как начать разговор, Бент Ройс помолчал.
Он понимал состояние Тымкара.
— Что думаешь делать? — как можно участливее спросил он его по-чукотски.
— Ко-о[10].
Ройс внимательно всмотрелся в его лицо, лицо того юноши, который (Прошлое лето так часто приходил к ним, интересуясь всем, что они делали: записями в дневнике, копкой земли, промывкой, одеждой, которую они носили, пищей, которую ели. Теперь это был другой человек. Сразу видно по всему. Но Ройсу недосуг вдумываться в судьбу одного из полудиких туземцев. У него свои высокие цели и задачи. От их решения зависят его личная судьба, его будущее, его Марэн. К делу, к делу, Бент!
- Альпийские встречи - Василий Песков - Путешествия и география
- От Каира до Стамбула: Путешествие по Ближнему Востоку - Генри Мортон - Путешествия и география
- По нехоженной земле - Георгий Ушаков - Путешествия и география
- Навстречу мечте - Евгения Владимировна Суворова - Биографии и Мемуары / Прочие приключения / Путешествия и география
- Прекрасная Франция - Станислав Савицкий - Путешествия и география
- Остров Рапа-Нуи - Пьер Лоти - Путешествия и география
- Земля. Тайная история драгоценных камней - Виктория Финли - Путешествия и география
- В дебрях Африки - Генри Стенли - Путешествия и география
- Мой путь к истине - Федор Конюхов - Путешествия и география
- Арктика в моем сердце - Клавдий Корняков - Путешествия и география