Жертвы времени (СИ) - Евгения Федорова

Темнота навалилась внезапно, будто выключили свет. Окружила, сжала наш одинокий костер со всех сторон. Я заметил, что пока ходил за водой, маг собирал какие то травы и спросил его о том, не боится ли он отравиться.

— С травами всегда сложно, — помешивая отвар в котелке, согласился Дон. — Ими можно отнять жизнь, а можно ее вернуть. И уж совсем не сложно отличить мяту и чебрец от черной белены.

Он протянул мне кружку с горячим травяным чаем.

— Надеюсь, Мастер поймает пару зайцев, я видел, как они шныряют по краю распадка. Сегодня голоден даже я, а завтра вряд ли удастся поесть. Нам предстоит пройти перевал Илень. В переводе означает Суровый…

Снова думать о дороге не хотелось, и я спросил, особенно не надеясь на ответ:

— Дон, ты знаешь, что сделал со мной Мастер?

— От чего ж не знаю? Знаю. Только давай ты об этом с Мастером поговоришь?

Ну, я и не надеялся. Попробовать что ли подступиться с другого бока?

— Дон, а ты тоже человек дракона?

— Да, — отозвался он куда охотнее. — Лишь тот может называть себя магом, кто ходит под драконом.

— А какие они, Дон?

— Да ты сам увидишь, — он чувствовал мое любопытство, но не лыбился, лишь терпеливо пояснил: — Не хочу портить тебе впечатление. Поверь, это незабываемое зрелище, и никакие слова тебе не нужны.

Я глотнул чаю. Действительно мята, приятный вкус.

— Дон, а как долго Мастер будет охотиться? — немного погодя спросил я.

Маг подбросил в огонь дров, затрещавших быстро сгорающей корой.

— Придет, как придет, — как-то совсем уж угрюмо отмахнулся он. Вроде только что улыбался, чего я опять не так сделал?

— Как бы он шею себе не свернул в темноте, — сказал я единственное, что пришло в голову.

— Не свернет. Могу поставить зуб дракона, что не свернет, — похоже, рыжий не понял моего нетерпения, но такой ответ меня не устраивал. Вилять больше не было ни сил, ни возможности.

— С этой проклятой спиной он мне нужен…

Я отвернулся, чтобы Дон не видел моего лица.

— А вот и ужин, — оптимистично отозвался Дон. И вправду из темноты вышел Мастер. Я чуть не зарычал от обиды. Выходило, он стоят там все это время, на краю света и тьмы, ожидая, когда я начну жаловаться! Ненавижу!

Наверное, что-то мелькнуло в моих глазах, потому что Мастер, нахмурившись, передал Дону белых кроликов и покрутил пальцем в воздухе: ложись и переворачивайся.

К моменту, когда он закончил со мной, Дон уже срезал тонкие куски мяса с зарумянившихся тушек.

— Как? — спросил он о чем-то, понятном лишь магам.

— Не сегодня, — нехотя ответил Мастер, и в голосе его скользнула тревога. — Я опять не справился, так что придется прожить еще один день как есть. Встанем до рассвета, над Иленем собираются тучи…

Мы снова карабкались вверх, выбравшись на что-то, напоминающее узкую дорогу. Вглядываясь в быстро текущие по небу облака, я гадал, каково это оказаться внутри них. Наверное, они похожи вблизи на туман.

Солнце ни разу не показалось на небе. Тучи, плотно сомкнувшись, не пропустили ни единого лучика, и мы все так же двигались вперед будто в рассветных сумерках. Порою дорога сужалась, исчезала, прегражденная припорошенными снегом завалами, и тогда приходилось спешиваться, тянуть за собой лошадей по голому склону, на котором лишь изредка попадались истерзанные беспощадной стихией деревца. Их корни буграми охватывали каменную почву, петлями ложились под ноги и чаще заставляли спотыкаться, чем давали опору. С каждым часом становилось все холоднее. Маги торопились. Хмуро поглядывая вверх, они все подгоняли лошадей.

Когда за спиной что-то хрустнуло и пронзительно заржала лошадь, я повернулся, чтобы стать свидетелем того, как оступился конь Дона, упав на колени. Задние ноги жеребца еще имели опору, но передние подогнулись, и теперь, сдирая кожу об острые гранитные осколки, он медленно съезжал вниз. Тяжелые сумки, перекинутые через седло, не давали жеребцу подняться. Дон тянул повод на себя, но вместо этого конь утягивал мага за собой.

В два прыжка я спустился ниже тропы и, рискуя оказаться подмятым, если животное все же продолжит падать, уперся коню в круп плечом, давая тому хоть какую-то опору. Моего отчаянного толчка хватило, чтобы животное успело подняться. Дон быстро вытянул коня на выступ и перевел дух. Я растерянно остался стоять на камнях, чувствуя, как от пережитого мгновения отчаянно застучало сердце, разгоняя выбросившийся в кровь адреналин.

— Что встали? — крикнул Мастер сверху, будто ничего не произошло. — Поторапливайтесь!

Когда я выкарабкался на тропу, Дон с благодарностью кивнул мне, но по равнодушию Мастера стало ясно: лошадь была в безопасности, Дон справился бы и сам. Наверное, маг мог силой мысли удержать коня от падения.

Мы продолжали путь, и этот день стал для меня самым долгим днем нашего путешествия, потому что вскоре над дорогой начал порхать снег, а во второй половине дня поднялся ветер. Снег стал колючим и злым, он клубился и зло завывал.

— Пройдем! — ободряюще крикнул Мастер, обращаясь к Дону, но в вихрях снега я не смог разобрать ответа рыжего. Теперь я совершенно не видел, куда иди, и Дон внезапно нагнал меня.

— Во-первых, садись верхом, — прокричал он мне на самое ухо, потому что ветер, срывая слова с губ, уносил их прочь. — Во-вторых, укутайся в одеяло, лучше набрось на голову. Конь сам пойдет за Мастером.

Я так замерз, что, не задавая лишних вопросов, тут же вскочил в седло. Маг накинул мне на плечи одеяло и, подобрав повод, закрепил его на луке седла.

— Демиан! Не спешивайся ради Высших, в такой буран ты непременно свалишься в пропасть. Конь знает что делать, доверяй ему! Ты понял?

— Да! — крикнул я в ответ.

Кивнув, рыжий исчез в вихрях снега, а мой белый жеребец вяло сдвинулся с места. Мешать ему я не стал, закутался в одеяло, чувствуя, как отогреваются руки.

Ветер кричал. Жутко было слышать его гул и биение, будто стоны гигантского животного, придавленного обрушившимися с вершин камнями. Мне казалось, сами горы шевелятся, разбуженные его многоголосьем, а когда я в какой-то момент взглянул в сторону, почудилось, мы идем прямо сквозь мглу. Не было видно камней и дороги, только наполненная движением снега дымка. Захотелось соскочить с коня, чтобы убедиться, что я не завис в воздухе, но ноги слишком замерзли, чтобы лишний раз шевелиться. К тому же Дон был прав: что, если жеребец идет по узкому уступу, на котором нет места двоим? Тогда я спущусь и соскользну в пропасть…

Доверять животному было непросто, мое воображение рисовало узкую каменную тропку и острые обломки скал внизу обрыва. Что, если конь оступится?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});