"V" значит Выкуси, или Исповедь одного автора (СИ) - Княжева Анастасия

– Надо было ногти красить красным лаком, как я и говорил. Тогда бы проблем не возникло, – буркнул Денис, а я закусила губу, чтобы не ухмыльнуться и ляпнуть: «Шалость удалась, Нокс». А Марьянов между тем продолжал: – Вообще не понимаю, с чего вдруг ты так суетишься. Не далее как пару часов назад ты без какого-либо намека на стеснительность совмещала показательное музыкальное выступление и косметические процедуры. А ещё делала при мне маникюр, какие-то дикие масочки... И в ус не дула, как всё это смотрится со стороны. А тут вдруг раз – и щепетильность проснулась…

– Марьянов, я просто хочу хорошо выглядеть.

– Ты и так отлично выглядишь! Даже более чем.

– Ну-ну... – отмахнулась я и, вытащив очередную вешалку с нарядом, приложила к себе. – Как тебе это зеленое? Вроде ничего...

Марьянов сделал один быстрый размашистый шаг и оказался совсем близко. Выхватил из моих рук находку и, удерживая её, заглянул мне прямо в глаза.

– Я серьезно, Карина.

– Но я же в обычной майке и старых бриджах? Кеды вместо шпилек, а гнездо на голове прикрывает дешевая шляпка... – проблеяла я, недоверчиво косясь на фиктивного жениха.

– Как по мне, сейчас ты выглядишь живее что ли. И интересней. Нет, образ гламурной леди тебе безусловно идёт. Но таких девушек много. А вот когда ты ввалилась в отель в потрепанных джинсах и футболке с этой загадочной надписью, да еще и с укулеле на плече заиграла твоя индивидуальность.

– Правда?..

– Правда. Так что хватит трястись из-за ерунды.

– Спасибо, – мягко улыбнулась я и попыталась аккуратно высвободить вешалку из его пальцев. – Но я все-таки примерю это зеленое платье. И то абрикосовое... Если не возражаешь?

Марьянов закатил глаза и покачал головой. А потом тяжело выдохнул, смирившись с неизбежным.

– Хорошо. Только давай быстрее. Время и так поджимает, – произнес он, бросив мимолетный взгляд на часы.

Глава 9.8

У входа в примерочную я заметила какое-то красное пятно, которое при ближайшем рассмотрении оказалось атласной юбкой. Прихватила её с собой и юркнула в свободную кабинку.

– Ну как? – поинтересовалась я, выныривая спустя минут пять из примерочной.

На мне красовалось зеленое платье из тончайшего шелка с широким тканым плетеным поясом и толстыми жгутами бретелек. Аккуратная золотистая вышивка вдоль подола и никаких стразов.

Серые глаза вспыхнули на миг, а потом странный блеск угас. И Марьянов, нахмурившись, сухо произнес:

– Сгодится. Это хотя бы поскромнее смотрится.

– Тебе нравится? – прищурившись, уточнила я.

– Нравится-нравится. Бери его и поехали.

– Подожди, я еще такую юбку нашла... – выпалила я и шустро рванула обратно в примерочную, а в спину мне донеслось усталое:

– Карина, я тебя убью.

Покончив с покупками, а в общей сложности они составили те самые платья с юбкой, соломенные босоножки на высокой платформе и клатч, мы наконец-то двинули к выходу из торгового центра. Марьянов отобрал у меня пакеты и, крепко держа за руку, потащил за собой. Наверное, опасался, что мне приспичит еще куда-нибудь заглянуть. И не зря. Потому что, проходя мимо отдела со спорттоварами, мой взгляд невольно зацепился за выставленное на витрине. И я восторженно выпалила:

– О, Денис, смотри! У манекена такой же напульсник, как и у тебя!

Марьянов остановился и посмотрел в указанном направлении.

– Точно, – хмыкнул он, зато в моей голове снова начался бурный мыслительный процесс, результат которого не преминула сообщить своему подельнику:

– Денис, это же гениально! Парные браслеты!

– Что? – озадаченно протянул он.

– Ну как же, парные браслеты! Истинная пара! – Его лицо выражало крайнюю степень недоумения, и я пустилась в сумбурные пояснения: – В ромфанте сейчас это – мейнстрим. Герои, вступая в брак, обмениваются не кольцами, а браслетами. Или на их запястьях проступают одинаковые татуировки и прочее в том же духе, – тараторила я, и с каждой фразой губы Марьянова все сильнее кривились в улыбке, а в глазах загорался озорной блеск. – Денис, это же такое родное! Наше писательское... Специфическое!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Ты права... – протянул он задумчиво. – Нужно только немного подправить старую версию событий. Значит так. Предложение я тебе сделал спонтанно у себя дома. Но в тот момент ничего подходящего под рукой не оказалось. В вазочке на столе лежали жвачки для племяшек, и я вспомнил, что к ним приклеивались детские колечки. Схватил одно…

– Но оно было слишком маленьким и не налезало мне на безымянный палец. Я хохотала, пока ты пытался его надеть на мизинец...

– И тут я вспомнил про напульсники. Сбегал в спальню за одним из своих новеньких запасных. А чтобы придать этому нелепому поступку налет романтики, стал плести что-то про парные браслеты и идеальную пару.

– Отличная история, – улыбнулась я, а потом добавила: – Если надумаешь окрутить какую-нибудь писательницу, возьми вариант на заметку. Процентов девяносто, что сработает.

– Я учту, – прищурился Марьянов, и мы проследовали к кассе.

Глава 10

До встречи Х оставалось совсем мало времени, но на рынок мы все-таки заскочили. "Могильник" разгребать было некогда, поэтому ограничилась покупкой сочной дыньки-торпеды и арбуза средних размеров.

Марьянов смилостивился настолько, что пообещал пожертвовать пивом и освободить нижнюю полочку холодильника для фруктовых приобретений. А остальное решено было докупить завтра, когда избавимся от ненужных пищевых запасов.

Пока ехали в такси обратно в Рафаиловичи, на лестнице в отеле и собственно в самом номере мы оживленно болтали. Нет, не так. Мы бурно жестикулировали и шевелили языками со скоростью, способной посрамить артикуляционные таланты лучших телеведущих, стараясь как можно быстрее сообщить как можно больше информации о себе. Я рассказывала о своих самых близких друзьях, о родных, об образовании и о том, как стала писательницей. Денис поделился тем же, но сделал акцент на семье.

Он в красках описал дом, в котором провел детство, дворовые игры с приятелями, а также вспомнил парочку забавных историй из отрочества. Я слушала внимательно, стараясь хорошенько все запомнить. Иногда задавала уточняющие вопросы, а иногда просила повторить то, что совершенно не желало откладываться в памяти.

– Денис, это кошмар. Слишком много информации. У меня в голове каша. Хоть шпаргалки пиши! Точно где-нибудь проколюсь, – снова запаниковала я, сидя на корточках возле кровати в зеленом платье и потроша косметичку.

Нужный оттенок помады не находился, и от этого я заводилась ещё сильнее.

– Сомневаюсь, – отозвался сосед, поигрывая в руках смартфоном. – Но даже если ты спутаешь отчества моих родителей или неправильно назовешь имена друзей, какая разница. Всегда можно отшутиться или сделать вид, что так оно и есть.

– Но ты-то все нормально запоминаешь!

– Я владею одной мнемотехникой, – не без гордости сообщил сосед, но, перехватив мой ошалелый взгляд, добавил: – Может, как-нибудь потом и тебя научу. Сейчас времени нет. Карина, оставь в покое косметику! – не выдержал он. – Сдалась тебе эта бордовая помада! Намажься той же, что и вчера.

– Она бледно-розовая и на губах почти не заметна.

– Вот и отлично, меньше будешь бегать припудривать носик.

И тут до меня дошло, что он прав. Яркая помада может смазаться или оставить след на зубах, а я буду постоянно об этом думать и каждые пять минут доставать зеркальце. Нет, лишние волнения мне ни к чему: и так на взводе.

– Точно. Сделаю акцент на глазах. Спасибо, – пробормотала я, схватив палетку с тенями и тушь, и понеслась в душевую, где освещение было получше. Дверь прикрывать не стала.

Марьянов последовал за мной и, привалившись спиной к косяку, продолжил вещать:

– Ты, главное, уясни, что знакомство с моими родителями прошло хорошо, а до твоих мы пока не доехали.

– Угу, потому что я волновалась и оттягивала момент. А потом мы улетели в Черногорию и еще не успели сообщить о помолвке. Но обязательно с ними встретимся, когда вернемся, и всё расскажем.