Торжество тревог - Валерий Александрович Пушной

Не люблю насилия.

– Я тоже не люблю, – усмехнулся Федор. – Но как бы тогда я смог вас поцеловать? – Он расцепил руки и провел левой ладонью по ее бедру. – Вы очень хороши, Алла.

Истровская оттолкнулась от него и выскользнула из салона. Внутри у нее закипело с новой силой. Он был слишком самоуверен, и она в этом невольно почувствовала какую-то игру, будто была игрушкой в руках Федора. Он безапелляционно навязывал ей свои правила, разрушал ее жизненные устои: делать выбор самой. Этого принять было невозможно. Однако ее подводило тело, ему было приятно ощущать на себе руки Зибирова, оно отказывалось подчиняться мозгу, хотело улавливать запах Федора и чувствовать вкус его поцелуя. Алла пылала гневом. Противоречия раздирали женщину, увязли в ней глубоко, раздражая каждую живую клеточку. Глаза вспыхнули, Алла резко бросила:

– Больше не приближайтесь ко мне!

– Когда? – в ответ на ее слова спросил Федор.

– Что когда? – не поняла Истровская.

– Когда вы прогоните Дмитрия? – закончил вопрос Зиборов.

– Никогда! – взвизгнула женщина. – Забудьте!

– Тогда я уничтожу его! – голос Федора хлестанул, как пощечина. Дверца машины захлопнулась у нее перед носом.

Алла остолбенела. Растерянно смотрела вслед сорвавшемуся с места автомобилю. Почувствовала опасность. Вспомнила недавние слова Пекрасова. Знать, не зря Дмитрий остерегается Федора. Надо же. А она приняла это за слабость Пекрасова. Да и как не ошибиться, ведь внешне все выглядело благопристойно.

Истровская долго еще стояла и смотрела в одну точку, остывая от возбуждения. Лишь придя в себя, глянула на время и быстро направилась к своей машине.

13

Дежурный администратор гостиницы на ресепшен встретила Зибирова равнодушным взглядом, протянула ключ от номера. Он поднялся на второй этаж. Прошел мимо своего номера и толкнул дверь соседнего. Там, сидя на кровати и листая журнал, его ждал Пекрасов. Отбросив журнал, Дмитрий проговорил:

– Быстро ты вернулся. Я думал, не скоро появишься. Сорвалось, что ли? Не подпустила к телу?

– Кажется, она в тебя серьезно втюрилась, – ответил Зибиров, придвинул стул и уселся возле стола.

– Она не из той породы, – усмехнулся Пекрасов. – Да и времени для этого было недостаточно. Она может увлекаться, но влюбиться, по-моему, не способна, – он пружинисто привстал с кровати. – А потому, пока она увлеклась, тянуть время никак нельзя. По нашей информации ее увлечения недолговечны. Уже вчера она выбросила коленца. Но, возможно, в этом я сам виноват. Переусердствовал, хотел разжалобить. А с нею такой номер не проходит. Постараюсь исправить промашку, но надо торопиться. У тебя есть что рассказать?

– Да, в общем, пока только познакомились, – подытожил Зиборов. – Решительно отказала, хотя, думаю, все-таки мой поцелуй пришелся ей по душе. Губки у нее вкусные. Пустил в ход угрозы, чтобы ускорить процесс. Пообещал уничтожить тебя. Впрочем, я не сомневаюсь, что смог бы достичь успеха и без угроз, но для этого нужно время. А его-то как раз, как всегда, мало.

Пекрасов, слушая, заложив руки за спину, прошелся по номеру. Пружинистые движения были быстры и без лишней суеты. По выражению глаз ничего нельзя было прочитать.

– Заказчик торопит, – сказал, когда Федор умолк. – Сегодня уже звонил.

– Неужели он думает, что все делается по щучьему велению? – обронил Зибиров недовольно. – Или мы сами не понимаем, что нужно скакать галопом? Он думает, он самый умный, но профессионалы в таких делах мы с тобой, Дима, а не он. – Федор завозился на стуле, ища удобное положение. – Нас учить и подгонять не надо. Не таких раскручивали. И Алла скоро заскулит, как бедный Лазарь. Только перья полетят.

Задача, которую они взялись решить, была проста, как выеденное яйцо. Надо было разорить Истровскую. Методов для этого существовало множество. Они занимались такими делами не раз и хорошо умели подбираться к жертве. Сначала изучали объект, а потом действовали.

Пекрасов по обыкновению выполнял первую часть задачи и справлялся с этим неплохо. Зибиров входил в игру, когда требовались разогрев и раскрутка, чтобы начатое Дмитрием стремительно пошло к завершению. За разорение Истровской заказчик давал хороший куш сверху. Получалось, что им светила двойная выгода. Так что со всех сторон дельце было заманчивым.

Богатая и влюбленная женщина это источник не только любовных утех, но еще доходов. Женщина, теряющая голову, беззащитна, ее можно брать голыми руками вместе со всем, что ей принадлежит.

В город они приехали вдвоем. Когда Пекрасов вышел на охоту, Федор отлеживался в номере, ждал своей очереди. Они хорошо спелись. Никто не главенствовал. Почти не спорили, работали слаженно.

В игре с Истровской ничего не подозревающую Аллу уже крепко насадили на крючок, умело воспользовавшись ее слабостями.

Дмитрий показал на часы, напоминая, что сегодня у Федора встреча с заказчиком. Зибиров после этого поднялся со стула и отправился в свой номер. Сразу пошел под душ. После душа надел рубаху в полоску и серые брюки. Он был любителем, как он говорил, смены декораций. Пекрасов же был более консервативен. С женщинами работали с переменным успехом: иногда больше везло Дмитрию, иногда удача улыбалась Федору, иногда успех делился поровну.

До встречи с заказчиком оставалось достаточно времени. И Зиборов решил завернуть в кафе. Последнее время они все чаще с Пекрасовым стали подумывать о включении в группу красивой девушки. Потому что ковать деньги можно было не только на женщинах, но и на мужиках. Но потрошить карманы мужиков без красотки было невозможно. Уплывали денежки, уплывали, и это печалило.

В кафе Федор уже пару раз присматривался к официантке. Красивая, чертовка, но простовата, без авантюризма в глазах. И он не стал раскручивать этот вариант.

Сел в дальний угол, сделал заказ. Не успел расслабиться, как увидал в дверях новое лицо. Красивое. Его наметанный глаз сразу уловил, что девушка хочет остаться незамеченной. Прежде чем пройти к столику, она напряженно окинула кафе цепким настороженным взором. Потом прошмыгнула к столику и села ко всем спиной.

Обычно взгляд Зибирова мгновенно выделял богатых женщин, с каких можно поживиться, а тут явно больших денег за душой не было. Он даже не понял, почему задержал на ней взор.

Стал наблюдать. На протяжении получаса девушка ни разу не оглянулась. Зибиров поел, расплатился, посмотрел на часы, минуту раздумывал, не опоздать бы на встречу, а затем поднялся и шагнул к ее столику.

Спросил разрешения сесть и, не дожидаясь согласия, сел.

– Вижу, вы чем-то взволнованы, девушка, – проговорил, глядя на опущенную голову. – Если вам нужна помощь, я готов оказать ее.

Кристина, а это была она, удивленно вскинула голову и настороженно посмотрела на Федора:

– Я ничем не взволнована, – грубовато ответила ему. –