Облом. Последняя битва маршала Жукова - Виктор Суворов

А кого наша славная Советская Армия (то есть товарищ Жуков) поддерживает? Правильно: товарищ Жуков поддерживает товарища Хрущёва. Да и охрана членам ЦК была выделена от армии. Время горячее, а жизнь каждого члена ЦК драгоценна. Это же слуги народа! Мало ли что случиться может! Потому их нужно охранять. Потому каждому — персональную охрану!

Но охрана, от Вооруженных Сил выделенная, могла в любой момент в конвой превратиться. Этого никому объяснять не надо. Сами догадались. Потому инструкции начальника ГРУ генерал-полковника Штеменко и секретаря ЦК генерал-лейтенанта Брежнева членами и кандидатами в члены Центрального Комитета выслушивались последними с повышенным вниманием, принимались к сведению с глубоким пониманием и даже с благодарностью: спасибо, родные, ввел в курс.

2

Заседание Президиума ЦК КПСС продолжалось и 19-го, и 20-го, и 21-го июня. 11 членов и 7 кандидатов в члены Президиума ЦК орали друг на друга, разоблачали и уличали. У каждого и на каждого был собран полновесный четырехосный вагон компромата и еще маленькая тележка. И вожди отчаянно дубасили друг друга теми зубодробительными разоблачениями.

А в коридорах толпились слетевшиеся со всех концов нашей великой родины две сотни вождей чуть меньшего ранга. Это были члены Центрального Комитета, кандидаты в члены ЦК, члены Центральной Ревизионной комиссии. Поставленные на путь истины доходчивым инструктажем генералов Штеменко и Брежнева, они требовали, чтобы их допустили на заседание Президиума Центрального Комитета.

Молотов, Маленков, Каганович и примкнувший к ним Шепилов этого не понимали. Как это? В зале заседают центровые вожди, а какие-то деятели меньшего ранга чего-то требуют! При товарище Сталине такого безобразия не бывало!

От членов ЦК, число которых в коридорах власти все возрастало, была выбрана делегация. В нее вошли главнокомандующий Объединенными вооруженными силами Варшавского договора первый заместитель министра обороны СССР Маршала Советского Союза Конев, первый заместитель министра иностранных дел Патоличев, первый секретарь Московского комитета КПСС Капитонов. Делегация потребовала, чтобы вожди прекратили спор и вынесли свои разногласия на суд Центрального Комитета.

Чаша весов медленно, но неуклонно склонялась в пользу Хрущёва. На его сторону первым перебежал Маршал Советского Союза Ворошилов, следом — Маршал Советского Союза Булганин. За ними — товарищи Первухин и Сабуров. Так Хрущёв получил большинство в Президиуме ЦК; это позволило ему написать следующий документ:

№ П99/25 21 июня 1957 г.

Строго секретно.

Членам ЦК КПСС, кандидатам в члены ЦК КПСС, членам Центральной ревизионной комиссии.

Созвать пленум ЦК КПСС 22 июня с. г. в 2 часа дня по внутрипартийному вопросу.

Секретарь ЦК[10] (Молотов, Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы. С. 23).

Пленум ЦК продолжался с 22 по 29 июня 1957 года включительно. Он превратился в разгром тех, кто осмелился выступить против Хрущёва. Это был самый долгий пленум Центрального Комитета Коммунистической партии за всю ее историю.

Молотову, Маленкову, Кагановичу и примкнувшему к ним Шепилову прилепили ярлык — антипартийная группа.

Тон задавал Жуков. Он первым выступил с большой речью. Ее основной мотив такой:

На XX съезде партии, как известно, по поручению Президиума ЦК товарищ Хрущёв доложил о массовых незаконных репрессиях и расстрелах, явившихся следствием злоупотребления властью со стороны Сталина. Но тогда, товарищи, по известным соображениям не были названы Маленков, Каганович, Молотов как главные виновники арестов и расстрелов партийных и советских кадров (Молотов, Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского пленума ЦК КПСС и другие документы. М.: Международный фонд «Демократия», 1998. С. 37).

Стенограмма пленума ЦК КПСС, открывшегося 22 июня 1957 года, опубликована. Это 843 страницы текста, набранного мелким шрифтом. Если мы почитаем задающую тон речь товарища Жукова, а потом — множество выступлений других товарищей, то присвистнем от удивления.

На первый взгляд, все вроде бы правильно: Жуков выступил первым, он клеймил и разоблачал антипартийную группу. И все остальные участники целую неделю клеймили и разоблачали антипартийную группу.

В этом сходство.

А вот различие: Жуков сделал основной разоблачительный упор на то, что Молотов, Маленков и Каганович являются кровавыми палачами. Все остальные участники пленума последними словами клеймили Молотова, Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова, припомнили им множество просчетов и ошибок, однако при обсуждении массовых расстрелов проявляли на первый взгляд необъяснимую сдержанность и терпимость.

Почему?

Потому, что товарищ Сталин был кем угодно, да только не дураком. Сталин творил террор не сам. Он повязал кровавой круговой порукой всю Коммунистическую партию. В каждом районе, в каждой области, в каждом крае и в каждой республике были созданы так называемые «тройки». В «тройку» входили партийный секретарь района, области, края или республики, начальник местного отдела или управления НКВД и прокурор. «Тройки» получали разнарядку: столько-то врагов следует расстрелять, столько-то посадить.

«Тройки» выносили решения о расстреле или полновесном лагерном сроке, не вызывая на допрос, не вникая в суть дела. Списком. Партийным секретарям такая жизнь ужасно понравилась, и все они наперебой просили товарища Сталина нормы увеличить. Товарищ Сталин не скупился, нормы добавлял.

И вот в июне 1957 года две с половиной сотни этих самых секретарей собрались в одном зале на заседании пленума ЦК партии. Много лет назад они были мелкими секретаришками районов и областей. Теперь они поднялись на командные высоты. Поднялись потому, что исправно служили великому делу Сталина. Всех их вырастил и вдохновил товарищ Сталин. Указания все они получали от Генерального секретаря Центрального Комитета, членами Центрального Комитета все они сами стали со временем.

В зале заседаний сидели не просто самые рьяные исполнитель сталинских приказов, но и самые хитрые. Те, кто попроще, давно полегли под пролетарской косой. А эти выжили. И как-то не очень им всем хотелось уличать братьев по ремеслу товарищей Молотова, Маленкова и Кагановича в чрезмерном рвении в выполнении указаний Центрального Комитета.

4

Вторым по кровожадности в 1937 году из всех региональных вождей был бывший пастух и кочегар с двухклассным образованием кандидат в члены Политбюро хозяин Сибири товарищ Эйхе Роберт Индрикович. Он проявил просто невероятный энтузиазм в вопросах истребления врагов. Он постоянно и настойчиво выпрашивал у Сталина повышения лимитов на отстрел. Ему все было мало. Он слезно требовал добавки.

Роберт Индрикович был нравом попроще, потому вскоре сам угодил под трамвай истории. 29 апреля 1938 года он был арестован, почти два года находился под пыточным следствием, 2 февраля 1940 года приговорен к высшей мере и в тот же день получил давно и честно заработанную пулю в затылок.

В феврале 1956 года на XX съезде КПСС товарищ Хрущёв объявил Роберта Индриковича верным ленинцем и невинной жертвой кровавого сталинского произвола.

Сам Никита по кровожадности Роберта Индриковича превосходил. Из всех региональных вождей он был номером один по выполнению планов выкорчевывания врагов. Но он был хитрым.

5

В феврале 1956 года на XX съезде КПСС Хрущёв обвинил Сталина в массовых репрессиях. Ход был рискованный и, как показала дальнейшая история, самоубийственный для всей социалистической системы.

Логика Хрущёва была такой: Сталин — злодей, а все мы, вожди рангом поменьше, — чистенькие, мы — верные ленинцы, мы же ничего не знали!

В июне 1957 года Хрущёв обвинил Молотова, Маленкова и Кагановича во многих грехах, но на массовые расстрелы не напирал, потому как у самого рыльце в пушку. А Жуков вдруг вспомнил, что не только Сталин был виноват в терроре, но еще и Молотов, и Маленков, и Каганович.

Хуже этого ничего придумать было невозможно. Каждый партийный вождь не мог не задать себе вопрос: а что Жуков отмочит завтра? Реальная военная власть у него в руках. Сегодня Жуков вспомнил, что в массовых расстрелах виноваты Молотов, Маленков и Каганович. А кого он назовет завтра?

А ведь все присутствовавшие на пленуме ЦК в июне 1957 года были сталинскими птенцами, каждого лично товарищ Сталин выбирал. У каждого — заслуги перед Сталиным. Каждый кровью замазан.

Своей болтовней Жуков в один момент ВСЕХ членов Центрального Комитета и ВСЕХ кандидатов сделал своими врагами. Каждый дрожал за свою судьбу: ведь и меня он может вспомнить.

Из речи Жукова Хрущёв мог сделать простой и логичный вывод: год назад сподвижники Сталина Молотов, Каганович и Маленков не были названы преступниками, но сейчас Жуков им все припомнил. Сегодня Жуков не называет преступником Хрущёва, хотя Хрущёв такой же соратник Сталина, как и остальные в окружении вождя, а что если завтра Жуков мнение свое изменит?