Эксодус (Книга 3, 4 и 5) - Леон Урис

Она тщательно изучала сидевшего перед ней человека с босых ног до рубцов на лбу. Ничего... ничего, что напоминало бы ей отца...

"Жид! Жид! Жид!" - орала толпа ей вслед, когда она с разбитым в кровь лицом побежала домой. "Будет, будет, Карен, не плачь! Папа не даст тебя в обиду".

Карен протянула руку и дотронулась до его щеки. "Папочка?" - сказала она. Мужчина не шевельнулся и даже не заметил ее.

Там был поезд, в нем было много детей; говорили, что они поедут в Данию, но она очень устала. "До свидания, папочка", - сказала тогда Карен. - Вот возьми мою куклу, она будет смотреть за тобой". Она стояла в тамбуре и не сводила глаз с папочки, стоявшего на перроне, а он становился все меньше и меньше.

- Папа! Папочка! - вскричала Карен. - Это я, Карен, папочка! Это - твоя дочь. Теперь я уже большая, папочка. Неужели ты меня не помнишь?

Врач крепко держал Китти, которая стояла в дверях и дрожала всем телом.

- Пустите меня, пожалуйста! Я ей помогу, - умоляла Китти.

- Оставьте ее, - ответил врач.

А Карен все вспоминала и вспоминала.

- Да, да! - вскричала она. - Это мой отец! Это мой папа!

- Папочка! - рыдала она и обнимала его за шею. Пожалуйста, скажи мне что-нибудь. Поговори со мной! Я прошу тебя... умоляю!

Мужчина, который был когда-то Иоганном Клементом, заморгал глазами. В его лице появилось выражение какого-то любопытства, когда он почувствовал, что кто-то его обнимает. Мгновение это выражение не сходило с его лица, словно что-то в нем пыталось пробить окружающий его мрак, - потом его взгляд снова потух.

- Папа! - кричала Карен. - Папа, папочка!

Стены пустой комнаты и коридора отражали эхо ее голоса - "Папа!"

Сильные руки врача оторвали ее от отца, и девушку осторожно вывели из комнаты. Дверь снова замкнули, она рассталась с Иоганном Клементом - навсегда. Девушка душераздирающе плакала и упала в объятия Китти.

- Он меня даже не узнал. Боже, Боже... да что же это такое? Почему он меня не узнал? Боже, ответь... ответь!

- Все хорошо, дитя мое; теперь все хорошо. Вот Китти с тобой.

- Не оставляй меня, Китти, никогда не оставляй!

- Нет-нет, моя деточка... Китти никогда тебя не оставит... никогда!

Глава 9

Весть об отце Карен дошла до Ган-Дафны еще прежде, чем она и Китти успели вернуться. Дов Ландау был потрясен до глубины души. Впервые с тех пор как его брат Мундек держал его в своих объятиях в бункере варшавского гетто, Дов Ландау мог сочувствовать кому-то другому, а не только самому себе. Сострадание, которое он испытывал к Карен Клемент, было тем лучом света, который пробил наконец его мрачный мирок.

Она была единственным человеком на свете, к которому он мог питать доверие и привязанность. Почему именно ей выпало на долю такое? Как часто Карен выражала в том вонючем лагере на Кипре твердую уверенность, что ее отец еще жив! Страшный удар, который обрушился теперь на нее, доставлял и ему глубокое горе.

Кто же теперь остался у Карен? Только он да миссис Фрэмонт. Но кто он ей? Жернов на шее и больше ничего. Бывало, ему хотелось ненавидеть миссис Фрэмонт, но он не мог, так как понимал, что это счастье для Карен, что Китти с нею. Теперь, когда нечего больше надеяться на отца, миссис Фрэмонт, может быть, увезет с собой Карен в Америку.

Ho он же и мешал этому. Он знал, что Карен его не бросит. Ему, значит, оставалось только одно. Парнишка, которого звали Мордехаем, тайно вербовал юношей в ряды Маккавеев в Ган-Дафне. Через него Дов знал, как можно войти в контакт с подпольем.

Коттеджи персонала никогда не закрывались на замок. Однажды вечером, когда все ушли на ужин, он обворовал несколько коттеджей. Он унес несколько ценных предметов и ехал в Иерусалим.

Брус Сатерлэнд немедленно явился к доктору Либерману и убедил его, что Китти надо заставить провести с Карен неделю-две, пока Карен не поправится от перенесенного шока, у него в особняке.

Карен переносила свое горе с тем же мужественным достоинством, с которым она прожила ужасные военные годы. Да и Китти не спускала с нее глаз; она ни на минуту не оставляла девушку одну.

Ужасная судьба отца и исчезновение Дова Ландау, все складывалось так, что Китти как будто одержала победу, грустную, правда, но все-таки победу. Она чувствовала, что теперь ей, может, удастся увезти Карен в Америку. Находясь в гостях у Сатерлэнда Китти думала об этом все время. Она частенько презирала себя за то, что хочет извлечь выгоду из горя Карен, но она просто не могла не думать обо всем этом. С того самого дня, когда она впервые увидела Карен в палатке в Караолосе, вся ее жизнь вращалась вокруг этой девушки.

Однажды после обеда к Сатерлэнду приехал Ари Бен Канаан. Он вошел в рабочий кабинет и сел в ожидании, пока слуга доложит о нем хозяину, находившемуся с гостями в парке за домом. Брус извинился, а девушки остались в шезлонгах. Мужчины провели за беседой примерно час.

Покончив с делами, Сатерлэнд вдруг сказал:

- Кстати, у меня тут гостит ваша приятельница. Китти Фрэмонт проведет у меня недели две с Карен Клемент.

- Да, я слышал, что вы успели крепко подружиться с ней, - сказал Ари.

- Правильно. Кэтрин Фрэмонт - одна из самых приятных и толковых женщин, с которыми мне доводилось встречаться в жизни. Съездите в Ган-Дафну и посмотрите, какие чудеса она там творит с некоторыми из тамошних детей. Там был мальчик, который еще шесть месяцев, тому назад не мог сказать и слова; теперь он не только говорит, но даже играет на трубе в школьном оркестре.

- Я слышал об этом тоже, - сказал Ари.

- Я настоял, чтобы она приехала ко мне и привезла с собой Карен Клемент. Девушка нашла своего отца. Бедняга совершенно и неизлечимо помешан. Для девушки это страшный удар, что и говорить. Пройдем к ним в парк.

- Весьма сожалею, но у меня куча дел.

- Чепуха! Не стану даже слушать. - Он взял Ари под руку и потащил его за собой.

Китти не видела Ари с самой экскурсии на гору Табор. Его вид ее прямо испугал. Ари себя явно не берег.

Ее удивило, как мягко и сочувственно Ари выразил Карен свое соболезнование. Так ласково он относился, по-видимому, только к своим. К ней он никогда так не относился. Значило ли это, что он считает Карен своим человеком, спрашивала себя Китти. Тут же она рассердилась на самое себя. Дело дошло до того, что она начинала рассматривать каждое слово и вообще все на свете, исходя из того, в каком оно находится отношении к еврейству Карен. А может быть она частенько сама придавала всему такой смысл, какого оно в действительности вовсе не имело.

Китти и Ари пошли прогуляться по парку.

- Как она? - спросил Ари.

- Она очень крепкая и мужественная девушка, - ответила Китти. - Шок она перенесла ужасный, но она удивительно хорошо справилась с ним.

Ари обернулся и посмотрел, как Карен и Сатерлэнд играют в шашки.

- Она действительно прелесть, - искренне сказал он.

Его слова поразили Китти. Она никогда не слышала из его уст похвал и она даже задавала себе вопрос - замечает ли он вообще красоту? Дойдя до края дорожки, они остановились. Вокруг парка шла низенькая каменная ограда. По ту сторону ограды гора спускалась в долину, где лежал Сафед. Китти присела на забор и смотрела перед собой на Галилею. Ари закурил и зажег и для нее сигарету.

- Ари, я никогда не обращалась к вам с личной просьбой. Теперь попрошу кое о чем.

- Валяйте!

- Это дело с отцом Карен как-нибудь переживет со временем, но вот есть еще одно дело, с которым она, пожалуй, не справится. Дов Ландау сбежал из Ган-Дафны. Мы все думаем, что он подался в Иерусалим к Маккавеям. Вы, конечно, знаете, что она взяла на себя личное шефство над парнем. Лишившись отца, она гораздо болезненнее переживает теперь исчезновение Дова. Она прямо ест себя поедом из-за него. Я прошу вас найти его и вернуть в Ган-Дафну. Я думаю, вам будет нетрудно разыскать его. Если только вам удастся убедить его, что Карен нуждается в нем, он вернется.

Ари выпустил струйку дыма и с любопытством посмотрел на Китти.

- Боюсь, я ничего не понимаю. Ведь девушка принадлежит теперь всецело вам. Дов - единственный человек, который мог бы помешать вам, и он сам ушел.

Китти посмотрела на него бесстрастно.

- Вообще-то ваши слова должны были меня оскорбить, но они меня не оскорбляют, так как все это правда. Вместе с тем я не могу строить свое благополучие на ее несчастии. Я не могу увезти ее в Америку, не решив сначала проблему с Довом.

- Это весьма похвально,

- Дело тут не только в благородстве. Карен вообще-то умная девушка, только не там, где речь идет об этом мальчике. У каждого из нас имеется слабое место, не так ли? Она гораздо легче справится с этой слабостью, если он вернется в Ган-Дафну. Если же он останется у Макавеев, его образ преобразится до неузнаваемости.

- Прошу прощения за мой примитивный образ мышления. Вы очень проницательны.

- Я люблю эту девушку, и в этом нет ничего плохого или хитрого.

- Вы хотите уверить ее, что ей ничего не остается другого, как уехать вместе с вами.