Дом под дождем - Артем Тихомиров

– Почему же вы не стали медиком? – Удержаться от вопроса я не мог. Я знал, что в моей альма матер не любили тех, кто переходил с одного факультета на другой и бросает своих однокашников.

– Меня влекли путешествия и необычные явления, – ответил Кемдор. – Я знал, что займусь этим, и хотел, чтобы путешествия мои имели и какой-либо практический смысл. Ведь если я смогу совершить какое-либо открытие, то послужу науке. Не хотелось, знаете ли, быть праздным бродягой, каких много нынче развелось… На сегодня я состою в Лойвисгардском Географическом Обществе, регулярно читаю в нем доклады и дважды премирован премией Леонарда Скомпроса.

– Папа вечно занимается чепухой. Только чтобы время убить, – заявил Динг.

– Пожалуйста, помолчи, – отозвалась Элания. – Не рассуждай о том, чего не знаешь и не понимаешь, праздное дитя.

Динг ощерил зубы. Держу пари, он не живет в Миле постоянно, а только наезжает сюда время от времени. По всей вероятности, этот тип считает себя столичным денди. Отсюда его чопорность и нервозность. Я его сразу раскусил. Вероятно, визиты Динга в родовое гнездо не что иное, как возможность уладить в очередной раз свои финансовые проблемы, а вовсе не дань уважения семье…

Итак, выясняется много интересных подробностей. Кемдор – недоучившийся врач и состоявшийся географ. Я слышал о Лойвисгардском Географическом Обществе, но точных сведений о нем у меня не было. Географ под боком – хорошее подспорье.

– И вы констатировали смерть? – спросил я Кемдора.

– Тело было еще теплым, – подтвердил граф.

– Вы наблюдали кровотечение? – Боюсь, для присутствующих здесь дам мои вопросы не будут приятными.

– Да. Кровь сочилась на пол.

– Вы не меняли положения тела?

– Нет.

– Теперь вопрос госпоже Стелле…

Девушка вздрогнула в очередной раз.

– Вы боитесь крови?

– С трудом переношу. Я чуть в обморок не упала, когда увидела труп.

– Зачем же вы пошли туда?

Галлахад с удивлением и недовольством поглядел на меня. Динг вообще залился краской гнева, словно это касалось его лично.

– Наверное, я чересчур любопытна, – ответила Стелла. – Теперь мне придется за это расплачиваться, я не буду спать по ночам.

– Моя супруга пишет романы, у нее богатое воображение, – сказал Кемдор, будто извиняясь. – Думаю, ей захотелось посмотреть…

Понятно. Я оказался прав.

– Полагаю, смерть Карла была мгновенной, – сказал Кемдор. – Если, конечно, вам интересно мое мнение.

– А вы заметили несоответствие орудия и характера раны? – вмешался Галлахад.

– Я не ставил себе целью выяснять этот вопрос, господа. Я не судебный врач, да и моих практических знаний для этого маловато. Во время путешествий мне приходилось прибегать к тем крупицам медицинских сведений, которые я почерпнул из университетского курса. Однако мои возможности ограничены.

Надо поговорить с каждым с глазу на глаз, подумал я.

Список дел все рос, и конца этому росту не было видно.

– Теперь ваша, очередь, уважаемый граф, – обратился я к Дингу. – Чем занимались вы в интересующее нас время?

Динг стал желто-красным.

– Заявляю всем! Это возмутительно! И как возможно терпеть подобное издевательство от господ… вовсе не нашего круга! – Столичный денди затрясся от злости. – Все это – гнусный фарс!

– Динг, успокойся, – сказал Кемдор. – Твое поведение слишком вызывающе! Имей уважение к брату. Мы пытаемся установить истину. – Тон отца был суровым.

Динг побелел, даже губ его стали походить на две полоски начерченные мелом на лице выше подбородка.

– Видимо, установление истины для вас – это желание обвинить во всем меня.

– Ты с ума сошел! – возмутилась Элания. – Прекрати нести чепуху! И отвечай, когда тебя спрашивают!

Динг вырвал салфетку из-за воротничка и швырнул ее рядом с тарелкой. Он сидел прямо, словно кол проглотил, и осматривал всех нас так, словно оказался в обществе смертельных врагов.

Избалованный мальчишка с плохим характером и, возможно, наследственностью.

– Я одиннадцать часов я был у себя в комнате, я только что встал, – процедил Динг. – В половине двенадцатого я велел подать мне завтрак. Меня видела Венти, потом Агна. В период с без четверти двенадцать до пятнадцати минут первого я гулял вокруг дома. Собирался проехаться верхом, но желания у меня не пропало… Спросите эльфов на конюшне и Рига Мара, они скажут, что седлали для меня Сокола, но потом я лично приказал им прекратить это. – Динг с вызовов уставился на меня. – Таким образом, у меня есть алиби. Прогуливаясь, я встретил Сойера, который сгребал листья на площадке, где стояли подстриженные кусты.

– Когда вы вернулись в дом? – спросил Галлахад.

– Я не засекал время, но судя по всему, около тридцати минут первого. Мне сказал об убийстве Лингуд, он возвращался из комнаты тети и раздавал приказания служанкам. Тогда я сразу направился на второй этаж. Устраивает это вас, господа ищейки?

– Благодарю, вполне, – пробормотал Галлахад под испепеляющим взором хлыща.

Но я не мог не задать другого вопроса.

– Вы видели Карла, когда он садился на Звездочета?

– Конечно, нет. Это, говорят, было в десять утра, а я в это время спал…

– Понятно. – Я обратился к Элании. – Каким был граф сегодня утром, например, за завтраком?

– Обыкновенным.

– Не был ли он раздражительным? Может быть, плохое настроение?

– Он опоздал, – подал голос Рудхор, в очередной раз выпав из оцепенения. Остекленевшие глаза обвели присутствующих. – Минут на десять, да?

– Верно, – сказала Элания.

– Я еще заметил, что Карл немного хромает.

Ага, значит, я прав. Поднявшись утром, Карл обнаруживает, что с ним что-то не так. Гниет заживо, одним словом. Он в панике, но ему удается справиться с собой и придумать план – подстроить падение с лошади. Никто не усомниться – Звездочет своенравен. Карл опаздывает к завтраку. Возможно, он вообще хотел пропустить его, однако побоялся, что это вызовет подозрения домашних. Чего-то я, вероятно, еще не знаю. Известно одно точно – Карл не хотел раскрывать свой секрет перед матерью и прочими.

Уверен, все дело в знаке на ноге.

Я посмотрел на Динга. Алиби у него есть. Чутье мне подсказывает, что он не мог совершить это убийство. Такие могут убить в припадке бешенства. Они просто делают это, не заботясь о последствия, потому что не в силах сдержать своих эмоций. Таких субъектов легко разоблачить.

– Позвольте откланяться! – Динг встал из-за стола. – Я не могу терпеть подобного неуважения к себе! Я не обязан давать отчета никому, включая так называемых представителей власти!

Динг говорил так, словно выплевывал слюну сквозь сжатые зубы. Высоко вскинув голову, он вышел из столовой широким шагом.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});