Незнайка. 40 лет спустя - Северин Подольский

– Зря ты так! – заметил Макар Романович, так как матрос, не дождавшись команды от своего капитана, дал в их сторону короткую очередь.

Небольшая качка на палубе сумбарины спасла экипаж «Ровертайма» от шальных пуль, но зато несколько из них ударили по возвратному механизму хроноколеса, который тут же, словно сорвавшийся с цепи пес, начал бешеное вращение.

Макар как мог, старался удержать колесо, глядя, как прямо на глазах тает запасенная хронаккумуляторами драгоценная энергия.

Уже давным-давно канула в небытие немецкая субмарина с ухмыляющимися бородатыми рожами морских разбойников гросс-адмирала Карла Деница. Время отматывалось назад так стремительно, что никто не замечал даже смен времен года, не говоря уже о сутках. За бортом «Ровертайма» повисла статичная картинка. Вращение колеса смог остановить Емеля, перерезав ножом ременную передачу хронопривода.

– Тьфу! Пронесло! – Макар вытирал рукавом пот с лица, глядя на притихший механизм.

«Стоп машина!» – вдруг закричал не своим голосом Борис Моисеевич, заметив внезапно возникшую перед их носом почти отвесную блестящую стену.

Глава 3. Объект в океане

Наплевав на хронопривод, они еле успели набрать высоту, позволившую им избежать столкновения со стеной, взявшейся на их пути, словно из ниоткуда.

С высоты птичьего полета их взору открылся потрясающий вид на циклопическую конструкцию, застывшую в безмолвии лазурного океана. Сооружение было столь огромно, что, казалось, оно само бросает вызов водной стихии, сверкая на солнце золотистыми боками.

– Макар, а как далеко мы забрались в прошлое? – комиссар Шульц видел, с какой бешеной скоростью вращалось колесо хронопривода, и с первых же секунд сбился со счета, пытаясь сосчитать его обороты.

– А пес его знает! – Макар недоверчиво посматривал на успокоившееся колесико.

– Давайте найдем где-нибудь площадку для посадки! – взмолился мистер Некноу, устав крутить педали.

«И то верно!» – подумал Макар, глядя на взмыленные лица друзей, направляя аппарат к центральной части объекта, где на плоском цилиндре, торчащим из океана, виднелась усеченная пирамида, на которой была вполне пригодная для посадки «Ровертайма» площадка.

Только приземлившись и отдышавшись, они смогли оценить реальные размеры этой циклопической конструкции. Центральная часть представляла собой цилиндр не менее ста метров в диаметре. Его надводная часть возвышалась метров на тридцать над уровнем воды. Цилиндру добавляла высоты и та самая плоская пирамида, на которой удалось припарковать аппарат. Метров пятьсот отделяло ее от первого гигантского кольца. Ширина этого кольца была не менее двухсот метров, а из воды он, как и цилиндр, выступал метров на тридцать. Еще через пятьсот метров было расположено второе кольцо, примерно такой же ширины, что и первое. Оба кольца были соединены между собой шестью гигантскими радиальными тоннелями, верхние поверхности которых, возвышались над водой на пять метров. А второе кольцо с центральной частью было соединено только тремя такими тоннелями, но эти, возвышались над водой метров на десять.

«Золото!» – зачарованно прошептал Бухальский.

– Надо же! Сколько его тут! – воскликнул мистер Некноу, щурясь от бликов, исходящих от этого чуда.

– Километра два с половиной, не меньше – прикинул на глаз внешний диаметр всего объекта Борис Моисеевич.

– Макар, а что это тебе напоминает? – спросил его Богдан Захарович.

– Звездолет! – уверенно ответил Макар.

– Ух, ты! – Гарри с Бухальским ползали по обшивке, и в их глазах отражался блеск самой настоящей золотой лихорадки, которая уже начинала овладевать их закаленными в бизнесе душами.

– Давайте лучше улетим отсюда! – комиссар интуитивно чувствовал беду.

Мисс Фаулер сняв туфли, молча водила босой ногой по металлу, а по ее лицу блуждала странная улыбка.

– Не получится, комиссар. Надо чинить хронопривод – Макар кивнул на застывшее колесо.

– Это просто фантастика! Звездолет! А где же его хозяева? – только сейчас до Бориса Моисеевича дошло, что такая вещь не может просто так, бесхозно болтаться в океане.

– Странно! Гуманоиды должны бы нас уже и заметить – Емеля еще раз оглядел сверху объект, но пока все было тихо.

– Пойдем, посмотрим, там явно что-то есть! – Бухальский спустился по обычным ступенькам, на нижний ярус. Высота усеченной пирамиды была не более пяти метров. Обойдя ее по периметру, Рене обнаружил очертания двух дверных проемов.

– Гадом буду, но это однозначно двери! – подтвердил и Борис Моисеевич, присмотревшись к некоему подобию замка.

– Макар, а тебя есть запасная спица от колеса нашего веломобиля? – Рене, словно маг, водил ладонью в районе замочной скважины.

– Это подойдет? – быстро сориентировалась Оксана Григорьевна, вытащив из волос обычную заколку.

– Вполне! – улыбнулся граф де ла Фэр и начал аккуратно манипулировать этим нехитрым инструментом.

– Что Вы делаете, Рене? – возмутился подошедший к ним комиссар Шульц.

– Спокойно, Алекс! Это ведь не Ваше добро, не так ли? – ухмыльнулся граф, продолжая священнодействовать заколкой.

– Как сказать! – Богдан Захарович ощутил неясную тревогу, исходившую от мегатонн этой золотой глыбы в океане.

Внезапно что-то щелкнуло в механизме, затем раздался мелодичный звон и дверь, сначала слегка подавшись внутрь, стала плавно отъезжать влево.

– Браво, граф! Снимаю перед Вами шляпу! – восхищенно заявил Емеля, сам бывший неплохим механиком.

– Да, граф! Вскрыть инопланетный замок! Это вам не хухры с мухрами… – не нашел более лестных слов Борис Моисеевич.

Не успели они обсудить открывающиеся перед ними перспективы, как из дверного проема вылетела золотая птица, размером с журавля, чуть не сбив Бухальского, стоящего ближе всех к проему.

Птица ни на кого, не обращая никакого внимания, сделав круг над вторым кольцом и набрав высоту, медленно пошла в сторону.

«На юг!» – констатировал Богдан Захарович, взглянув на свой ручной компас.

– По-моему, это был робот – прищурился Макар, разглядывая скрывающееся вдали желтое пятно.

– А не выпустили ли мы лихо? – прошептал Богдан Захарович с тревогой вглядываясь в темноту дверного проема, которая и манила и пугала.

– А мы сами, разве не лихо? – рассмеялся мистер Некноу, похлопывая по плечу Бухальского.

– Это ты в самую точку, Гарри! – согласился с ним граф.

– А чего мы тут стоим? Или вы пропускаете нас вперед? – Оксана Григорьевна была дамой не из робкого десятка и уверенно шагнула внутрь.

– Действительно! – мисс Фаулер вовсе не собиралась давать той фору и также смело сиганула в неизвестность.

– Саманта, подожди, я с тобой! – комиссар не прочь был сначала составить план действий, но события закручивались слишком быстро.

К счастью, как только они вошли вовнутрь, зажегся неяркий, но вполне достаточный для передвижения свет и они побрели по широкому коридору, опоясывающему весь внутренний периметр пирамиды.

– Я думаю, что надо идти в ту сторону – комиссар Шульц первым заметил боковой коридор, ведущий к центру.

Никто не возражал, все сбились в кучку, боясь отстать, друг от друга. На них давила полная тишина и слабое мерцание невидимых источников освещения. Никого великолепия во внутреннем убранстве не отмечалось. Гладкие полированные золотые стены прямоугольных коридоров. И все!

Пройдя несколько секций, двери между которыми были почему-то открытыми, они вышли в просторный зал, где высился пульт с двумя рядами кресел.

– А местные парни не мелкого разлива – Оксана с ходу не смогла запрыгнуть в кресло.

– Это же пульт управления! – высокий Макар не без труда залез в кресло и… был немало удивлен компоновкой приборной панели. Приборов было на удивление мало, всего три. И три, очевидно, навеки погасших больших вогнутых экрана на противоположной стене. Большой, полупрозрачный шар, красного стекла, был наполовину утоплен в приборной панели, а также десятка два разноцветных кнопок. Это было слишком мало для управления таким комплексом.

«Не иначе, они тут почти всем управляли мыслью» – проворчал обескураженный Макар Романович.

– Ты прав, Макар! Слишком уж все тривиально – Богдан Захарович также занял одно из кресел, а вслед за ним, осмелели и остальные.

– Гарри! Что ты наделал!? – Емеля не успел перехватить руку, нажавшую на одну из кнопок, торчащую в подлокотнике его кресла.

Сначала все было тихо, а затем раздался оглушительный стереозвук, напоминающий сцепку двух вагонов, и зажегся центральный экран.

«Кино!» – воскликнул Гарри, довольный собой.

И действительно это было кино. На экране появилась земля. Аппарат неторопливо летел примерно на километровой высоте и очевидно производил аэрофотосъемку.

Внизу до горизонта простирался бескрайний лиственный лес, пряча в своих кронах узкие полоски небольших речушек. По бокам экрана периодически возникали какие-то буквы и символы, а вскоре прямо по курсу появилась большая плоская гора…