Черный клинок - Эрик Ластбадер

Подобный разрыв может также произойти между нею и Юджи. Она испытывала "гири" по отношению к обществу Черного клинка, которому много чего пожертвовала за несколько десятилетий. Но вот теперь, используя Юджи, Нишицу поставил под сомнение ее преданность обществу из-за испытываемого ею чувства "ниндзё" к сыну, которое до сих пор для нее было священным и не связывалось с ее жизнью в обществе Черного клинка.

– Я никак не отрицаю существования конфликта, – стала объяснять Минако, – но он носит внутренний характер и вас не касается. Я член "Тошин Куро Косай". Мои пожертвования и вклады подтверждены надежными документами. Что скажете на этот счет, Нишицу-сан?

– Все это так, – спокойно ответил Нишицу и слегка склонил голову в знак согласия. – И все же нам известно ваше особое отношение к сыну. В конце концов, он единственный из ваших четверых детей, кто не состоит в "Тошин Куро Косай" и не знает о вашем участии в нем. Вы сами держите его в неведении и не позволяете вступить в общество, игнорируя все наши усилия.

Он вернулся в глубь комнаты, сел подле нее на циновку и продолжал:

– Теперь же все это должно измениться. Мы просим вас принести последнюю жертву.

– Просите меня? – собравшись с духом, улыбнулась Минако. – Меня вызвали сюда принести последнюю жертву, и я, как девчонка, помчалась на эту встречу. Отныне знайте: что бы "Тошин Куро Косай" ни потребовало от меня, я подчинюсь и сделаю. Ничто не изменилось.

Нишицу кивнул головой:

– Нам важно говорить об этом честно и открыто.

– Понимаю, – ответила Минако.

– В таком случае приведите своего сына Юджи Шияна не позднее чем через две недели.

Минако ничего не ответила, и в комнате снова воцарилась тишина; на этот раз не по ее инициативе. Но вот шевельнулась Достопочтенная Мать и спросила:

– Скажите мне, Минако-сан, как вы намерены объяснить сыну философские воззрения, которые просто претят ему?

– Выбора у меня нет, – покорно ответила Минако. – Я должна призвать на помощь его лучшего друга Шото Вакарэ.

* * *

Перед главной резиденцией в Хиллвуде Вулф заметил Джейсона Яшиду за рулем темно-синего линкольна" с правительственными номерными знаками. Интересно, а где же тот черный "таурус"? Яшида открыл заднюю дверь, и они сели в машину. Шипли сразу же нажал кнопку – за спиной шофера автоматически поднялось стекло. Они поехали, но затененные стекла машины не позволяли Вулфу следить за маршрутом. Вскоре он совсем отказался от этой затеи.

– Что вы знаете о Японии, лейтенант?

– Я всего лишь хорошо знаю борьбу айкидо, – улыбнулся Вулф.

– Мне это известно. Ну а как насчет культуры Японии, ее духовной жизни? Я имею в виду прежде всего современную политическую жизнь.

– Только то, что пишут газеты.

– Этого очень и очень мало, лейтенант. Чересчур мало.

Шипли протянул руку и нажал другую кнопку – откинулась покрытая деревянной панелью стальная пластина, под ней оказалась дверца сейфа. Двумя ловкими поворотами Шипли открыл ее и вытащил серую папку со сверкающей золотом печатью президента Соединенных Штатов, перехваченную широкой синей лентой. Под печатью рельефными красными буквами было написано: "Только для прочтения".

Развязывая ленту, Шипли обращался с папкой осторожно и заботливо, словно священник с чашей для причастия.

– Вот здесь, – сказал он, положив ладони на папку, – есть все, что вам нужно знать о современной Японии. О ее будущем и настоящем. А также о смерти Лоуренса Моравиа.

Открыв папку, Шипли извлек из нее профессионально снятую фотографию грозного на вид человека с квадратным подбородком, свидетельствующим о твердом и решительном характере, один его глаз был подернут белесой пеленой.

– Это Наохару Нишицу, – пояснил он. – Как вы, должно быть, знаете из газет, он руководитель Либерально-демократической партии, по сути дела, единственной настоящей политической партии в стране. ЛДП богата так, как нам даже и не снилось. Ее фонды ежегодно пополняются огромными вкладами от ведущих промышленных корпораций Японии.

Тот факт, что Нишицу представляет в ЛДП ее могущественное и вместе с тем опасное ультраконсервативное крыло, тщательно замалчивается. Недавно мы получили разведданные, в которых сообщается, что многие демонстрации и бурные стычки, приписываемые японским фанатически настроенным правым националистическим группировкам, на самом деле инспирированы этой фракцией. Она их финансирует и благословляет на беспорядки. Это означает, во-первых, что эти мелкие группировки, считавшиеся прежде разрозненными, не получающими материальной помощи и не оказывающими реального влияния на политическую жизнь, на самом деле не такие уж безвредные. И во-вторых, что главный дирижер принимающих все более широкий размах террористических акций – Нишицу. Впоследствии эти разведданные были подтверждены другими... источниками.

Вулф заметил, что Шипли внимательно смотрит на него, опасаясь, как бы он не пропустил что-нибудь из сказанного.

– Дело очень серьезное, лейтенант. Я не могу даже переоценить его значимость, – продолжал он. – В 1990 году, например, мэра Нагасаки убили всего лишь за намек на то, что, мол, император Японии должен разделить ответственность за вторую мировую войну. А спустя восемь месяцев тяжело ранили премьер-министра за его призыв пошире открыть двери Японии для вхождения американского капитала. Фанатики называли эти зверские нападения "актами справедливости", а Нишицу в частной беседе упомянул о них как о "божественной каре".

Тот факт, что эти наглые убийства оплачиваются из кармана официально действующей японской корпорации, говорит о том, что... Ну, в общем, мы рассматривали его абсолютно немыслимым, пока не получили последние разведданные.

– А если имеются на руках неопровержимые доказательства, – заметил Вулф, – то почему же тогда не представить их японскому правительству?

– Тут возникают две проблемы, – пояснил Шипли. – Во-первых, японское правительство не имеет ни малейшего представления, насколько широка в Японии наша разведывательная сеть. У нас же нет ни малейшего желания даже намекать на ее масштабы. Во-вторых, верные Нишицу люди настолько глубоко проникли во все эшелоны власти Японии, что мы теперь и не знаем, кому можно доверять.

– Звучит все это довольно мрачно.

– Более чем мрачно, уж поверьте мне. За последние восемнадцать месяцев скончались несколько видных деятелей ЛДП – кто погиб в автомобильной катастрофе, кто умер от внезапного сердечного приступа. Других затравили скандальными историями, и они с позором ушли в отставку. Мы копнули поглубже – и теперь всерьез подозреваем, что все это дело рук Нишицу: он выметает либералов с высших руководящих постов ЛДП, чтобы на следующих выборах провести в правительственные органы на всех уровнях традиционалистов, ультраконсерваторов и наиболее опасных из всех – радикальных кандидатов от ЛДП. Если эту тенденцию не пресечь, то главное направление японской политической жизни примет еще более правый характер, чем накануне Перл-Харбора.

Шипли взял фотографию Нишицу и вытащил другую, тоже сделанную в фотоателье, но Вулфу сразу ее не показал, а сказал лишь:

– Обстановка требует нашего самого непосредственного участия.

– Подождите немного, – попросил Вулф. – Я близко общался кое с кем из "призраков" во Вьетнаме, но это было давным-давно, и с тех пор жаргон изменился. Что, к примеру, означает "самое непосредственное участие"?

– Это означает, лейтенант, состояние, очень близкое к тайной войне, всего один маленький шажок до нее.

Вулф на минуту-другую отвернулся, вглядываясь в затененные стекла и вспоминая экспонаты, выставленные в бревенчатом доме в Хиллвуде: кожаные штаны, боевые луки, тканые изделия, томагавки. Ему понадобилось какое-то время, чтобы осмыслить не только то, что сказал Шипли, но и последствия сказанного. Подумав, он обратился к "призраку".

– Я хотел бы, чтобы вы пояснили еще более подробно. Понимаете ли вы под тайной войной ситуацию, схожую с холодной войной, которую мы вели с Советским Союзом?

– Да, именно так и понимаю.

"Господи, – подумал Вулф, – какого черта я куда-то лезу?" У него даже мелькнула мысль, а не попросить ли Шипли остановить машину, выпустить его и никогда больше не встречаться. Но он знал, что ничего такого на сделает. Теперь внутри него зажегся знакомый огонек и будет так гореть до самого конца этого нового, все более захватывающего ум расследования.

– Продолжать? – спросил Шипли.

Вулф кивнул в знак согласия.

– Таким образом, все это дело рук самого Нишицу, а не террористических группок, которые он сплачивает и финансирует, – продолжал Шипли. – Совсем недавно разведка подтвердила сведения, переданные ей, впрочем, Лоуренсом Моравиа, что Нишицу является также лидером "Тошин Куро Косай" – организации, известной как тайное общество Черного клинка. Оно так глубоко законспирировано, что большинство японцев никогда даже не слышали о нем. Это политическая клика (должен заметить, что пока мы располагаем лишь неподтвержденными данными), объединяющая влиятельных лиц из всех командных слоев японского общества: бизнесменов, политических деятелей, чиновников, мафиози. Их целью является и всегда являлось покорение мира, но своим путем и в свое время.