Шри Ауробиндо. Синтез Йоги – III - Шри Ауробиндо

Все страдания и мучения души проистекают из этого ложного эгоистического и изолированного способа существования. Душа не осознаёт своего свободного самосущего бытия, анатмаван (anātmavān), так как ее сознание и знание ограничены; и это ограниченное знание вынуждает ее ложно воспринимать себя и мир. Она должна бороться и преодолеть множество трудностей, чтобы вернуться к подлинному знанию. Что же касается эго в изолированном уме, то его удовлетворяют обрывки и фрагменты знания, из которых оно складывает ложное или несовершенное целое или формирует некий основополагающий принцип. Но такого рода знание подводит его, и эго приходится отказываться от него, чтобы снова пуститься на поиски единственного объекта, достойного познания. Этим объектом является Божественное, высшее «Я», Дух, в котором универсальное и индивидуальное бытие, наконец, обретают подлинную основу и свои истинные гармонии. Кроме того, будучи ограниченной в своей силе, душа, пребывающая в плену эго, страдает множеством недостатков: ее ложное знание сопровождается ложной волей, ложными наклонностями и ложными побуждениями, а острое ощущение этой неправильности порождает человеческое чувство греха. Эту ущербность собственной природы душа пытается исправить, следуя правилам поведения, которые должны помочь ей заменить эгоистическое сознание и эгоистическое удовлетворение греха эгоистическим сознанием и эгоистическим удовлетворением добродетели, то есть заменить раджасический эгоизм саттвическим. Однако необходимо исцелить первородный грех – отделение бытия и воли души от божественного Бытия и божественной Воли; когда душа вновь обретает единство с божественной Волей и Бытием, она, поднимаясь в бесконечную самосущую чистоту и неизменность своей собственной божественной природы, превосходит и грех, и добродетель. Свою земную неспособность она пытается устранить, упорядочивая свое несовершенное знание, дисциплинируя свою наполовину просветленную волю и силу и стараясь постоянно подчинять их указаниям рассудка; но в конечном счете способ ее действия и эффективность деятельности неизбежно оказываются ограниченными, ненадежными, изменчивыми и ущербными. Только когда она снова возвращается к всеобъемлющему единству свободного духа, бхума (bhūmā), ее природа может начать действовать безупречно, как инструмент бесконечного Духа, следуя ритмам Порядка, Истины и Силы, свойственным свободной душе, действующей из высшего центра своего существования. И, наконец, поскольку плененная душа ограничена в своем восприятии восторга бытия, она не способна уловить неизменное, самодостаточное и совершенное блаженство духа или тот восторг, ту Ананду вселенной, которая поддерживает мировое движение. Она может лишь двигаться в мутном и хаотичном потоке удовольствий и страданий, радостей и печалей или вынуждена искать прибежища в некоей сознательной бессознательности или нейтральном безразличии. Ментальное эго не может поступить иначе, и душа, облекшаяся в форму эго, вынуждена вкушать это не приносящее удовлетворения вторичное, несовершенное, часто извращенное, беспокойное и иллюзорное наслаждение; но, тем не менее, духовная и универсальная Ананда всегда пребывает внутри, в истинном «я», в духе, в его тайном единстве с Богом и существованием. Сбрасывая цепи эго и вновь обретая свободное «я», бессмертное духовное бытие, душа возвращается к своей собственной вечной божественности.

Стремление к несовершенному изолированному существованию – тот ложный Тапас, который заставляет душу в Природе индивидуализировать себя, индивидуализировать свое бытие, сознание, силу бытия, восторг существования (в духе отделенности), присваивать все это себе, обладать всем этим по своему собственному праву, а не по праву Бога и вселенского единства, – это то, что порождает все искажения и создает эго. Поэтому очень важно отказаться от этого изначального желания и вернуться к воле, лишенной желания, которая в бытии наслаждается лишь свободной, универсальной и объединяющей Анандой, а в становлении превращается в стремление к этой Ананде. Избавление от воли, имеющей природу желания, неразрывно связано с избавлением от эго, а то единство, которое приносит счастливая утрата этой беспокойной воли и эго, является сущностью Мукти.

Глава IX. Освобождение Природы

Две стороны нашего бытия – сознательная душа, получающая опыт, и исполнительная Природа, постоянно предоставляющая душе самые разнообразные переживания, – взаимодействуя, определяют всю гамму наших внутренних состояний и наши внешние реакции. Характер событий и формы инструментов восприятия детерминируются Природой; душа, откликаясь на эти события, либо соглашается с природной склонностью к тем или иным реакциям на происходящее, либо стремится реагировать по-своему и принуждает природу к тому же. Соглашаясь опуститься в низшие сферы получения опыта, где душа забывает о своей божественной природе бытия, «я» идет на две начальные уступки – приемлет инструментальное сознание эго и волю желания; освобождение духа заключается в отказе от этих двух уступок и в возвращении к свободному «я» и к воле божественного восторга бытия. Но, с другой стороны, есть нечто, привносимое самой Природой в этот запутанный клубок переживаний, которые она навязывает воспринимающей ее воздействия и деятельность душе, как только та соглашается на эти первичные уступки и они становятся законом всех ее внешних взаимодействий. Два главных фактора, привносимых Природой, – это гуны и принцип двойственности. Деятельность низшей Природы, в условиях которой мы живем, имеет определенные, неотъемлемо присущие качественные формы, которые составляют саму основу ее низшего способа функционирования. Постоянное воздействие этих форм активности Природы на душу и ее природные силы (ум, жизнь и тело) порождает противоречивые и разрозненные переживания, борьбу противоположностей, двандва (dvandva), делает любой опыт души изменчивым, вынуждает ее в любом переживании колебаться между двумя крайностями или вечными парами противоположностей – положительным и отрицательным, черным и белым или же их смешением. Полное избавление от эго и воли желания позволяет превзойти качества низшей Природы, трайгуньятитья (traiguṇyātītya), освободиться от этих сумбурных и противоречивых переживаний, прекратить или нейтрализовать эту двойственную активность Природы. Но здесь также возможны два типа освобождения. Первая форма освобождения – это отделение от Природы и погружение в умиротворяющее блаженство духа. Дальнейшее освобождение Природы путем раскрытия в ней божественных качеств и духовной силы, служащей средством познания мира, наполняет высший покой высшим динамическим блаженством знания, силы, радости и господства. Божественное единение верховного духа со своей верховной природой становится интегральным освобождением.

Действия Природы, поскольку она представляет собой силу духа, по сути, являются проявлением тех или иных качеств. Можно почти что сказать, что Природа является только силой, скрывающей в бытии и развертывающей в становлении бесконечные качества духа, анантагуна (anantaguṇa). Все остальное относится к ее внешним и более механическим аспектам, в то время как эта игра качеств – главный фактор, по отношению к которому все остальные природные феномены – только следствие и результат механического сочетания гун. Как только мы наладим деятельность этой сущностной силы и этих качеств, всё остальное подчинится руководству воспринимающего Пуруши. Но на уровне низшей природы вещей игра бесконечных качеств подчинена ограниченным меркам, разрозненным и противоречивым процессам, порядку – основанному на законе взаимодействия противоположностей со свойственными ему конфликтами и разногласиями, – вместо которого должен быть найден и установлен некий новый, практический и эффективно действующий порядок, основанный на согласии; эта игра согласованных разногласий, конфликтующих качеств, противоречивых сил и способов восприятия, вынужденных приходить к частичному, в какой-то степени контролируемому и чаще всего непрочному соглашению и пребывать в состоянии нестабильного и шаткого равновесия, управляется фундаментальным действием трех качественных форм [проявления энергий Природы], которые противоборствуют и действуют в сочетании друг с другом во всех творениях Природы. В Санкхье, чья классификация природных процессов в целом принимается всеми школами философской мысли и йоги Индии, эти качества называются саттвой (sattva), раджасом (rajas) и тамасом (tamas).[7] Тамас – принцип и сила инерции; раджас – принцип динамизма, страстности, усилия, борьбы, побуждения к действию (ārambha); саттва – принцип ассимиляции, равновесия и гармонии. Метафизический аспект этой классификации для нас не важен; а психологический и духовный, напротив, имеет очень большое практическое значение, ибо эти три принципа присутствуют во всем и взаимодействуют друг с другом, придавая каждой вещи особенности ее активной природы и определяя результат и характер каждого действия. Их неравное воздействие, переживаемое в опыте души, становится фактором, влияющим на нашу активную личность, наш темперамент, тип природы и способ психологического реагирования на те или иные переживания. Характер любого нашего поступка и переживания определяется соотношением трех этих качеств или гун Природы, в котором одно преобладает, а два других его сдерживают и ограничивают. Душа в своей индивидуальности вынуждена, так сказать, вписываться в их рамки; она практически не обладает над ними никаким свободным контролем, напротив, в основном они контролируют ее. Душа может стать свободной, лишь поднявшись над гунами и отвергнув тягостное противоборство их неравных по своему влиянию сил, половинчатых соглашений, неустойчивых сочетаний и шатких гармоний. При этом она либо полностью отделяется от полууправляемого хаоса их деятельности и погружается в абсолютный покой, либо овладевает этим низшим природным механизмом, подчиняет его более высокому контролю и преобразует работу гун. От гун нужно либо освободиться, либо подчинить их себе.