Во все тяжкие - Станислав Николаевич Минин

и я рискую сложить голову ещё на подступах.

Сунуться с моими «талантами» в какое-нибудь производство? Без серьёзной «крыши»? Финал один — паяльник в жопе и поездка в багажнике до лесочка. Только личная заинтересованность и благодарность людей, хоть в какой-то степени гарантировали мою безопасность. Поляковы — Ольга Петровна и Александр Юрьевич — тому яркий пример.

Бежать из страны от всего этого беспредела 90-х? А чем за границей лучше? Там мне может и не станут пихать в заднепроходное отверстие нагревательные приборы, подключенные к электрической сети, но выпотрошат так же качественно. Да и страну свою я люблю и жить собираюсь на родине.

И что, добиться приема у президента, выложить всё, раскрыть все технологии, чтобы они «утекли» на Запад? К нынешнему руководству страны доверия нет — мой земляк, Борис, с его командой олигархов, зашкварился по полной программе. Ехать в Питер и пытаться познакомиться с будущим руководством страны — не смешите мои тапки! Если попаду в команду — та же госслужба, только более «хлебная». Рассказать, что я из будущего — велика вероятность того, что по протекции самого известного в будущем полковника КГБ, меня отправят или на принудительное лечение, или в застенки «кровавой гэбни». Даже если поверят, выкачают из меня всю информацию любыми доступными методами и будут держать в клетке, хорошо бы золотой. Да и пойдет ли его карьера после общения со мной по старому пути?

Что я имею на сегодняшний день? «Высшими силами» мне дан талант к химии. Вот от этого и надо отталкиваться. С деятельностью «экстрасенса» надо постепенно завязывать, материальное положение, своё и своей семьи, я поправил, дальше всё может обернуться крайне печально.

Да и хотелось бы избавить страну от нефтяной зависимости. У меня такая возможность есть — мои знания, при правильном применении, позволят открыть в России такие производства, аналогов которым в мире не будет. Но делать всё это надо медленно и аккуратно, ещё и себя при этом не забыть.

В церковь что ли сходить? С этой мыслью я и заснул.

* * *

Проснувшись утром, направился на учебу. «Отбыв» лекции и семинары, добрался до своей любимой церкви — Вознесенского храма, который находился недалеко от дома купца Ипатьева — места расстрела семьи Николая II. Строительство Храма на Крови, по моим воспоминаниям, начнется еще не скоро, лет через шесть.

Подходя к церкви, заметил двух молодых девушек, которые доставали платки из своих сумок. Одев их и перекрестившись, они зашли в храм. Перекрестившись, я направился вслед за девушками. Купив свечей, поставил и за здравие, и за упокой, после чего направился к алтарю. Всегда любил постоять в церквях, полюбоваться иконами, послушать церковный хор и службу, успокаивает, знаете ли. Да и придешь в храм, попросишь Боженьку о чем-нибудь, или поделишься с Ним сокровенным, вроде, как и легче становиться. В этот же раз мои размышления были прерваны шумным появлением двух типичных «братков», которые истово крестились практически у каждой иконы. В церкви было достаточно тепло, и молодые люди расстегнули зимние куртки, а чтоб не было сомнений в их вере, здоровенные золотые кресты, на толстенных золотых цепях, были надеты поверх водолазок. Понять «веру» этих «братков» нетрудно, при такой-то «работе», не знаешь, будет у тебя завтрашний день, или нет. Вот и жили они на полную катушку. Но все их разговоры с Господом были закончены, когда они заметили тех девушек, которые пришли передо мной. Один из «братков» пихнул второго локтем и направил указующий перст на стоящих у одной из икон прихожанок. Надо отдать должное пацанам, двигались они к девушкам не напрямую, а постепенно, переходя от одной иконы к другой. Достигнув цели, между молодыми людьми завязалась оживленная беседа, видимо на богословскую тему, закончившуюся широким жестом руки одного из «братков» в направлении двери церкви. Компания направилась на выход, не забыв просунуть деньги в ящик для сбора средств, и перекреститься. Старушки только осуждающе покачали вслед головами. «О времена, о нравы!» — ханжески подумал я.

А дома меня ждал неприятный сюрприз. По словам мамы, позвонил мужчина, представившийся Дмитрием Викторовичем, заведующим онкологическим отделением областной больницы, и попросил меня ему перезвонить. В свете моих последних мыслей, этот звонок не предвещал ничего хорошего. И почему врачи не чесались целых три месяца?

— Здравствуйте, а Дмитрия Викторовича можно услышать? — произнёс я, дождавшись, когда снимут трубку на другом конце провода.

— Здравствуйте, это я. — ответил мне сочный баритон.

— Это Алексей, вы мне звонили.

— Да, да, Алексей, хорошо, что вы перезвонили, я хотел бы с вами встретится. Вы не могли бы подъехать ко мне в больницу? — профессионально участливым тоном спросил он меня.

— Не смогу. — односложно ответил я.

На другом конце провода чувствовалась явная заминка.

— Простите? Почему не сможете? — тон собеседника свидетельствовал о немалом удивлении.

— Я сильно занят, а если вы хотите встретится, можете подъехать ко мне. — я мысленно улыбнулся.

Сложно человеку, особенно на такой должности, ехать к «какому-то Алексею», особенно когда ему заявляют, что «они сильно заняты». После небольшой паузы я услышал.

— Хорошо, в какое время завтра я могу к вам подъехать? — уже не таким участливым тоном спросил меня Дмитрий Викторович.

— Сейчас я посмотрю своё расписание, подождите секундочку. — и, прикрыв трубку ладонью, спросил у матери, — Мам, что у меня завтра?

Мама посмотрела свои записи.

— Два человека, на шесть и шесть тридцать.

— Дмитрий Викторович, после семи вечера я только ваш! — сказал я в трубку.

— Хорошо, Алексей, в семь буду, диктуйте адрес.

Закончив разговор, заметил, что мама смотрит на меня осуждающе.

— Ты с ним не сильно жестко поговорил?

— Зато завтра меньше вопросов задавать будет. — ухмыльнулся я.

— Ну да, ну да… — мама только покачала головой.

Следующий день не отметился ничем примечательным, за исключением того, что в академии я умудрился получить по двум предметам «автоматы» — возможность просто прийти на экзамен с зачёткой, в которую экзаменатор поставит «отл». От одного из преподавателей поступило предложение о написании курсовой работы именно по его предмету и под его чутким руководством. Я согласился, но мысленно, для себя, сделал пометку, что писать надо будет не сильно «талантливо», а то понесёт и…

Ещё начали напрягать одногруппницы. Девушки периодически подходили ко мне с просьбами разъяснить им что-нибудь по тому или иному предмету, а то и вовсе, после окончания занятий шли со мной на автобусную остановку и намекали, что будут не против, если я провожу их до дома. Конечно, по началу, мне льстило такое внимание, итак завышенная самооценка