Легенда о невесте людоеда (СИ) - Минаева Мария Сергеевна

— Выполняю приказ короля. Видишь ли... — тролль словно впервые долго посмотрел на девушку рядом с ним, — в гареме новенькая. Вот она, собственной персоной, — он дернул Тери за руку, вынуждая сделать шаг вперед.

Дверь раскрылась шире, за спиной первой троллихи стали появляться и другие морды. Женственные фигуры всех существ, теперь пожиравших ее взглядами, убедили Тери, что это и есть те самые гетеры. Одной из них теперь обязана быть опа сама. Девушка стиснула зубы, вскинула гордо подбородок, пытаясь не выдавать ни страха, ни отчаяния.

Воцарившееся молчание прервал прислужник, обращаясь к гетерам:

— Король сказал, что головой ответит всякий и всякая, если хоть царапина появится на новенькой. Я предупредил. Так что поаккуратнее, милые мои, — на этих словах он отпустил ее руку, развернулся и спешно скрылся в одном из поворотов туннеля.

— Ну, проходи, — услышала Тери голос одной из троллих, — не стой как чужая.

14

Троллихи были совсем не такими свирепыми и хищными, как ожидала Тери. Даже их комната, а жили они в огромном по размерам помещении, выглядела ухоженной и чистой. Холодные стены украшали гобелены с удивительными, причудливыми изображениями, вместо факелов — масляные лампы, а пол везде устлан коврами. Войдя в комнату, Терисия даже не сразу поверила своим глазам, ведь всё слишком человечно было, слишком по-домашнему; она села у длинного стола, на котором раскиданы куски каких-то тканей, фрагменты одежд, и ждала, когда с ней кто-либо заговорит. Но троллихи будто и сами побаивались ее, и только одна из них, самая бойкая, подошла к ней и села рядом. Когда Тери встретилась с ней глазами, гетера улыбнулась неестественно широко.

— Как тебя зовут? — проговорила троллиха.

— Терисия.

— Я Лира. Будем знакомы, дорогая, — женщина похлопала ее по колену. — Расслабься, никто тебя не съест.

Последнее определенно было сказано в шутку, троллиха рассмеялась, но Тери стало нехорошо. Однако улыбнуться она заставила себя. Дальше общение между ними протекло в более ненавязчивом ключе, иногда к нему подключались другие гетеры. Говорили об умении шить, о плесени по углам из-за сырости, о боли в коленях, погоде снаружи и всякой мало значимой ерунде. Все собеседницы, несмотря на свой отталкивающий для девушки вид, казались довольно дружелюбными, готовы были пошутить своим специфическим юмором и, в целом, многим напоминали обычных женщин. Человеческих женщин. Некоторые из них в комнате просто лежали на своих кроватях, некоторые спали, другие шили или вышивали.

— Так как ты здесь оказалась? — спросила Лира за ужином. Для трапезы со стола убрали все ткани, теперь на их месте стояли тарелки и вазы.

— Это долгая история.

— Да ладно, рассказывай! Интересно же, — подхватила инициативу Лиры другая троллиха, имя которое Тери еще не успела запомнить. — Где ты жила раньше?

Девушка попыталась выдержать паузу, ведь как раз прожевывала кашу. Параллельно с этим Терисия придумывала правдоподобный ответ. О том, чтобы рассказать правду, что она была человеком еще вчера, девушка и подумать не могла.

— Жила с родителями, сестрами. — Девушка окинула взглядом слушавших ее. — В замке, очень похожем на этот.

— А почему уехала? — Лира посмотрела на нее все с той же доброжелательной улыбкой.

Тери пожала плечам.

— Родители захотели выдать меня замуж.

Над обеденным столом повисла тишина. Троллихи удивленно смотрели на нее.

— Замуж?

И только тут, очень вовремя, девушка вспомнила, что понятия замужества нет у троллей. Король ведь говорил, у них другие порядки, но почему-то эта деталь вылетела из головы Тери. Но что делать теперь? Брать слова назад, убеждать всех, что просто оговорилась? Девушка не знала как теперь выкрутиться.

— То-то же ты была удивлена, когда тебя взяли не женой, а гетерой? — продолжала говорить Лира, но в ее улыбке и словах теперь чувствовался какой-то яд. Между другими троллихами пробежал смешок. Тери все еще не знала, что ответить, молчала и опускала глаза, и всех это веселило.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Нет, — наконец ответила девушка, не поднимая взгляда от своей тарелки.

Но женщин такой ответ не удовлетворил, они хотели до победного финала раздавить ее вопросами:

— А почему ты не нашла мужа у себя?

— Твои родители тоже того, женаты? Как люди?

— О боги, твои родители такие дикари?

— А может семья просто продала ее? Она приехала без единой вещи, и даже платье, что на ней, одалживали у меня.

— Терисия, ты, что, ехала голая? Где твоя одежда?

От страха у Тери затряслись руки, ложка выскользнула из них, и упала на стол. Девушка чувствовала себя еще более некомфортно, чем в тесной клетке в комнате тролля, а почти каждая троллиха вокруг либо давила на нее вопросом, либо смеялась с нее. Череду вопросов прервала Лира, обратившись ко всем с повелительными нотками в голосе:

— Да хватит вам! Слишком много вопросов за один вечер, не будем мучить нашу малышку. — Троллиха встала со своего места и подняла свой небольшой металлический кубок, — Предлагаю выпить!

Идея выпить заставила замолчать даже тех, кого не успокоили слова Лиры. Все покорно взяли свои кубки. Тери даже не пыталась успокоить дрожь, по-прежнему прятала руки под столом. Окружающие притихли, а Лира начала говорить:

— Давайте выпьем за успешную охоту нашего любимого короля. Пусть Феанор накануне Йоля подарит нам всем самые жирные и вкусные угощения!

Присутствующие поддержали тост одобрительными вскриками, после чего каждая приложилась губами к разбавленному вину в своих кубках. Девушка же надеялась, что если она будет молчать и не привлекать к себе внимания, то до конца ужина ее не заметят. И это сработало, ведь, на удачу Тери, у троллих хватало других тем для разговоров. И первая же из них — обсуждение предстоящей оргии, которая должна случиться на праздник.

Монстрообразные женщины с похотью в глазах, в голосе обсуждали достоинства каждого воина, особенности поведения его при соитии, продолжительность сношения и прочее, что Тери слушать не могла почти физически. Когда тема коснулась того, как можно женщине склонить к интиму любого мужчину, какие ласки и как нужно совершать, чтобы любовник захотел сношения, девушку едва не стошнило. Улучив момент, она, извинившись перед всеми, быстро пошла к своей кровати, которую ей показали гетеры ранее.

«Господи, прости меня и мою душу грешную», — думала девушка, присев на свою постель. Ее ложе было довольно широким, хотя вместить двоих не смогло бы, а кроме того стояло поодаль от шумного стола и мерзких разговоров. Из-за последнего Терисия все еще горела со стыда: «Они такие же животные, они ничем не лучше!» Девушка в чем была, в том и легла на постель, скинув только обувь, смотрела в потолок и думала о своем ужасном положении. Так или иначе, она умрет, теперь уже в этом не было сомнений. Старик опоил ее гадостью, и обратного превращения в человека не переживет. Да и обратиться она может только в том случае, если ритуал не будет завершен. Если, если, если.

Девушка отвернулась лицом к стене, и наконец смогла рассмотреть то, что было вышито на гобелене — тролли разрывают на части человека, рядом котел на пламени, все монстры танцуют, жрут, совокупляются. Она будто смотрит на икону, но только написанную самим злом для своих приспешников. У Тери уже не было сил рыдать, но чувство безнадежности камнем прижало ее к ложу. Она перестала слышать все звуки, перестала думать и чувствовать, но лежала без сна. Очнулась только когда кто-то сел рядом и заговорил:

— Проснись. — Терисия повернула голову на голос, но увидела только темноту. Оказывается пока она лежала в том странном состоянии отрешения, в комнате успели погасить лампы. Было тихо, если не считать умиротворенного дыхания спящих троллих.

— Пошли со мной, — тот же голос громко шептал, а кроме того чья-то лапа схватила ее за руку и потянула с кровати.

Девушка повиновалась и, даже не обуваясь, пошла по холодному полу. Кругом темнота, но Терисия не думает о том, что может оступиться, ведь ее ведут до самого выхода из комнаты. Когда дверь отворилась, слабый свет факелов в коридоре проник в комнату, Тери увидела, что все это время вела ее Лира. Они оказались снаружи, и троллихе первым делом бросились в глаза босые ноги спутницы из-под укороченного платья.