Раз, два, три, четыре, пять! Я иду себя искать! - Маруся Подшивалова

и переместил его в рот. И начал медленно пережевывать. Сначала он заметил структуру теста – она была слегка шершавая, а шоколадная глазурь – мягкой и гладкой. Постепенно вкус раскрывался от тонкого до глубокого, словно звучала музыкальная симфония. Он почувствовал и сладость, и легкую горечь какао. Миндальные нотки и еле уловимый вкус карамели. И наконец, он проглотил эту гамму вкуса. Еще какое-то мгновение он сидел тихо, словно прислушиваясь к шлейфу аромата, и потом открыл глаза.

– Это очень вкусно, – буквально на выдохе сказал Петр, – я никак не ожидал, что всего-то надо закрыть глаза. Чтобы все вот так почувствовать. Давай теперь я. Закрывай глаза.

Он забрал ложку из рук своей спутницы, отломил кусочек торта и поднес его к ее рту. Наташа медленно съела кусочек.

Так по очереди они кормили друг друга, совсем забыв про время. А потом еще какое-то время говорили, рассказывая разные истории из жизни.

Катя, отдав фартук, вернулась за столик к Веронике Васильевне, и они потихоньку наблюдали за происходящим. В какой-то момент Катя спросила:

– Вероника Васильевна, а ведь важно уметь замедляться, да? Пока Петя быстро проглатывал кусок торта, ему не открывалась вся та гамма ощущений, которая стала доступна в тот самый момент, когда он стал делать это медленно. Закрытые глаза просто усилили это ощущение.

– Ты совершенно права. Наш ритм жизни очень быстрый. А тело наше медленное. Чувства и ощущения подгружаются намного медленнее, чем мы мыслим. Поэтому, если ты хочешь научиться себя слышать и чувствовать, важно замедляться. Тогда ты будешь успевать что-то почувствовать. Кстати, то, что ты придумала интуитивно для ребят, – это очень хорошее упражнение для развития чувствительности – попробуйте дома сами со Стасом, вас ждет незабываемый вечер, поверь.

– Я уже тоже про это подумала, ему понравится, я уверена.

В этот момент к столику подошли Петр и Наташа. Оба улыбались и словно светились изнутри. А еще (Катя это подметила для себя) что-то неуловимое поменялось в их взглядах и в движениях. Они не торопились, на смену суете пришли плавность, размеренность.

– Вы же не официант, да? – спросил мужчина.

– Нет, – призналась Катя, – но эксперимент был согласован с администрацией, и все честно, вы справились, поэтому все вам в подарок.

– Вы не переживайте, – остановил ее Петр, – я сам оплачу и напитки, и десерт. Вы нам подарили намного больше. Сегодня получился невероятный вечер. Мы словно заново друг друга узнали. Мы даже решили до самого дома не включать телефоны, пойдем по набережной погуляем. Спасибо вам огромное еще раз. Будем теперь себе устраивать такие вечера без телефонов. Чтобы только мы вдвоем.

Он кивнул Веронике Васильевне, приобнял свою спутницу за талию, и они пошли к выходу.

– Хорошо получилось, – Катя смотрела вслед уходившей паре, – а ведь это могло бы стать интересной фишкой нашего кафе? Как вы думаете, Вероника Васильевна?

– Да, вполне, – согласилась та.

Глава 13. Про трех подруг

Про то, как подружить мечтателя, реализатора и критика внутри себя.

Был выходной. Погода после нескольких пасмурных дней решила одуматься, и солнышко, робко выглянув из-за утренних облаков, обещало чудесный день.

Катя чувствовала вдохновение, внутри что-то пело, и эмоции, переполняющие ее, просились на холст. Она редко рисовала, чтобы вот так с мольбертом в парке, как настоящий художник. Но когда это случалось, она всегда шла за этим ощущением. Особенно теперь, когда Вероника Васильевна ей рассказала про то, как важно на эти самые телесные проявления обращать внимание.

Поэтому, проснувшись утром и услышав звонкое щебетание дворовых воробьев, почувствовав запах, который после дождя ни с чем невозможно спутать, увидев за окном, какой сегодня случится солнечный день, Катя просто поняла всем своим существом, как ей хотелось рисовать.

Она наспех выпила кофе, собрала краски и кисти, взяла мольберт и направилась к озеру в парк.

Утреннее солнце дарило тепло и буквально ласкало, поглаживая по голове своими лучиками. Катя щурилась и улыбалась ему в ответ. Маленькая озорная девчонка сейчас проснулась в ней и не просто шла по мостовой, а вприпрыжку, топая по небольшим лужам, разбрызгивая радугу и приводя в недоумение проходящих мимо людей.

А ей хотелось кричать им в ответ: «Да посмотрите, какое чудесное утро! Сколько в нем радости!» Конечно, она так не делала. Она им просто улыбалась, а некоторым говорила «доброе утро» и, не дожидаясь ответа, шла дальше.

Вот и парк. Побродив немного, нашла то самое место, которое больше всего откликнулось. Остановилась, подышала немного, прислушалась к себе и произнесла вслух:

– Да! Вот здесь!

Поставив мольберт и смешав краски на палитре, сделала первые мазки.

Она увлеклась работой и совсем не заметила, как к ней подошел мужчина и вот уже несколько минут стоял и наблюдал за ее работой.

– Красиво получается. – Эти слова прозвучали для Кати так неожиданно, что она дернулась, и на холсте осталась нелепая клякса.

– Ой! Прости, пожалуйста, – перепугался мужчина, – я думал, ты меня видела.

– Дядя Мирон! – обрадовалась Катя. – Ничего страшного, это я поправлю, не переживайте. Увлеклась. Я в такие моменты просто словно бы отключаюсь от реальности. Вижу только то, что рисую, и… как бы это сказать… слышу свое состояние внутри, что ли. Вернее, наверное, я прямо это состояние и есть. Не знаю, понятно ли?

– Да, вполне, – кивнул дядя Мирон, – у меня у самого такое случается, когда я на реку прихожу.

– А вы как здесь? Какие-то дела? Вы же на другом конце города живете, если я правильно помню.

– Да, тут дочка недалеко у меня. Сейчас внуков приведет, гулять с ними пойдем. Люблю их очень.

Пока они говорили и дядя Мирон рассказывал Кате про своих внуков, на скамейку неподалеку от них присели две девушки. Сначала ни Катя, ни дядя Мирон не обращали на них никакого внимания. Но потом эмоциональная беседа подруг привлекла их внимание.

– Оль! Да нельзя так! Идея совсем сырая! – Одна из подруг буквально размахивала руками и пыталась в чем-то убедить подругу. – Вот скажи мне конкретно, делать ты это как собралась?

Вторая девушка, потупив взгляд, рисовала на песке палочкой круг. Она какое-то время еще водила ей по кругу, а потом с силой воткнула в центр фигуры, откинулась на спинку скамейки, завела руки за голову и мечтательно, глядя в небо, сказала:

– А не знаю пока, как-нибудь само это все придумается. Ну, может быть, кто-то у нас появится, а может, я это во сне увижу. И вообще, – Ольга посмотрела на свою подругу в упор, – когда ты вот так говоришь, у меня весь запал пропадает.

Подруга Ольги закрыла глаза и буквально простонала:

– Ну нельзя же все время в облаках летать! На это деньги нужны!

– Да спросим у кого-нибудь, – снова мечтательно ответила Ольга.

– Ты неисправима! Это обречено на провал! Никакой конкретики!

– Лен, да не дрейфь ты, прорвемся! –