Сотвори для меня зло - Дарья Данина

за всю жизнь не ела. Хотя по виду это была обычная гречка с курицей в соусе.

Вика забралась с ногами на высокий стул. Зажмурилась от вкусового блаженства, и быстро орудовала вилкой. Глотала, иногда забывая пережёвываться.

Услышав острое цоканье когтей по паркету, напрягалась. Замерла. Набранная вилка застыла в воздухе.

Бакс, виляя задницей, проплыл мимо девчонки и, не смотря в её сторону, подбежал к миске с водой.

— Не думай, исчадие ада, что я забыла о тебе! — тихо произнесла Вика. — Просто естественная потребность поесть, оказалась сильнее страха.

Бакс на секунду оторвался от миски и повернул голову к Вике. Фыркнул, смотря на гостью недоверчиво.

— Ладно, ладно... всё, молчу, — погрузив вилку в рот, она безотрывно смотрела на ротвейлера. Пока от удовольствия глаза сами закрылись. А когда Вика открыла их, Бакс уже сидел возле её ног.

— Тоже хочешь? — удивлённо вскинула брови. Наколола кусочек куриной грудки и помахала перед псом. — Да ладно? Серьёзно? — прозвучало немного истерически. Вика откашлялась и приняла более расслабленную позу. — Теперь, ты не хочешь отгрызть мне ногу? — иронично заметила.

Бакс, не сдвинувшись с места, продолжал гипнотизировать еду. Его выдержки можно было позавидовать. А вот Викиной — нет. Сердце не каменное. Поэтому, взяв пяльцами кусок курицы, она наклонилась к псу. Напрочь забыв о том, что тот с легкостью может откусить ей руку... ну. Или часть руки.

— На твоём месте, я бы не стал этого делать, — раздался хриплый голос.

Вика, дёрнув плечами, вскинула голову вверх. Облокотившись о дверной косяк, в проёме стоял Беркут.

На нем были только спортивные брюки, сидящие непозволительно низко на бёдрах, и полотенце, висящее на плечах. Волосы взъерошенные и мокрые, слегка вьющиеся, а взгляд — цепкий. Он резал без ножа, пробираясь под кожу.

Бакс недовольно фыркнул и скрылся из виду. В отличие от хозяина, который всё также пристально прожигал девушку взглядом.

— Вкусно? — поднял брови вверх.

— Очень... — попыталась вести себя непринуждённо, но в спину, будто кол вогнали.

— Подумала над моим предложением? — медленно приближался к ней. — Ты же понимаешь, что у тебя нет времени для раздумий?

Аппетит испортился за секунду. От съеденного — затошнило. Кто бы мог подумать, что ей так просто испортить аппетит? От подавляющего взгляда хотелось провалиться сквозь землю.

— Бакс! — Артём окликнул пса и, обогнув кухонный островок, за которым сидела девчонка, подошёл к двери, ногой пнув окошко внизу, — Иди, погуляй!

Вроде бы оттого, что Беркут выпустил собаку на улицу, должно было полегчать. Но случилось обратное. От осознания, что она наедине с ним, побежали мурашки. Вика опустила вилку в контейнер и отодвинула тот от себя.

— Симпатичная футболка, — Артём неприятно улыбнулся и двинулся к девушке.

— Ты забрал все мои вещи. В халате невозможно было ходить, — запаниковала, не спуская глаз с мужчины. Ощущая себя жертвой, загнанной в тупик.

— Невозможно будет ходить в тюремной робе, — подмигнул ей.

— Хватит мне угрожать! Я уже сказала, что не знаю никакого Седого! — почти спрыгивает с высокого стула, чтобы увеличить расстояние между ними, но Беркут оказался быстрее. Своей внушительной фигурой в одно мгновение преградил ей путь.

Остатки непрожёванной пищи встали поперёк горла. Беркутов так быстро оказался напротив неё, что больше походил на мираж. Но он настоящий. Этому свидетельствовал жар, исходящий от его тела.

Беркут рванул стул, придвигая девку ближе к себе. Упёрся руками в столешницу по обе стороны от неё. Навис неподъёмным грузом, не желая слушать очередную ложь.

— Отойди от меня, — охрипла от подступившего волнения и выставила руки вперёд, упираясь в мужскую грудь. Ладони обожгла горячая кожа, покрытая жёсткими волосками, — Если тронешь меня — я тебе кадык вырву. Клянусь...Обнажив белые зубы в хищной улыбке, Артём лишь склонился над ней. Приблизился к дрожащим губам. Почти касаясь их своими. Прохладные пальцы задели край футболки на бёдрах Виктории. — Ну так, попробуй?

Глава 18

Она так резко вскинула руки вверх, что Артём даже отшатнулся. Острые зубцы вилки впились в кожу. С точностью снайпера девчонка приставила столовый прибор ему прямиком под адамово яблоко и смело усмехнулась.

— Что? Думаешь, не смогу? — пропела, словно соловей тёплым майским вечером, — ты меня недооцениваешь.

Беркут пропихнул по глотке шершавый ком. И тут же почувствовал внизу живота пульсацию, которая мягкой пенной волной разбрелась по телу. Маленькая кровожадная львица.

— Хочешь помериться со мной силой? — его голос вибрировал. — Не уверен, что ты потянешь.

Беркут смело рассматривал золотистую радужку её глаз. Они заманчиво блестели и манили сильнее чем прежде. Очень возбуждали.

— Слабак... — выплюнула ему. Похоже, что она не осознавала, что провоцирует хищного зверя.

Готова вступить с ним в схватку?

В ответ на оскорбление, Беркутов лишь растянул губы в улыбке и вновь склонился над ней. Зубцы неприятно кольнули с новой силой. Она возмущенно зашипела и задержала дыхание.

Не была уверена, что он отступит, но всё же надеялась на его благосклонность. Но кажется — зря.

Потому что его рука взметнулась вверх так быстро, что Вика невольно испугалась и, пискнув, дёрнулась назад.

Что и требовалось. Артём воспользовался секундным замешательством бунтарки, и тут же выбил из её пальчиков вилку. Та со звоном ударилась о напольную плитку, и мужчина ногой загнал её под столешницу.

— Вииика... — издевательски произнёс ей в лицо и перехватил тонкую шейку крепкими длинными пальцами, — ты идёшь неверным путём, детка. У тебя слишком мало шансов на победу. Ты себя переоцениваешь.

Стиснул шею крепче и девчонка, вытаращив глаза, открыла ротик в попытке глотнуть воздух. Но его не было. Артём не позволял ему насытить её лёгкие.

Вика вцепилась в его запястье и её бедра соскользнули со стула. Она почти висела в воздухе, касаясь пола мысками. Секунды превратились в минуты.

Свободной рукой она ухватилась за влажные волосы на его затылке и потянула, что есть сил. И чем сильнее она тянула, тем крепче он стискивал ошейник на её глотке.

— Ты ошиблась адресом, девочка, — пророкотал, кружа на её губами, — я тебя