Застрянец - Артём Кочеровский

С ней не договориться. Если, конечно, не предложить ей что-то стоящее. Что-то… Та-а-ак!

Появившуюся идею я закрепил хорошим глотком вина. Сбросил с себя халат и подошёл к шкафу. Что тут у нас? Это не то. Не то. Говно. Хлам. Дрянь. Ну-ка! Нашёл широченные коричневые шаровары. Так лучше. Белая рубашка, длинный кожаный плащ с воротом, ботинки с острыми носами. Неплохо. Нужен ещё головной убор. Таковых в гардеробе не числилось. Пришлось выходить из положения. Порвал кофту и повязал на голове. Оно.

На первый этаж я спустился с мечом в одной руке и пистолетом — в другой:

— Дементий, налей-ка мне рому!

— Рому? — скривился старик.

— Рому-рому! Что ещё, по-твоему, пьют пираты?!

… … …

Капитан по прозвищу Гончий стоял за штурвалом и смотрел на спокойное чёрное море. Неравномерными пятнами у воды висел туман. По водной глади бесконечно полосой отражалась луна. Тихо. Поскрипывали мачты, шептались моряки.

Рядом с Гончим стоял помощник и смотрел в подзорную трубу. Смотрел не в море, а на выступающий по правую руку мыс. Затем он вдруг дёрнулся, передал трубу капитану и показал пальцем. Гончий взял трубу. Есть. На вершине мыса в скальной впадине показался огонь факела. Ночь обещала быть урожайной.

— Полный ход! — взревел капитан.

Разведчик с земли передал капитану, что торговый корабль показался на горизонте и движется к докам Виктомска. Отлично. На парусах и с попутным ветром они обогнут мыс и выйдут наперерез.

Корабль дёрнулся, заскрипел и понёс подгоняемый ветром свою громоздкую тушу. Скорость была небольшой, но торговцу приходилось ещё тяжелее, а значит, он был ещё медленнее.

Корабль Гончего выскочил из-за мыса. Капитан увидел белые паруса и светлую огранку по контуру корабля. Деваться тому некуда. Пираты срезали.

— Приготовить крюки! — крикнул Гончий. — Идём на абордаж!

Торговое судно спешило к порту, надеясь проскочить перед пиратским кораблём. Но потом смирилось и повернулось боком. Капитан торговца испугался, что его пробьют на скорости носом. Понял, что бежать бессмысленно, и подставил себя под абордаж. Всё пройдёт как по маслу. Не будет ни драки, ни жертв. Отгрузят половину и поплывут дальше.

Приблизившись к торговцу, Гончий удивился пустотой на палубе. Все сидели в трюме? Или он вообще пустым идёт? А это что?

Прямо посредине корабля стояло сооружение из досок и верёвок. Похожее на катапульту. С рычага соскочила натянутая верёвка и катапульта выстрелила. Бочка с горящим фитилём взмыла в небо, пролетела двадцать метров и приземлилось точно на палубу к Гончему. От столкновения хрустнула и надломилась, рассыпав по палубе порох. Фитиль закончился.

… … …

Сидя в шлюпке, закрытой брезентом, я увидел, как бочка отскочила от палубы пиратов. Дерьмо, блин. Та раскололась, порох просыпался. Да и хер бы с ним — с порохом. Герметичность нарушена, а значит, взрыва не будет. Криворукий оружейник всё-таки просчитался с длиной фитиля. Осёл!

Фитиль закончился. Но пламя вспыхнуло. Вместо взрыва, вверх и в стороны устремился огромный рыжий факел. На секунду ночь сменилась днём. Порох шипел, трещал и искрил. Быстро выгорел, но зацепился за палубу. А толку? Наш борт уже трещал под напором абордажных крюков. Пираты работали руками и подтаскивали себя к нам.

— План «Б», парни! — крикнул я, вытаскивая мушкет.

— Что ещё за план «Б»? — спросил перепуганный Биба.

— Огненную какашку на своей палубе они нам не простят. Рубимся насмерть!

Подняв брезенты, мы выскочили на палубу из двух шлюпок. Парочка пиратов, которые уже успели перескочить на наш корабль, офигели. Одного проткнул насквозь Архип, а другого Биба и Боба покромсали на двоих.

— Засада! — взревел знакомый голос на пиратском корабле. — Мочи их!

Завязалась драка. Не драка — рубка. Замес. Крошево. Подскочил адреналин. Трясущейся рукой я выхватил меч и почувствовал прилив сил.

Пираты разрядили мушкеты. Боба и Грифель пострадали. Первому прострелили ногу, а второй лежал на палубе и держался за грудь. Я посмотрел на него с холодящим ужасом и понял, что Грифель помрёт. Вот, бл*ть! Вскинул пистолет и пальнул в козла, который перебирался на наш корабль. Попал в бок. Тот оступился и ушуршал в воду.

На палубу обрушился грохот ботинок. Беспредельщики спрыгивали с борта и обнажали сабли. Зазвенело железо, полилась кровь.

Я стоял чуть позади. Ссал? Нет, конечно. Я же, главный. Ну, то есть этот… стратег. Ага. Вот и управлял дракой целиком, так сказать.

Ух ты! Глядя, как Архип разделывает уже второго, я подумал, что, может, мой выход и не понадобится. Фиг там. Архип-то у меня был один. Дела у Бибы, Бобы и Кривоносого шли куда хуже.

Пиратов было штук восемь, а нас осталось пятеро. Они поджимали нас к дальнему борту и замыкали дугой. Темно, хоть глаз выколи. Но некоторые лица показались мне знакомыми.

Боба вскрикнул и рухнул. Простреленная нога подвела. Пират подрезал его сбоку и перерезал шею. Вот, сука! Выскочив из-за спины Кривоносого, я полоснул наотмашь. Высек мечом искру о его саблю и ударил снова. Два сверху, а третий — по ногам. Есть контакт. Пират споткнулся и выбросил саблю, чтобы меня проткнуть. Изящным движением я увёл её в сторону, перехватил меч и снёс ему полбашки. Вот это да! Дункан Маклауд, не иначе! Телесная память Глинского творила чудеса.

Стряхнув кровь с лезвия, я огляделся. Кривоносого и Бибу прижали к мостику, а Архип, отбивающийся от троих, одной ногой спустился в трюм. Дерьмо дело.

Вскочив на бочку, я перепрыгнул прущего на меня пирата. Вскарабкался на ящики и дотянулся до верёвки, которая уходила к парусам. Ухватился левой, правой рубанул по мачте. Сработало. Меня выбросило в небо, как в самых крутых фильмах. Будь я таким же ловким, ни в жизнь не свалился бы с чёртового карниза. Противовес вынес меня к горизонтальной балке. Высоко! Под ногами звенят мечи, орут бандиты, а я шатаюсь вместе с кораблём и размахиваю руками, чтобы не грохнуться.

Вот ты где, говнина! Набираюсь скорость и толкаюсь. Пролетаю добрых четыре метра и врезаюсь в парус пиратского судна. Ткань мнётся, я замедляюсь и соскальзываю прямо на палубу врагов.

Командир пиратов остался на своём корабле. Здоровяк в треуголке. Я вынырнул у него из-за спины и чуть слюной не подавился:

— Оскал?!

Передо мной стоял тот самый наёмник из бара рыбаков.

— Глинский?! — Оскал скривился.

Несколько секунд мы стояли и слушали звон на соседнем корабле. Что делать в такой ситуации? Вроде же знакомы. Вскоре пришло осознание — Оскалу нельзя, чтобы о нём узнали. Он ведь, грешник. Своих же мужиков кошмарил. Сидел с ними в одном баре, разговорчики подслушивал,