Рэни Карвус - Эндо Кисаги

в длинный, освещенный редкими светильниками, коридор.

— Боевой режим, сюзерен, — повернулась ко мне Кари, и я увидел, что ее глаза медленно принимают обычный вид. — Этого требовала обстановка.

— Какая обстановка?

— Прошу меня простить, сюзерен. Я объясню. Проходя через толпу, можно легко получить в спину отложенное заклятье. Менталист не найден, а телохранитель моего класса обязан предусмотреть худшее. Он может быть не один. Ауры в толпе смешаны, и определить, кто именно кинул заклятье, почти невозможно. От всего уберечься нельзя, и абсолютной защиты не существует. Поэтому я возражала против вашего выхода из кампуса. Но вы приняли решение. Поэтому в данной обстановке я перешла на боевое ускорение, чтобы успеть отбить заклятье или прикрыть вас, в случае чего.

Вот оно что.

— Ты все правильно сделала. Ладно, идем дальше. Где там этот Медведь? — ушел я от опасной темы.

Кари думает, что тот менталист может быть не один? Впрочем, сама та дуэль была очень странной. Отец считает, что здесь замешаны Огненные, и я не склонен думать, что у него паранойя. Ладно, плотно над этим стану думать, когда разгребусь с походом через Пустошь Демонов. А пока будем потихоньку собирать информацию, глядишь, что и прояснится.

Пройдя до конца коридора с рядом закрытых дверей, мы наконец добрались до лаборатории алхимиков. Дверь была распахнута настежь, и изнутри доносились мужские голоса. Один голос я узнал: Лем. Такой густой бас трудно с кем-то перепутать. Кари зашла в ярко освещенную лабораторию впереди меня, профессионально пробежав взглядом по закуткам и просканировав на предмет опасности находящихся внутри двух мужчин, склонившихся над столом в дальнем углу учебного класса, уставленном пробирками, ретортами, выпаривателями и прочим алхимическим инструментарием. Вообще это место кардинально отличалось от того, что я ожидал увидеть. Никаких сушеных летучих мышей под потолком, связок колдовских растений и лягушачьих глаз в стеклянных банках я не заметил. Обязательного для любой уважающей себя алхимической лаборатории котла, где должны вариться страшные зелья, тоже не было. Помещение алхимиков походило на вполне современную лабораторию, какие есть в каждом приличном университете. Да и присутствующие мужчины на колдунов явно не тянули. Одеты они были, правда, не в белые халаты, как я представлял, а в плотные кожаные передники. Но это было единственное отличие. Нас с Кари пока не заметили. Мужчины — огромный Лем и какой-то невзрачный коротышка, сидящий на высоком стуле, — о чем-то яростно спорили. Я прекрасно слышал, что они говорят, но не понимал практически ни слова. Медведь с коротышкой перекидывались загадочными фразами, в которых я различал только предлоги. Впрочем, чему удивляться. Когда директор в прошлом году вызывал программистов установить в школе новые компьютеры, двое приехавших молодых, лет двадцати пяти, парней точно так же разговаривали друг с другом на непонятном мне языке, в котором звучали такие загадочные и явно колдовские слова, как «плагины», «софт», «программное обеспечение» и «долбаный вай-фай, который ни хрена не ловит».

Через пару минут вслушивания в набор непонятных слов мне это надоело, и я решил прервать увлекшихся полемикой алхимиков, просто громко кашлянув. Разговор смолк. Лем мгновенно для столь огромной туши развернулся, нависнув над стоящей впереди Кари. Да, реакция у него неплохая.

— Привет, Лем, — сказал я, глядя на великана-оборотня снизу вверх. Да уж, впечатляет. Если эта гора мускулов, почти упирающаяся макушкой в потолок, и в человеческом обличии производит впечатление, то каков он в своей звериной ипостаси? Даже подумать страшно.

— Сюзерен? — удивленно пробасил Лем, переводя взгляд с меня на Кари и обратно. — Что вы здесь…

— Кхм! — перебила медведя Кари, пронзив его разъяренным взглядом.

— Ох, простите. — Лем опустился на одно колено, только в этом положении сравнявшись по высоте с Кари. — Приветствую вас, сюзерен. Чем могу служить?

— Для начала встань и представь меня твоему собеседнику.

Медведь поднялся на ноги и развернулся к коротышке, который так и не слез со своего стула.

— Сюзерен, это профессор Квинт, декан факультета алхимии. Мой учитель и наставник. Профессор, это…

— Я знаю, кто это, — перебил Медведя коротышка, сверля меня меленькими глазками. — Наслышан. Рэни Карвус. Тот самый Рэни Карвус из клана Земли, что наделал столько шуму в первый же день своего пребывания в академии. Вы выбрали неудачный способ заявить о себе, молодой человек. Дуэли до смерти не лучший метод поднять свой авторитет, как думают многие, далеко не лучший.

— Профессор Квинт, рад знакомству, — сдержанно кивнул я, не давая раздражению вырваться наружу. Что позволяет себе этот замухрышка? Судя по его тону, он явно не относится к числу вассалов Земли. Неужели Огненный? Впрочем, плевать. Мне с ним детей не крестить. Или что тут с детьми делают? Я зачислен на военный факультет, самый престижный в Академии, и мы вряд ли будем часто пересекаться. Но и отношения портить не стоит. Пока. — Я рад, что моя скромная персона известна в академии, но, поверьте, я не стремился к такой популярности. Я не мог проигнорировать вызов, это бы задело не только мою честь, но и честь клана, к которому принадлежу.

— Мальчишки… Вам лишь бы подраться, — недовольно буркнул профессор, слезая со стула. Мне он оказался по грудь, а рядом с гигантским Лемом вообще смотрелся сущим лилипутом. Я изо всех сил старался не улыбнуться, и ценой неимоверных усилий мне это удалось. — А кто науку вперед двигать будет? Кто, я вас спрашиваю? Алхимия, — наставительно поднял вверх палец профессор, — это наука наук! Из нее произросли все остальные! Изучать свойства материи, видоизменять ее — что может быть познавательнее и интереснее? А вам бы только файерболами швыряться…

Я слушал низенького профессора, напомнившего мне преподавателя физики в моей школе. Дети его просто обожали. Он мог настолько интересно рассказать о казалось бы простейших вещах, что уроки его пролетали незаметно, а дети из класса выходили с горящими от восторга глазами. Талант от бога, такому не научишься. Профессор закатил лекцию минут на десять. Лем, живым монументом стоящий у стены, закатил глаза. Видимо, ему частенько приходилось выслушивать мастера-алхимика, оседлавшего любимого конька. Он же нашел и выход из создавшейся ситуации. Профессору со своего места не было видно, но я краем глаза заметил, как Медведь потихоньку сдвинул стоящую на краю стола пустую реторту и, настороженно посмотрев на толкающего речь наставника, столкнул ее на каменный пол. Реторта с дребезгом разбилась,