Ветер полыни - Алексей Пехов

Правда, все случившееся не слишком заботило Проклятую. В данный момент ее волновала лишь собственная судьба. Возможные неудобства для Аленари, интриги Проказы, а также все знания и тайны Скульптора отходили на второй план.

Но… с другой стороны — слишком опасно забывать и не думать о происходящем где-то на севере. Если верить словам Митифы, Тальки начала какую-то очень сложную и с первого взгляда совершенно непонятную игру. Рована оторвала от Лея и бросила на Альсгару. Аленари вынудила покинуть Гаш-шаку и направила в Радужную долину. Подкинув обоим крючок с очень жирной наживкой.

Весь вопрос сейчас заключался в том, существует ли наживка на самом деле или это — всего лишь ловкий ход?

В какой-то момент Тиф даже начала опасаться, что история о записках Скульптора и тайне Лепестков Пути не более, чем миф для простаков. Если бы за этим стояла сама Проказа, Тиа тут же утвердилась бы в своих сомнениях. Но сведения попали к Тальки от Митифы, а значит, возможность происков старой карги в какой-то мере исключается. Дочь Ночи знала Корь уже целую вечность и прекрасно понимала, какая та простофиля. Она ни разу не смогла обмануть кого-либо, не говоря уже о своей бывшей учительнице. Еще в годы Радужной долины за неумение врать Митифе крепко доставалось от всех, кто был чуть более ловок, чем Серая мышка. Так что ложь о дневниках — не в духе черноволосой курицы. Она до нее просто не способна додуматься.

Конечно, можно связаться с Проказой и прямо спросить у той, что происходит. Но вряд ли старая змея ответит правду. К тому же, ради Аленари и пустозвонства Митифы ссориться с Целительницей не стоит. Этого Тиф себе позволить не может.

Так что, хорошенько обдумав сложившуюся ситуацию, Тиа решила быть фаталисткой. Пускай все идет своим чередом. Без суеты и спешки. Она все равно не может повлиять ни на Проказу, ни на Оспу. Те слишком далеко.

С этой мыслью Проклятая поставила на окно комнаты магическое око, способное почувствовать лучника, если тот пройдет мимо. Она не испытывала никаких опасений, что Ходящие засекут око. Подобное заклятие давно утрачено нынешними магами, а по выплеску силы ее плетение ничуть не превышает «серебряное окно».

Совершив все приготовления и решив для себя все вопросы, Тиа отправилась спать.

Порк пытался понять, отчего вдруг нежданно и негаданно обрел свободу. Дурачок лежал на кровати в едва освещенной предутренним светом комнате, с замиранием сердца прислушиваясь к себе и ожидая, что дух той, что управляла им, вернется. Вновь заставит видеть вязкие, мутные и такие бесконечные сны. Пастух не знал, как долго хозяйка заставляла его находиться в забытьи, но, помня крутой нрав госпожи, не спешил что-либо предпринимать.

Минка утекала за минкой, но хозяйка молчала. Парень понял, что та уснула и уснула крепко. А будить ее совершенно ни к чему. Осторожно встав с кровати и почесав ляжку, он подошел к столу. В животе утробно заурчало, забулькало, жалобно застонало, но заглушить этот звук было нечем. Никакой еды в комнате не было.

Пастух решил выйти и поискать пищу на улице. Госпожа ведь не запрещала ему покидать здание, а это означало, что его не будут ругать и наказывать. Он всего лишь хочет кушать. Сходит. Поищет, что пожевать, и вернется прежде, чем та проснется.

Стараясь не шуметь, он поискал свои грязные портки и рубаху, но в комнате их не было. Тогда Порк взял со стула чью-то чужую, впервые им увиденную одежду. Штаны, рубаха, куртка. Они были новыми, чистыми и оказались впору. Почти дойдя до двери, он увидел небольшое зеркало на стене.

В изумлении остановился и какое-то время рассматривал отражение незнакомого мужчины. Лицо было не его. Тонкие губы, прищуренные глаза, острый нос, широкие плечи, чистая кожа. Если бы из уголка губ не потекла струйка слюны, дурачок никогда бы не признал себя, и еще долго ломал голову — кого же он видит? Уразумев, кто перед ним стоит, испуганно захныкал, но тут же прикусил язык, вспомнив, что шуметь ни в коем случае нельзя. Иначе сразу же последует наказание.

Он тихо выбрался из комнаты, прикрыв за собой дверь. На цыпочках начал спускаться по скрипящей лестнице и только тут понял, что у него нет денег. По прошлому опыту пастух знал, что никто не захочет поделиться с ним едой за просто так.

Пришлось возвращаться.

Сорены обнаружились в лежавшей у изголовья сумке. Их было столько, что Порк от восторга высунул язык и запустил в монеты руки, представляя, сколько вкусностей и игрушек он бы смог купить. По всему выходило, что очень, очень много. Но что скажет госпожа, если заметит пропажу денег?

Пастух обмусолил эту тревожную мысль с разных сторон и утешил себя тем, что вряд ли хозяйка умеет считать до такого числа — уж слишком много соренов. На отсутствие одной-двух монет она, конечно же, не обратит внимания. Поэтому он поспешно сунул пять штук себе в карман штанов. Затем подумал и схватил сумку — незачем оставлять ее без присмотра. Злых и жадных людей много. Обязательно украдут, пока он ходит, и госпожа рассердится.

Ноша оказалось нелегкой, и лямка тут же врезалась в плечо.

В трактирном зале было пусто, если, конечно, не считать дремавшего за столом слугу. Порк прошмыгнул на улицу. Там оказалось по-утреннему прохладно, хотя, судя по небу, день обещал быть жарким. Солнце едва-едва выбралось из постели, факелы на стенах до сих пор горели, и их свет смешивался с ускользающим рассветом.

Людей на улицах оказалось не много. Больше всего народу собралось возле нешироких, но высоких ворот, прорубленных в скале, которая заканчивалась оборонительными укреплениями. Выступая из стены, над городскими кварталами угрожающе нависли сторожевые башни и башенки с многочисленными бойницами — ведущие в Высокий город ворота были защищены надежно.

Кроме мастеровых, нескольких подвод с продуктами, двух купцов и десятка скучающих горожан никто попасть наверх не желал.

На одной из башен Скалы прогудел рог, и узкие створки врат, начали раскрываться. Ожидающие оживились. Растерявшийся дурачок продолжал глазеть, как открывают запертые на ночь ворота, как под лязганье цепей поднимается тяжелая кованая решетка. Он не знал, надо ли ему идти туда или отправиться искать еду вниз по улице. Это место ему не слишком нравилось. Он начал озираться по сторонам, не зная, как поступить, и тут внутренний голос шепнул ему на ухо: «К воротам».

— Да, — решительно потряс головой Порк. — Мне к воротам.

Он встал в быстро рассасывающуюся очередь и пошел вместе со всеми. Оказалось, что вход охраняли солдаты. Стражники обязательно проверяли телеги, а тех, кто проходил мимо, внимательно рассматривали. Подозрительные подвергались более пристрастной проверке. Рядом с солдатами стояли Ходящие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});