Клятва - Кимберли Дёртинг

Вечер с Бруклин поможет мне выкинуть из головы… другие вещи.

А праздник в парке был прекрасным способом отвлечься.

Мы обещали отцу, что будем держаться вместе, хотя такое обещание больше касалось Бруклин, чем меня, а матери — что вернемся домой до комендантского часа. Не знаю, где, с ее точки зрения, мы могли бы гулять так поздно. В парке пустело задолго до сирен.

Последнее, чего нам хотелось, это быть арестованными за нарушение закона.

Как обычно, у меня на груди висел паспорт.

Мы еще не пришли на берег, где проводились танцы, а я уже знала, чего ожидать. Когда подобные празднования только начинались, они играли совсем другую роль и вызывали иную реакцию. Их задумали как торжества в честь тех, кто поступил на военную службу, чтобы поддержать наши войска перед лицом неминуемой угрозы внутренней и внешней войны.

Но недели переходили в месяцы, месяцы складывались в годы, и эти собрания приобрели иное значение, превратившись в разрешенные государством праздники, повод для молодежи собраться в парке у реки, используя знамя патриотизма как предлог, чтобы встретиться друг с другом, потанцевать, покричать, спеть и повеселиться.

Лишь однажды на празднике возник опасный инцидент, когда какой-то человек начал призывать к бунту, и пьяная толпа стала возбужденной и агрессивной. Жестокость выплеснулась на улицы.

Несколько зачинщиков были убиты теми самыми военными, в честь которых устраивалось торжество.

Но это случилось много месяцев назад, и теперь за порядком в парке следили военные патрули, подавляя любые инциденты в зародыше. Прежде, чем танцы превратятся в протестные выступления.

Сегодня, когда весна была готова смениться летом и по вечерам становилось все теплее, шумный парк был полон веселых горожан. Вдоль речных берегов разносились звуки музыки, обещая выпивку и танцы. На всей территории большого парка и на соседних улицах слышалась гармоничная игра музыкальных инструментов. Пьянящая атмосфера праздника бодрила и вселяла надежду.

Бруклин держала меня за руку, чтобы я вдруг не передумала и не сбежала. Но в этом не было необходимости. Я пришла сюда с радостью и была благодарна ей за компанию и возможность отвлечься.

Мы миновали группу музыкантов, игравших под плотным пологом покрытых листьями ветвей. Они пели громко и фальшиво. Я рассмеялась, когда они попытались привлечь наше внимание, запев еще громче. Хихикнув, Бруклин махнула им рукой, подмигнув и качнув бедрами. Они закричали, приглашая нас спеть вместе с ними, но Бруклин тянула меня дальше, не обращая внимания на их нестройные просьбы.

Мы остановились у цветущего куста, и она, напевая и пританцовывая в ритме плывущих звуков, сорвала безупречной формы красный цветок и вплела в мои волосы, аккуратно прикрепив за ухом.

Затем поцеловала меня в щеку и подмигнула:

— Отлично выглядишь.

С улыбкой я ухватила ее за обе руки и прищурилась.

— Ты уже выпила!

Ее лицо скривилось:

— Совсем немного.

Она взяла меня за руку, и мы отправились дальше. Идя по извилистым дорожкам, вдоль которых стояли фонари, мы приближались к центру парка, к центру самого празднества, где разворачивались основные события.

С нами поздоровалось несколько человек; кого-то мы знали, кого-то — нет. Бруклин была знакома с довольно большим числом людей, особенно среди гвардейцев, одетых в синюю форму. Она очень активно представляла им меня, но я знала, что в конечном счете она обо мне забудет и куда-нибудь уйдет. Таков был ее характер. Я это понимала.

Нас угостили выпивкой; холодная жидкость обожгла горло, расслабив тело и успокоив ум. Бруклин не следовало больше пить, но отказываться она не стала.

Она пробралась в толпу, танцевавшую под кронами цветущих деревьев, а я осталась за ней наблюдать. Подняв руки над головой, она выписывала завораживающие круги, глазами и движениями приглашая окружающих к ней присоединиться.

Как обычно, я жалела, что здесь нет Арона. Он бы со мной остался. Он никогда бы меня не бросил.

Но Арон в планы Брук не входил. Ей не нравилось брать его на наши прогулки. В течение дня ей постоянно приходилось соперничать с ним за мое внимание. Считалось, что по вечерам нас должно быть только двое.

Это правило было абсурдным, учитывая, что она находила новых друзей каждый раз, когда мы отправлялись гулять, и при первой же возможности меня бросала.

Я вновь посмотрела на нее и увидела, что теперь Бруклин танцует не одна: парень с неряшливыми волосами притянул ее к себе, обернув руки вокруг талии, а она смотрела ему в глаза так, словно на этой многолюдной площадке их было только двое.

Но прежде, чем я отвела взгляд, мои мысли прервал суровый голос, из-за которого даже в этот теплый вечер у меня по коже побежали мурашки.

— Ты не должна здесь быть. Вечером в парке небезопасно.

И я почувствовала, как его ладонь легко проводит по моей голой руке — мягкий жест, противоречащий строгим интонациям.

В животе все перевернулось, и мне стало нехорошо, хотя в тот же самый миг я почувствовала, как внутри словно зажглась искра. Искра чего-то очень похожего на надежду. Однако я подавила эту надежду и откликнулась на его предупреждение, стиснув челюсти и не желая оборачиваться.

— К счастью для меня, не тебе решать, куда я хожу по вечерам. Или с кем. — Я убрала руку, не обращая внимания на покалывание кожи от его прикосновения, и побрела прочь, на другую сторону танцплощадки, не спуская глаз с Брук, чтобы не потерять ее в толпе. Кроме того, мне не следовало смотреть на Макса. Так я не окажусь под прицелом его тревожащих серых глаз.

Я слышала его шаги: он следовал сзади.

— Чарли, подожди. Я не собирался указывать тебе, что делать. — На этот раз он говорил мягче, прося меня выслушать.

Я упрямо покачала головой, но сделала это скорее для себя. В мерцающем свете фонарей он вряд ли заметил это легкое движение.

Часть меня хотела, чтобы он продолжал идти, и в этом я была уверена, хотя в тот момент я почти бежала от него. Сердце громко стучало; от внутренних противоречий, рождавших неуверенность, кругом шла голова.

Все мое тело было наполнено энергией, из-за которой я чувствовала себя удивительно живой.

А потом его рука накрыла мою, и я остановилась. Он оказался прямо передо мной. Внутри вновь разыгралась битва, и, в конце концов, я испытала разочарование.

Мне хотелось отдернуть руку. Но я не могла.

Казалось, она принадлежит ему, и все же я не желала на него смотреть.

— Чарли.

Всего одно слово, один тихий звук, и он полностью завладел моим вниманием.

Я попыталась взять себя в руки, но дыхание снова сбилось. Его большой палец легко поглаживал мою ладонь, создавая по всему телу мощные потоки энергии.

Я опустила плечи.

— Иди домой. Я не сумею сдержать свое обещание, если ты будешь вести себя настолько рискованно.

Его обещание. Напоминание о записке вызвало у меня дрожь, но несмотря на это я хотела оказаться ближе к нему.

— Никуда я не уйду, — упрямо ответила я, не поднимая глаз. Опасаясь увидеть его и дать понять то, что было почти невозможно скрыть — мое желание быть рядом.

Он выпустил мою руку, и она бессильно упала вдоль тела, ощущая странную пустоту и холод. Когда он заговорил вновь, его голос был жестким и резким.

— А если я буду настаивать, чтобы ты ушла?

Я резко подняла глаза и ошеломленно уставилась на него.

— Ты не можешь этого сделать!

Но как только я его увидела, то поняла, что ошибаюсь. Он мог.

На нем была безупречно чистая, выглаженная форма, внушающая уважение. У Макса имелось достаточно власти, чтобы вывести меня из парка и вернуть домой.

Не имело значения, что я хотела быть здесь — Макс мог заставить меня уйти.

Сжав зубы, я сердито посмотрела на него и сделала шаг навстречу. Враждебность, которую я ощущала, была направлена исключительно на него.

— Ты не посмеешь! Я имею полное право здесь находиться. Я не сделала ничего плохого и не пытаюсь никого запугать, в отличие от тебя! Это ты должен уйти! — Я попыталась оттолкнуть его, но он не двинулся с места. Даже не шевельнулся. — Я хочу побыть здесь со своей подругой. — Мой голос стал хриплым, почти срываясь в истерику. — Если б я знала, что здесь будешь ты, то никогда бы сюда не пришла. — Я попыталась обойти его, но он обнял меня прежде, чем я осознала, что произошло.

Мое лицо прижалось к его груди, и я услышала, как под толстой шерстяной курткой бьется его сердце. Я чувствовала тепло его тела, крепко обнимавшего мое, и тоже стремилась быть к нему ближе. Острый запах кружил голову. Я хотела еще. Еще, еще и еще.

Моя решительность пошатнулась и рухнула. В его руках я обрела безопасное убежище.

— А если б я знал, что здесь будешь ты, то обязательно пришел бы с тобой встретиться, — тихо произнес у меня над ухом Макс. И продолжил говорить на языке, который был мне незнаком. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Чарли. Это для меня самое важное.