Формула фальшивых отношений - Мина Синклер

Диану, которая встречается со мной взглядом, затем поджимает губы, чтобы скрыть улыбку.

— Вот, — Белла вкладывает бинокль мне в руку.

Я, прищурившись, смотрю на них, но сосредотачиваюсь не на Адамсе. Вместо этого я нахожу Стоуна и даю себе минутку полюбоваться мужчиной в гоночной форме. Несмотря на жару, форма всех гонщиков застегнута до подбородка, вероятно, для фотографий. Пока я смотрю, Стоун проводит рукой по своим коротким волосам, его глаза прищуриваются от яркого солнца.

Он выглядит чертовски потрясающе. Костюм облегает его высокую мускулистую фигуру и демонстрирует широкие плечи и узкие бедра. Он, наверное, самый красивый гонщик на трассе, или, может быть, я просто предвзята, потому что он скоро станет моим парнем.

Затем я сосредотачиваюсь на Адамсе, который стоит рядом с ним. Я не могу отрицать, что он тоже красив в типично американском смысле, с четкими чертами лица, высокими скулами и волевым подбородком, голубыми глазами и светлыми волосами. Я понимаю, что Белла видит в нем, но если бы мне пришлось выбирать между ним и Стоуном по — настоящему, я бы даже не колебалась.

Я размышляю, хорошо это или плохо, что меня привлекает мужчина, с которым я буду фальшиво встречаться следующие десять месяцев, когда из динамиков раздается голос диктора, и небольшая толпа, занявшая главную зону на трибунах, сходит с ума.

— Боже, надеюсь, инженеры хорошо поработали в этом году, — говорит Белла, сцепив руки на коленях. — Вот увидишь, это не мы участвуем в гонках, но когда они побеждают, мы все это чувствуем.

Диана ухмыляется.

— Это дико, не так ли? Я даже не люблю машины, и моя зарплата не меняется независимо от того, выигрывают они или нет, но в этом что — то есть. Прошлый сезон был невероятным.

В этот момент к машинам подходит группа мужчин, некоторые из которых одеты в костюмы западного стиля, в то время как другие одеты в традиционную арабскую белую одежду. Они занимают места у машин, и как только ведущий дает им разрешение, они снимают тонкие чехлы, которые драматично вздымаются.

И вот они, двадцать машин, сверкающих в лучах послеполуденного солнца, готовых к гонкам на весь сезон. Все они безупречны, на них нет ни единой царапины, и даже я чувствую важность этого момента.

— Почему это так важно? — спрашиваю я.

— Ну, — говорит Белла. — Конечно, многое из этого делается для показухи. Мы создаем ажиотаж перед официальным началом сезона. Но за эти годы правила сильно изменились. Раньше команды могли тестировать свои машины на трассе в течение всей зимы, устраняя все неполадки, но теперь, начиная с завтрашнего дня, у нас будет три дня тестов, во время которых они увидят, все ли работает так, как должно. Затем начнется первая гонка в следующие выходные

Затем она встает и протягивает мне ключи от гольф — кара.

— Вы двое можете вернуться в офис без меня. Увидимся вечером на вечеринке.

Я беру ключи, но бросаю взгляд на Диану, чтобы понять, хочет ли она их взять.

Но она пожимает плечами.

— Я не вожу машину.

Это необычно, особенно для человека, работающего в гоночной индустрии, но она не вдается в подробности, поэтому я не лезу не в своё дело.

— Куда ты идешь? — вместо этого я спрашиваю Беллу, заинтересованная её внезапным уходом.

Она указывает на трассу.

— Интервью. Много — много интервью, — в её устах это звучит как рутинная работа, но её голубые глаза блестят от возбуждения. Помахав рукой, она уходит, оставляя нас с Дианой на трибунах одних.

— Она может быть разной, — тихо говорит Диана, её взгляд устремлен на машины и гонщиков. — Но как только она впускает тебя в свою жизнь, она становится удивительной. Чрезвычайно преданной. Но если ты попытаешься причинить боль тому, кого она любит, она может стать жестокой.

Удивленная этим предупреждением, я изучаю её профиль.

— Тогда хорошо, что у меня совсем нет такого намерения.

Полные губы Дианы на мгновение сжимаются, затем она выдыхает.

— Это хорошо, — она слегка улыбается мне. — Ты готова идти? Эта жара убивает меня.

Я не пытаюсь убедить её остаться. Что бы она ни имела в виду, мне придется быть осторожной. Последнее, чего я хочу, — это создавать драму в команде, тем более что я здесь по прямо противоположной причине. Впервые я думаю, что было бы проще, если бы хотя бы несколько людей знали о нашей схеме, но решать не мне. Мне просто нужно сделать то, что Форд сказал мне сегодня — изучить правила, а затем сделать всё возможное в соответствии с ними.

В своем гостиничном номере я поддаюсь желанию вздремнуть после ужина, но сначала ставлю два будильника и убираю телефон подальше от кровати, так что мне придется встать, чтобы выключить его. Усталость подводит меня, стресс моего первого рабочего дня сочетается с остаточной сменой часовых поясов. Я просыпаюсь дезориентированная и всё ещё уставшая, но быстрый душ помогает, и к тому времени, когда Диана стучит в мою дверь, как мы договаривались ранее, я готова, на мне элегантное маленькое черное платье и черные туфли — лодочки. Я решила, что это самый безопасный вариант, и когда я вижу Диану в великолепном изумрудном коктейльном платье, которое идеально облегает её изгибы, я рада, что не выбрала один из более простых сарафанов, которые привезла с собой.

— Насколько шикарной будет эта вечеринка? — спрашиваю я, когда мы спускаемся в вестибюль и садимся в такси, которое вызвали для нас.

Диана пристегивает ремень безопасности.

— Очень шикарно. Там будут все. Сотрудники из отдела планирования выкладываются по полной ради первого мероприятия сезона. Ты познакомишься со многими спонсорами и так далее. Но это ничто по сравнению с первым гала — концертом, по крайней мере, так сказала Белла. Однако на него приглашаются только гонщики и важные люди из команды.

Я смотрю на сверкающие здания вдалеке, на экстравагантные отели, все в огнях. Бурдж — Халифа сверкает в ночи, льдисто — голубой шпиль возвышается над городом.

— Я всё ещё не могу поверить, что я на самом деле здесь, — бормочу я, прижимаясь лицом к окну машины так