Аргонавты средневековья - Владислав Петрович Даркевич

Путеводитель в этой земле — собака, которая побывала в ней уже много раз; цепа ее доходит до 1000 динаров и около того. Повозка прикрепляется к ее шее; вместе с нею прикрепляется [еще] три собаки. Это авангард, за которым следуют прочие собаки с повозками. Остановится он, и они останавливаются. Такую собаку хозяин ее не бьет, не ругает. Когда подается корм, то он кормит собак раньше людей, в противном же случае собака злится, убегает и оставляет хозяина своего на погибель» (Ибн-Баттута){97}.

К северу от Йуры по соседству с легендарными народами Гог и Магог, по представлениям арабских географов, начинались безлюдные «мраки» — земли между устьями Печоры и Оби, Полярный Урал и Ямал. В описаниях этой области реальные сведения причудливо переплетены с баснословными. Купцы, побывавшие на севере, рассказывали доверчивым слушателям: люди народа Йура ходят туда с факелами, чтобы освещать дорогу в вечной тьме. Там растет дерево, огромное, как селение; на нем обитает большое животное («говорят, что это птица»). Севернее югорских земель нет поселений. Только большая башня, построенная Искендером (Александром Македонским), возвышается, как маяк, на границе обитаемого мира. Позади нее нет пути, а простираются только «мраки»: под суровым небом лежат горы и пустыни, «которых не покидают снег и мороз»; солнце не восходит над ними, растения в них не растут, и пет никаких животных. «Мраки» тянутся до «Черного моря», где нескончаем дождь и густой туман. «Черное море», т. е. Северный Ледовитый океан, арабские авторы чаще именовали «Морем мраков». В его темных и мрачных глубинах плавает рыба вроде огромной горы (кит), из ее уха может неожиданно выйти прекрасная девушка. Из клыков другой «рыбы» (моржа) вырезают рукоятки для кинжалов и мечей. Следуя к полюсу, путешественник достигает области, где солнце, подобно мельничному жернову, шесть месяцев движется по окружности горизонта, и в году бывает один день и одна ночь.

«За Югру и за Самоядь»

Кто явился первооткрывателем труднодоступных земель Йуры? Не позднее XI в. в высокие широты Поморья проникли новгородские искатели добычи. Этим отважным людям, пересекавшим на плоскодонных ладьях-ушкуях весь европейский Север, не могли помешать ни упорное и коварное сопротивление природы, ни глухая отчужденность местных племен.

Под 1096 г. в «Повести временных лет» передан любопытный рассказ новгородца Гюряты Роговича:

«Послал я отрока своего в Печору, к людям, дающим дань Новгороду. И, когда пришел отрок мой к ним, то от них пошел о я в землю Югорскую. Югра же это люди, говорящие на непонятном языке, и соседят они с Самоядью в северных краях». Югра же сказала отроку моему: «Дивное чудо мы нашли, о котором не слыхивали раньше, а идет этому уже третий год; есть горы, упирающиеся в луку морскую, высотою как до неба, и в горах тех стоит крик великий и говор, и кто-то сечет гору, желая высечься из нее; и в горе той просечено оконце малое, и оттуда говорят, и не понять языка их, но показывают на железо и делают знаки руками, прося железа; и если кто даст им нож ли, или секиру, они в обмен дают меха. Путь же к тем горам непроходим из-за пропастей, снега и леса, потому и не доходим до них никогда; этот путь идет и дальше на север»{98}.

Русский летописец усмотрел в людях, запертых в скалах, «нечистые народы», «заклепанные» Александром Македонским, — параллель «башне Искендера» арабских авторов. Полуфантастические данные о меновой торговле железом перекликаются с известиями о ввозе мечей в йуру.

«Господин Великий Новгород» сосредоточил в своих руках «заморскую» торговлю — «гостьбу» всей Северной Руси.

Отправлялись купцы новгородский

Торговать за сине море.

Торговали за синим за славным морюшком{99}.

Распространение европейских сосудов IX–X вв.:

а — находки сосудов; б — пути сообщения; в — предполагаемые области изготовления вещей

Былинный Садко, богатый гость, — колоритная фигура много повидавшего купца, одного из тех, которые «по морю плавают, а по земле гостьбы деют, беря богатство».

Повыкупил товар весь из Нова-города…

Повыгрузил товары в черлены корабли,

Пошел-то Садко да на черлены корабли,

Со всей своей дружинушкой хороброю,

Обирали-то сходенки дубовый,

Вынимали-то якори булатныя,

Подымали тонки парусы полотнены,

За синее море торговать пошли{100}.

Новгородских гостей — обитателей «палат белокаменных», людей с трезвым, практическим умом и всевидящим глазом, можно было встретить на улицах Владимира и Киева, Чернигова и Галича. Одни из них — «штетинцы» — торговали с польским Поморьем, другие — «чудинцы» — с Прибалтикой, третьи — «обонежцы», «югорщина» — прокладывали пути на Север, Их суда заходили в константинопольский Золотой Рог, в гавани Дании и острова Готланда.

А и как стал ездить Садко торговать да по всем местам,

А и по прочим городам да он по дальниим,

А и как стал получать барыши да он великие{101}.

Новгородцы стали основными посредниками в меховой торговле Западной Европы с племенами Урала, монополизировав вывоз пушнины на западные рынки. Около 1114 г. ладожский посадник Павел и ладожане поведали летописцу: «Еще мужи старии ходили за Югру и за Самоядь». В полунощных странах они присутствовали при удивительном явлении: «…спаде туча и в той тучи спаде веверица [белка] млада акы топерво рожена и возрастоши и расходится по земли». Поездки русских торгово-промышленных людей на Урал и в Зауралье участились в XII в. Новгородские сборщики дани и воины-«кмети» нередко погибали вдали от родины в вооруженных стычках с аборигенами. Под 1187 г. Новгородская первая летопись бесстрастно констатирует: «изьбиени быша Печерскыи и Югорьскыи даньници». В 1193 г. в поход на Югру отправились отряды ушкуйников: «В то же лето идоша из Новагорода в Югру ратью с воеводою Ядреиком; и приидоша в Югру и взяша город,