Король арены 6 - Сергей Александрович Богдашов

Снял там самый дорогой номер и устроил девушке маленький праздник, со всеми вытекающими и втекающими обстоятельствами.

А потом я ещё пару девиц из охраны к нам в номер пригласил, чтобы молодую девчулю чересчур не мучить по первости.

Так что некие скачки она чуть ли не до утра наблюдала чисто со стороны, и лишь потом разок попробовала сама себя в роли наездницы. Видно, что ей было больно. Морщилась, терпела, и не зря. Дошло-таки до неё исконно женское. Ух, как её выгнуло и как он беспорядочно заболтала руками и ногами, изображая из себя бабочку, которую энтомолог аккуратно насаживает на иглу.

А что я… Всего лишь три капли вытяжки из жив-корня принял, смешав с вином, если что… Сам-то я завтра в дороге отосплюсь.

Кстати, с жив-корнем я лоханулся.

Добывают его в Приграничье и стоит он там раза в три, а то и в четыре дешевле, чем в столице. Шикарная штука, доложу вам… Виагра из моего мира отдыхает.

Из примечательного — когда я успел забежать в знакомую аптеку, чтобы основательно пополнить запасы этой чудодейственной вытяжки, то попросил мне сам корешок показать.

Я не большой спец по женьшеню, а тем более уверен, что не бывает женьшеня оранжевого оттенка с фиолетовыми жилами, а вот формой жив-корень оказался очень даже похож на женьшень. Этакий корешок-человечек, размером с небольшую морковку.

Отметил для себя в качестве версии, что это женьшень-мутант. Корешок вроде редкий, но жутко полезный. Надо будет на кафедру зельеварения заглянуть, чтобы знать, как он снаружи выглядит. Глядишь, и встречу его когда-нибудь вживую.

— Ларри, похоже ты завтра продолжишь свой путь пешком, — «обрадовала» меня старшая майри во время обеда, отчего я чуть было не подавился, — Или сам учись управлять фиакром.

За свой стол я её пригласил ввиду стеснённости в зале трактира, около которого мы вынужденно остановились, чтобы дать передохнуть пару часов нашей копытной братии.

Особо лошадей мы не гоним, просто поторапливаемся в меру, но вот два часа отдыха посреди дня конягам вынь да положь.

И эти два часа я обычно стараюсь провести один.

Дневной отдых — это не только возможность для лошадей перевести дух и набраться сил для дальнейшего пути. Это и возможность для меня, спокойно задать себе вопросы, разобраться в своих мыслях а то и просто побыть наедине с самим собой. Ведь часто именно в тишине и спокойствии мы можем найти ответы на свои самые глубокие вопросы.

— Что опять случилось? — недовольно спросил я у неё, уже понимая, что мой дневной расслабон накрывается медным тазом.

— Тебя чем-то не устроила возница? Девушка изо всех сил старается тебе понравиться, а ты в её сторону даже не смотришь, — выкатила мне претензию старшая майри, которой я видимо стал чересчур много себе позволять.

— Смотрю, и очень часто, иногда по десятку раз за день сквозь переднее оконце наблюдаю её задницу на облучке, плотно обтянутую кожаными штанами, — для начала внёс я необходимую толику своей собственной справедливости в её слова, — А вот лицо не запомнил. Когда я выхожу, она фиакр отгоняет, а когда возвращаюсь, уже на облучке задницей ко мне сидит.

— Завтра мы в Белговорт доберёмся. Не огорчай девушку, — нехотя вымолвила начальница всех майри моего эскорта.

— Значит сегодня буду знакомиться с моим водителем кобылы, — отмахнулся я от неё, глядя на то, что нам принёс официант.

Я заказал себе мозги с грибами. Больно уж название удивило. Вот теперь чешу затылок и думаю, а хватит ли у меня на это блюдо сил, а главное, не произойдёт ли потом в дороге что-то страшное и не особо приличное.

Э-э… На первый взгляд мозгов принесли очень и очень много. Этакая здоровенная супница на куске горячущей полированной гранитной плиты, с чём-то явно чересчур жирным, и да, грибочки плавают. Какие-то опята мелкие, помельче моего мизинца. Слегка успокаивает здоровенная тёплая лепёшка из муки грубого помола. Похоже, её роль — спасти мою поджелудочную и печень от яростного удара жирной пищи.

Чтобы до конца понять мои сомнения, надо видеть, по какой дороге мы едем.

Зачастую, вокруг равнина и вдоль дороги идут поля и луга. Изредка встречаются кустарник и перелески. Но, блин, они не настолько густы, чтобы в них можно было спрятаться, если меня вдруг всерьёз припрёт по большому…

— Не желаешь попробовать? Могу поделиться, — взглядом указал я майри на заказанное мной блюдо, вызывающее у меня вполне обоснованные сомнения.

— Ты хочешь разделить со мной пищу? — хищно подобралась начальница, потянув носом воздух, как гончая, взявшая след.

Упс-с…

— Ой, только давай вот без этих ваших заморочек. Это просто еда, которую я один всю не смогу съесть. Готов поделиться с тобой, но только без учёта ваших национальных домыслов и обычаев. Просто еда, — ещё раз, для убедительности, ткнул я пальцем в плошку-гигант, которая стояла и шкворчала на сильно разогретом каменном подносе.

Выхватывать горячие куски экзотического блюда можно было либо двузубой вилкой, либо деревянной ложкой. Последняя мне больше понравилась. Не обжигает.

Нет, блюдо замечательное, спору нет. Вот только вторая половина местного сентября (как я про себя переименовываю календарь этого мира), когда ещё вполне тепло, не самое лучшее время. Зато в холода жирным и шкворчащим мозгам цены бы не было. А если ещё и глинтвейном это дело запивать — то выйдет просто бомба!

В Белговорт я прибыл всем довольный и вполне себе умиротворённый. Успел отстреляться за всё время практики и длительный период вынужденного воздержания.

Кстати, у меня есть вполне разумное и доказанное объяснение, которое оправдывает, с чего меня вдруг так на баб пробило. Ну, это я оправдываюсь, а всё остальное население Империи такими мелочами не занимается. Этих причин — целый букет:

Во-первых, по сравнению с простолюдинами маги более прокачаны физически сразу по нескольким характеристикам.

Во-вторых, их здоровье всегда в полном порядке, а значит нет угнетения никаких функций организма.

В-третьих, я нахожусь в молодом теле юноши, а в этом возрасте достаточно любой мелочи, к примеру случайно засвеченной ложбинки меж грудями, чтобы заработать себе на полдня вполне себе устойчивый стояк.

А затем стоит упомянуть ещё полдюжины самых разных мелочей, включая ту же привлекательность майри, среди которых долгое время выживали лишь самые красивые, и их особую грацию, присущую лишь потомственным ныряльщицам. Не надо путать развитие их тела со спортсменками-пловчихами. Там как раз совершенно другое.

Майри