Любовь как война - Ольга Володарская

– А ты постарел, – покачал головой Валера. Тактичность, как и улыбчивость, была ему не свойственна.

– Боря возмужал, – поправил друга Амон. – Садись, Валера, и налетай, пока мясо не остыло.

– Я не голоден.

– Угощаю, – улыбнулся Боровик. Знал, какой Валера прижимистый.

– За день рождения?

– Будем так считать.

– Тогда проставляйся.

– Мы же все за рулем…

– Кто это – все? Я нет.

– Ты что, машину продал?

– Водителя нанял.

– Даааа ладно? – протянул Боря и мысленно сплюнул. Вот же прицепилась фразочка.

– Нашел человека с правами, готового за еду на тебя работать? – съязвил Амон.

– Тогда это должна быть Дюймовочка, – подхватил Борис. – Которая горошиной сыта.

– А ты почти угадал! Водитель женщина. Да крохотная такая! Кило сорок весит, не больше. Зато гоняет лихо.

– И сколько ты ей платишь?

– Нисколько. Долг она отрабатывает. За полгода рассчитается со мной, опять за руль сяду. – Он взял руками помидор-черри и закинул его в рот. – Вообще я не всегда ее припрягаю, иногда и сам вожу, но на встречу с друзьями решил отправиться с водителем.

– Если хочешь, закажу тебе водки. Но лично я пас.

– А ты? – спросил Валера у Бориса.

– Тоже.

– Да Дюймовочка моя нас всех развезет, не волнуйтесь. Грех под такую закусь не выпить.

Боря с Амоном переглянулись. Боровик наморщил нос. Он не любил водку. А Валера пил только ее. Причем всегда заказывал бутылку. Считал, что на разлив, пусть и в приличном месте, подают разбавленную.

– Ладно, давай я с тобой выпью, – согласился с Валерой Борис. – Но чисто символически. Не хочу, чтоб меня твоя Дюймовочка везла.

Тот изобразил нечто наподобие улыбки. На миг приподнял уголки губ. В их компании по серьезности с ним мог соперничать только Амон. Но тот пусть не часто, но улыбался. А уж если смеялся, то до колик. Да так заразительно, что вся компания, глядя на него, начинала покатываться. Костя как-то даже обмочился от смеха. И многие годы не мог забыть своего позора. Все боялся, что кто-нибудь из друзей проболтается и за ним закрепится прозвище «зассанец».

После того как принесенная водка была разлита по стопкам, Валера в свойственной ему лаконичной манере произнес тост в честь недавнего именинника:

– За тебя! – после чего опрокинул водку в рот.

– Если судить о таланте по краткости, то ты гений! – хмыкнул Борис.

– А ты сомневался? – Отставив рюмку, Валера принялся за мясо. Отправив в рот самый большой кусок, он сморщился. – Что это за гадость? – И выплюнул мясо на салфетку.

– Это верблюжатина, насколько я могу судить по цвету и консистенции, – ответил Амон. – Кстати, зря ты. Никакая это не гадость. Жестковата немного, тут я согласен, но если ее мелко порезать, а не тащить в рот огромный кусок, то…

– А это что? – перебил его Валера и ткнул вилкой в отбивную.

– Питон.

– Змея, что ли?

– Да.

– А нормальное мясо есть?

Амон указал на баранину. Валера нанизал кусок на вилку и осторожно откусил от него.

– Во, другое дело! – обрадовался он, распробовав. Барашек на самом деле был исключительно вкусный. Верблюжатина Боре тоже не понравилась. – Теперь давайте Костю помянем.

– Рано. Его еще не похоронили.

– Да какая разница? – Валера наполнил свою стопку, Борину «обновил», то есть долил всего каплю, поскольку тот лишь пригубил. – За упокой!

Боря кивнул и молча выпил.

– Доигрался все же, – выдохнул он тяжко. – А я был уверен, что он изменился, стал законопослушным. Когда созванивались, Костя говорил, что все у него гладко…

– Он и мне так говорил, – сказал Амон. – Причем при личной встрече. И я ему поверил.

– Когда ты его последний раз видел? – спросил у него Валера, с аппетитом поедающий курятину, так как с бараниной он уже расправился. Боря не сомневался, что, пропустив еще пару стопок, он и до питона дойдет.

– Месяцев восемь назад.

– Да, тогда у него на самом деле все было в норме. На работу неплохую устроился. Личную жизнь наладил.

– И что же случилось потом?

– Он на большом складе работал водителем кара. И как-то его ограбили. Люди в масках ворвались, вырубили охрану и много ценных вещей вынесли. Естественно, следствие началось. Под подозрение первым попал Костян. Он же «клеймёный», сами понимаете. Да еще один из охранников якобы узнал карщика по фигуре и ботинкам. Костян вскипел, набил ему морду. Мог бы загреметь всерьез и надолго только за это. Да оказалось, что именно охранник был наводчиком. Он по башке от подельников получил слегка для алиби. Так что Костян на этот раз не отправился в тюрягу, но нервов ему попортили… Да и работы лишился!

– А девушки своей?

– Нет, Наташка не бросила Костяна. Святая женщина.

– Вы знакомы?

– Да. Это вы по заграницам мотаетесь, а мы с Костяном оба невыездные…

– Как оба? – удивился Боря. – Ты же ко мне приезжал!

– Когда это было? Давно уже я в нашей Раше закрыт.

– Ты-то из-за чего?

– Из-за долгов? – предположил Амон.

– Да, кое по каким кредитам не расплатился. Сужусь.

– Ты не смотри на него так, – обратился Боровик к Борису, взирающему на Валеру с недоумением. – У нас тут, к примеру, за квартиру бабушки платят, а такие вот бизнесмены, типа Валерки, нет. Годами! У них свои схемы, понимаешь?

– Не особенно, ну да ладно. Продолжай, Валера. Что ты там говорил о Косте и его пассии? Наташе, кажется? Вы знакомы. Так?

– Да! Потому что вы где-то скачете в заграницах, а мы все в родной песочнице копошимся и видимся часто… – Он нахмурился. – Виделись, я хотел сказать. С Наташкой он меня познакомил в благополучные времена. Я тогда, признаться, с недоверием к ней отнесся. Она хорошенькая, молодая, тридцати еще нет, образованная. Что она могла в Косте найти? Да, когда-то он был красавцем, но истрепался с годами. А когда я узнал, что приехала Ната в Москву из какой-то глухой провинции, подумал – из-за жилья она. Костян на момент знакомства с Наташкой один в двушке жил.

– Может, ты прав?

– Нет, Наташка хорошая. Искренняя. Не бросила Костяна, как я уже говорил…

– Так ей жить негде! – фыркнул Боря. – Пока Костя в СИЗО, она в его хате. А если бы его посадили, она б на зону сгоняла, брак зарегистрировала – и вуаля, в двушке уже ее доля.

– Европа на тебя плохо повлияла! – ткнул в него пальцем Валера. – Сделала циником.

– А тебя родная песочница, смотрю, от этого порока излечила.

– Ты просто не знаешь Наташку. Она настоящая…

– Познакомишь?

– Кстати, да, – поддержал его Амон. – Познакомь нас. Надо девушке с похоронами помочь.

– Я собирался к ней сегодня заехать, если хотите, давайте вместе.

– Я свободен. А ты, Боря?

– Тоже.

– Значит, едем. Только предупредить надо, что Валера не один будет.

– Я позвоню попозже, – сказал тот. – А теперь предлагаю выпить за Ольгу Алексеевну. Дай бог доброго здоровья этой женщине!

Все его поддержали и, чокнувшись, кто водкой, кто каркаде, выпили.

Глава 4

Маленькая прихожая едва вместила всех гостей. Мужчины, разуваясь, толкали друг друга локтями. Первым избавился от обуви, ясное дело, Боря, стащив ее за две секунды. И спросил у хозяйки, куда можно пройти.

– Сюда, пожалуйста, – ответила Наташа, указав на дверь в кухню.

Он прошел. Вскоре за ним проследовал Валера. Один Амон долго копался. На нем были дорогущие казаки из кожи анаконды, которые он приобрел в Мексике, и снимать их без ложечки не решался, а найти ее никак не мог.

– Присядьте, вам так будет удобнее, – предложила Наталья, указав на табурет под вешалкой.

– Мне бы ложечку. Есть у вас?

– Пластмассовая и короткая. Вам такая не подойдет.

Амон разочарованно выдохнул и уселся на табурет. Казаки были тесные, кожа довольно мягкая, и стаскивать их приходилось долго и аккуратно. Пока он делал это, весь вспотел. Но, наконец, разулся. Только после этого Амон смог нормально Наташу рассмотреть.

Маленькая, худенькая, но ладная. В скромном халатике и тапочках детского размера. Длинные темные волосы собраны в хвост. Лицо без косметики. Глаза огромные, непонятного цвета: то ли карие, то ли зеленые.

«Совсем никакая, – вынес вердикт Амон. – А Валера говорил, хорошенькая… В каком месте, непонятно!»

– Проходите, – девушка пригласила его в кухню. Амону не нравилась эта совковая манера принимать людей в пищеблоке. Ладно у старшего поколения она осталась, пусть даже у его ровесников, но этой-то барышне и тридцати нет.

Когда Амон вошел, друзья уже сидели на табуретах. Валера рядом с плитой колдовал над ней – ставил чайник. Видно было, что он чувствует себя в квартире Кости как дома. А вот Боре было не очень уютно. Он озирался по сторонам, и на лице было написано неодобрение. Амон знал, что тому не нравится – обилие дешевых картин на стенах. Тут и подсолнухи, и котики, и пастушки, и водопады. И все это в шестиметровой кухне!

– Ваша инициатива? – не удержался от вопроса Боря, дождавшись Натальи.