Великий перелом - Михаил Алексеевич Ланцов

планировались подземными. С укрепленными стенками. Но они требовали создания мощных перекрытий. Нередко безопорных, как в дебаркадерах. Для чего и нужен был гений опытного инженера.

Сегодняшняя же, на совещании, Михаил Васильевич хотел поднять новую, важную тему — природный газ. Тот самый, который нередко шел сопутствующим продуктом при добыче нефти. Его в те годы попросту сжигали, спускали, либо очень ограниченно использовали для местных нужд. И Фрунзе хотел предложить создание тепловых электростанций, работающих на нем. Чай не уголь или торф — в тех условиях — практически бесплатное топливо, вся сложность использования которого упиралось лишь доставку до объекта.

Но решение он знал — трубопроводы. Их уже в Союзе прокатывали, пусть и ограниченно.

Да, замахиваться на монументальные газовые магистрали он даже и не планировал. Рассчитывая применить это дармовое топливо в регионах нефтедобычи. Но план по газофикации центральных регионов СССР имел. И видел эту задачу ничуть не менее значимой, чем электрификация. Более того — они в его понимании были связаны. Ведь основным типом электростанции Союза были ТЭС на угле. А он, как ни крути, и добывается сложнее, и дороже, и менее удобен в использовании. В комплексе это должно было снизить стоимость электроэнергии и удешевить производство. В том числе и товаров военного назначения.

Папочку с проектом ему уже подготовили.

И он, двигаясь в кортеже к месту совещания, лишь просматривал машинописные листы, лежащие вперемежку с красивыми графиками и табличками.

— Нарком обороны… мать твою… — буркнул себе под нос Фрунзе. Бесшумно. Просматривая очередной листок в некотором раздражении. Ибо ему чем дальше, тем больше приходилось выполнять функции по сути фактического главы правительства. Так как в отличие от Рыкова он мог продавливать межведомственные противоречия. То есть, сдвигать дело с мертвой точки и корректировать его развитие…

Фрунзе не рвался выполнять эту роль. Но вписывался раз за разом, видя, что-либо это сделать некому, либо все идет куда-то не туда. К пущей радости Рыкова. Тот как выполнял текущее операционное управление, так и выполнял, оставляя Михаилу Васильевичу роль своеобразного тарана. Как следствие, за последние месяцы он очень тесно сошелся и с самим Рыковым, и с Бухариным, и с Томским, и с Орджоникидзе, и с прочими подобными ребятами. Стремительно усиливая роль и влияние органов исполнительной власти. Что вело к затиранию «направляющей» роли партии и повышению операционной гибкости государственного управления, прямо как во времена Ленина. Хотя, конечно, на прямой публичный конфликт со Сталиным и другими строго партийными деятелями он не шел. И даже активно их привлекал где мог. Но чем дальше, тем больше в роли своего рода «свадебных генералов». Впрочем, до серьезного, глобального разворота тренда было еще далеко…

Глава 7

1927 год, апрель 22. Москва. Тушино

Истребитель прошел на бреющем полете над трибунами со зрителями. Довольно низко. Наверное, даже слишком. Из-за чего люди пригнулись.

Следом пролетел второй.

Они шли в двойке из ведомого и ведущего.

Фрунзе не сильно разбирался в тактике истребителей, но кое-что помнил из очевидного. Поэтому эту «парную» тему утвердил практически сразу.

16 сентября 1924 года в РККА был утверждено организации звена из трех самолетов. Но после серии испытательных учебных боев критика Михаила Васильевича была признана справедливой. И в истребительной авиации перешли на тяжелые звенья из двух пар. Так как звенья-тройки во время боя постоянно рассыпались на маневрировании.

Кроме того, с его же подачи на каждый истребитель ставили радиостанцию. Простенькую. С довольно скромным радиусом. Но ставили. Что позволяло эти две пары связать в нечто единое.

На самолетах это оказалось реально, хоть и не просто. Даже не вводя дополнительно радиста. В отличие от наземной техники, особенно дизельной, где трясло серьезно и требовалось постоянно «ловить волну». А значит и отдельного радиста, дабы поддерживать связь с другими машинами подразделения.

Радиостанции, понятно, были опытные. Сделанные буквально штучно. И ставили только на новые истребители — И-1 тип 7. Или, как его теперь назвали — истребитель Поликарпова «первый» — ИП-1. Изготовили эти приборы в НИИ Радиосвязи под руководством Олега Владимировича Лосева. При активном сотрудничестве с Telefunken. Михаил Васильевич не требовал от Олега Владимировича каких-то особых рекордных показателей. Скорее, напротив. Он настаивал на создании пусть плохоньких и не отличающихся выдающимися параметрами радиостанций, зато серийных. И подходящих для целевого использования…

Вторая двойка ИП-1 прошла чуть в стороне от трибун. И ушла вслед за первой в сторону — для разгона и набора высоты. А из-за ближайшего леска появились бипланы — истребители Fokker C.IV, стоящие в те годы на вооружении РККА. В ограниченном количестве, но все же. Во всяком случае они считали вполне современными и адекватными машинками.

Они вышли тремя звеньями по три аппарата.

И завертелись, демонстрируя фигуры высшего пилотажа и перестроения. Перед зрителями. Благо, что пилотировали их очень приличные пилоты. Одни из самых опытных в РККА.

Это увлекло.

Это не могло не увлечь.

Покрутились. Повертелись. Сделали несколько лихих маневров. Вполне организованных. После чего вышли на режим патрулирования территории, двигаясь по кругу.

И тут со стороны солнца на них упала, словно группа ястребов, двойка ИП-1. Зазвучали холостые выстрели, имитирующие атаку. После чего эти два аппарата, прижавшись к земле, проскочили под хороводом бипланов и устремились к ближайшему лесу.

Те развернулись и постарались как-то отреагировать. Но разница в скорости была очень заметной, поэтому те ИП-1, воспользовавшись запасом по энергии, легко оторвались. Уводя противников за собой.

И…

Тут же появилась вторая двойка. Она также зашла со стороны солнца и, спикировав, обозначила атаку. Пройдя вдоль этой группы бипланов со стороны хвостов.

Те тут же прыснули в разные стороны, заложив виражи. Но было совершенно очевидно — замыкающие машины весьма вероятно или повреждены, или уничтожены бы были в реальном бою.

Вторая пара также проскочила эту собачью свалку и ушла за лес. Причем ее даже никто не