Джинн из подземки - Людмила Горбенко

– «Внутри за»? Не густо.

– Все же хоть какая-то зацепка.

– А брат Михаил? – напомнил Нилс.– Он тоже слышал?

– Каждую букву. Свириллион замолчал, я оглянулся – придурок бросил меха и слушает за моей спиной, открыв рот. Что там у него в мозгах переклинило, как подобрался – ума не приложу, обычно он в сторонке терся. Скромный малый, жаль творить насилие, но если разнесет сплетню по городу, будет плохо. Помнишь прошлогодний случай, когда какой-то шутник распустил слухи о якобы зарытом в стене тоннеля на Верхних Мымрах кладе?

– Еще бы не помнить! – хлопнул ладонями по коленям Нилс.– Пятый камень снизу, локоть от края. Уже поутру окрестные крестьяне ломали стену, но ничего не нашли. Кажется, после обвала ее так и не восстановили?

– Строить не ломать,– с осуждением отозвался настоятель.– Сам понимаешь: узнай горожане о новом лакомом куске– быть новому обвалу. Верхние Мымры просто деревня, и то два дома дали осадку. Что же говорить о Торе – недаром наш город прозвали «город-сыр», на пустотах стоим, проклятые гномы изрыли землю как кроты. Приют же в случае успешного исхода поисков станции потратит деньги на благо горожан. Иди, сын мой, ищи Михаила. Заранее снимаю с тебя грех, если придется обидеть убогого. Будь тверд. Отчего не уходишь?

Нилс потупился, выразительно поблескивая глазами из-под чуба.

– Нет, ну до чего нагл! – почти одобрительно пожурил настоятель.– Да поделюсь я с тобой, поделюсь, не бойся! За усердие и труды определю тебе… пять хватит?

– Чего пять? – растерялся Нилс.

– Ну не ящиков же, дюжин, конечно! Естественно, вторую цир-тонуру – заслужил, хвалю. Если соберешься уехать, нормального коня и сопровождающего до границы, чтобы не обобрали. Ведь ты же хочешь уехать обратно в деревню, слухи меня не обманули?

– Ого! То есть да, не обманули…

– Это лишь за поимку Михаила. Если, конечно, он не умрет от старости, пока ты сдвинешься с места. Если узнаешь, где станция, получишь много больше.

Возможно, это было кощунство, но Нилс впервые в жизни почувствовал, как на него буквально снизошло небесное просветление. Даже чувство так и не утоленного в «Обжорке» голода мгновенно отступило.

– Спасибо! – обрадовался монах, ненароком замечая: подхваченные монеты словно впитались в ладонь старика – пусто! Вот чудеса!

– Не за что пока! – ворчливо заметил настоятель.– Кормилец приюта, ха-ха… Ступай.

– Я… я мигом! – вскочил Нилс, стараясь не слишком играть лицом.– Уже бегу! Здоровенный детина с отвисшей губой и с бандурой на ремне не останется незамеченным!

Забыв впопыхах накинуть капюшон, монах резво слетел по ступенькам и галопом бросился к площади.

Вряд ли с поисками Михаила возникнут осложнения. В прошлом году уже был случай, когда он отстал от настоятеля. Убогого умом нашли тогда по свириллиону: устав таскать инструмент, он сел на мостовую и начал играть что-то совершенно немузыкальное. Чуть трубочки не поломал, дурачок, так старался. Смешно, но когда посланный из приюта брат Мит нашел Михаила по жутким звукам, вокруг несчастного потерявшегося толпились сердобольные горожане, а его шапка оказалась доверху наполнена булками и монетами.

– О! – насторожил уши Нилс.– Вот и знак!

Действительно, свист, скрип и громогласные жалобы трубок с дырками были слышны даже сюда. Никто, кроме Михаила, не мог так издеваться над инструментом.

Уже предвкушая тот сладостный момент, когда лик святого Паллы в его келье отодвинется и аж пять дюжин паундов лягут под бок к потаенным сбережениям, монах прибавил ходу, перейдя на рысь.

Мимо трактира, мимо косо поставленного кованого забора с глуповатыми чугунными ангелочками, через две ступени на третью и… стоп! Нилс резко затормозил, увидев искомый свириллион.

Ящик стоял прямо в луже, у затхлого тупика меж домами. Строения были настолько закопчены, что, казалось, их отапливали не изнутри, а снаружи, разводя костры прямо под стенами. Кожаные меха свириллиона размеренно раздувались, подавая внутрь воздух, заставляющий натужно извергаться из растерзанного деревянного нутра неумелые звуки – все, как и представлял монах.

Только играл на инструменте не Михаил, а трое малолетних ребятишек в обносках. Заметив Нилса, грозно нависшего над ними, мальчишки брызнули врассыпную, непочтительно топча босыми ногами выпавшие трубки.

Где теперь искать убогого? Кому понес он подслушанную тайну? Не кинется ли сдуру в порт, где сгинуть легче легкого? Если останется в городе, то как отыскать среди тысяч горожан одного, не слишком приметного без инструмента? Разве что отвисшая губа, но губу издалека не разглядишь…

Вопросы оставались пока без ответов, и Нилс с тоской понял, что взялся вовсе не за такое простое дело, как ему показалось сначала.

Из частной коллекции начальника карантинной камеры

Восстановленные файлы памяти утилизированных «глаз», работавших в Старом гроде и внутри графского замка

– Окна на запад, два спальных места на диванах и одно на полу, гостей не водить, отопление за отдельную плату! – строго предупредила хозяйка и с подозрением покосилась на Третьего.– Что с вашим другом?

– Не берите в голову, нервный тик,– сообщил я, беря крутобедрую пани под локоток и мягко подталкивая к выходу.– Благодарим за внимание, дальше мы разберемся сами.

– Дерьмо комнатенка,– выкрикнул толстяк, обиженно падая на диван и тут же с него вскакивая.– Что за…

– Пружины,– успокоил я,– всего лишь вылезшие пружины, друг мой. Согласись, за паунд в неделю трудно рассчитывать на что-то более изысканное.

– А тут миленько,– Вторая выпятила губы, силясь разглядеть себя в темном овальном зеркале, засиженном мухами.– Ты, Пятый, какой диван себе берешь?

– Вот этот, с пружинами.

– Тогда я буду спать на конском волосе,– покладисто кивнула чертовка.

– А я?! – взвыл толстяк.– Где буду спать я?

– Да где хочешь, там и спи,– небрежно махнула рукой Вторая.– Хоть на полу, хоть на столе, мне все равно. Итак, каковы дальнейшие планы? В замок? Так вроде для визита рано еще, аристократам в это время положено дрыхнуть на пышной кровати под балдахином.

– Я бы что-нибудь выпил,– деревянным голосом отчеканил Третий.

– Не возражаю,– согласно кивнул я.– Тем более и куратор советовал помелькать в городе, присмотреться. Думаю, если мы пропустим пару стаканчиков в одном из здешних трактиров, будет достаточно.

– Решено.– Чертовка критически оглядела свое отражение и скорчила недовольную гримасу: – Пошли.

Я даже в зеркало смотреть не стал. Уже понятно, что выглядим мы так себе – одежда не совсем соответствует ролям, да и личины подобраны без должного внимания. У меня, например, типичная рожа профессионального сутенера: гладкие щеки, черные бегающие глазки, завитые усики, мокрые губы.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});