Цифровой журнал «Компьютерра» № 164 - Коллектив Авторов

С точки зрения функционала Wayland и Mir — близнецы-братья, разве что первый уже более-менее отлажен, а второй пока существует только в форме демонстрационного прототипа. Так что и аргументы в пользу того и другого одинаковые: они заменят Иксы, упростив и ускорив процесс общения прикладных программ с экраном. Canonical нуждается в этом чуть ли не больше любого другого Linux-вендора, ведь она планирует экспансию Ubuntu на мобильные устройства и умные телевизоры, где вопросы производительности и энергоэкономичности обладают наивысшим приоритетом.

А это один из демонстрационных скриншотов Wayland. Mir будет не хуже, можете быть уверены

С Wayland не сложилось, но разработку Mir Canonical контролирует единолично, а потому может строить планы. Осенью Mir будет работать на смартфонах, а следующей весной станет обязательным элементом Ubuntu Linux. После чего имеет все шансы проникнуть и в другие дистрибутивы: уж очень значителен социальный вес Ubuntu. Linux станет красивей, быстрее, удобней. Так чего же боятся критики — которых было немало уже три года назад, а сегодня ещё больше? А боятся они, что из гибкой, взвешенной UNIX-подобной конструкции Linux превратится в обособленное нечто, направлять которое сможет один отдельно взятый разработчик.

Для рядовых пользователей, равно как и разработчиков классических (X-ориентированных) приложений, ничего не изменится: X Window будет работать фоном, пристёгнутая к Mir или Wayland. Но в стратегическом смысле произойдёт очень важная перемена. Если X Window следовала общей UNIX-философии (гибкость, переносимость, совместимость и т.п.), Mir и Wayland — это уже чисто линуксовые программы, опирающиеся на специфические свойства конкретной операционной системы (собственно Linux). Вряд ли они будут так же переносимы, так же гибки, как X. А вместе с ними гибкость потеряют и приложения, на них ориентированные: чем шире распространится Mir, на котором, благодаря поддержке Canonical, наверняка и будет сосредоточено внимание Linux-сообщества, тем дальше мы уйдём от привычных взвешенности и гибкости.

Впрочем, Linux и без того давно уже превратилась в де-факто главный UNIX планеты. Больше критиков пугают диктаторские замашки Марка Шаттлворфа. Ведь Canonical так и не смогла убедительно объяснить, почему она предпочла отказаться от Wayland в пользу собственного Mir. Предполагают, что таким образом Шаттлворф просто пытается получить ещё один рычаг влияния на Linux и Linux-сообщество. Формально Mir — свободный проект, подключиться к которому может каждый желающий. Фактически же, как и для всей Ubuntu с недавних пор, направление развития выбирает Canonical, в значительной степени закрывшая процесс разработки своих продуктов от посторонних (якобы для того, чтобы брожение умов не тормозило прогресс дистрибутива).

Canonical — не самый активный Linux-разработчик. Но ей принадлежит самый модный, самый популярный среди рядовых пользователей дистрибутив. И её вес может качнуть лодку в ту сторону, в которую сочтёт нужным Марк. Так вот не перевернуться бы. X Window развивали всем миром. Mir — вопреки названию — детище одной компании.

К оглавлению

Пути развития телевидения в цифровую эпоху: как, что и зачем

Антон Никитин, интернет-предприниматель

Опубликовано 12 марта 2013

Я вижу несколько больших направлений, в которых сейчас существует непонимание того, как будет развиваться телевидение и как оно сомкнётся с Сетью.

Штекер

Начнём с простого. Первая неопределённость – это carrier. То есть, по сути дела, провайдер.

К нам в квартиру заходит провод, и в этом проводе что-то есть. Прежде чем обсуждать, что внутри провода, предлагаю обсудить, чей это провод. Не играет особой роли, витая ли это пара, оптический канал, антенный коаксиал или провод кабельного провайдера. Важно другое: основа бизнеса оператора, который дотащил до нас этот провод, — развитие физической инфраструктуры. Он вряд ли представляет, что именно я буду получать по проложенному им каналу.

Да, кабельные телевизионные провайдеры тянут ко мне провод с некоторым набором традиционных телеканалов, но их задача в конечном итоге – держать палец на кнопке, чтобы отключить меня в тот момент, когда я перестану платить за доступ к штекеру. А пока я плачу за доступ, они обеспечивают мне его в режиме 24 на 7, и точка.

Здесь я вижу несколько поводов для размышлений о том, что же будет дальше. Во-первых, обязателен ли, собственно говоря, сам провод? Или здесь есть место для 4G, 5G и тому подобных историй? Во-вторых, кто этот осреднённый оператор доступа?

На самом деле, от ответа на оба вопроса меняется очень немногое. Бизнес-модель провайдера всё равно базируется на перепродаже услуг инфраструктуры. Операторы могут сколько угодно играть в различные контентные модели, но сама суть их бизнеса будет некоторым образом «отвлекать» их. Их задача в том, чтобы найти как можно больше абонентов на имеющуюся инфраструктуру и лишь затем пытаться получить с них максимальный доход.

Конечно же, операторы доступа предпринимают очень большие усилия для того, чтобы увеличить прибыль с одного абонента, и, конечно же, они пытаются дойти до правообладателей или их представителей с тем, чтобы каким-то образом легализовать контент в своих сетях. Только правообладатели с огромной осторожностью смотрят в сторону инфраструктурных операторов. Дело в том, что для них технологическая сторона вопроса вообще не прозрачна, их бизнес – показать (продать) свою продукцию как можно большему количеству людей. Поэтому правообладатели, прежде всего, смотрят на количество абонентов у оператора, а потом затевают совершенно бессмысленные разговоры на тему «а давайте вы будете показывать только нас». Разговор этот не имеет смысла, поскольку в такой формулировке он не даёт оператору доступа никакого конкурентного преимущества. Оператор доступа обеспечивает ДОСТУП, доступ ко всему; практически, выступать в качестве перепродавца контента – это совершенно не его роль. Как минимум потому, что у контента есть сегментированная целевая аудитория, а целевая аудитория оператора доступа – это все люди на определённой территории, и у него нет навыка их сегментировать. Ему незачем.

Именно поэтому кажется, что будущее совсем не за операторами доступа. Более того, возможно, операторам доступа как таковым придётся некоторым образом перепрофилироваться, поскольку доступ становится общеупотребительным продуктом, отсутствие которого ведёт к потере клиента. На самом проводе в условиях высокой конкуренции особо не заработаешь (приходится снижать цену), тогда как сервисы – вещь вполне себе масштабируемая, и провайдерам сервисов абсолютно всё равно, какой канал связывает их с пользователем. Нетрудно представить ситуацию, при которой сервис-провайдер с успешной бизнес-моделью в какой-то момент задумается, не купить ли ему оператора доступа — пусть с низкой маржей, но зато гарантирующего определённый охват.

На этот вопрос можно взглянуть и с другой стороны. Провайдеры всегда рассматривают собственную кампанию при продаже как актив. Это можно считать фундаментальным способом их взаимодействия с окружающим миром. Они не продают сервис как таковой (как ни странно это звучит), они продают именно что актив, выраженный в тех или иных капитальных затратах на строительство. Провайдер даёт набор инструментов, которыми пользователь обустраивает свою собственную вселенную. В этом смысле YouTube — провайдер сервиса публикации и просмотра роликов. Но стоит вам попытаться начать модерировать контент на видеохостинге, создавать искусственные надстройки типа «выбор редакции» и т.п., как аудитория встанет и уйдёт. Провайдер не должен быть озабочен содержимым, провайдер – это среда для пользовательского контента. Среда самонастраивающаяся.

Прибор

После того как мы определились с подключением, возникает следующий вопрос: что подключать? В данный момент проработанность этого вопроса можно кратко охарактеризовать так: «Да всё!» Действительно, пользователи стремительно обрастают «экранами». Если ещё в 2000 году массовую аудиторию интернет-пользователей можно было охарактеризовать как «офисный работник за компьютером», то сейчас это не так – мобильное использование растёт огромными темпами, домашний интернет стал общим местом.

Именно эти тенденции, вкупе с модностью темы про «облачное хранение», дают почву для бесчисленных разговоров о многоэкранной среде, в которой пользователь продолжает смотреть на телефоне то, что он не успел досмотреть на телевизоре. Правда, на данный момент не существует ни одной мало-мальски законченной реализации многоэкранного сервиса, но все только об этом и говорят. Быстрый рост мобильного интернета порождает панический страх этот рост «прозевать». Надо сказать, что мотив страха «пропустить феномен» достаточно характерен для отрасли. Как только намечается мало-мальский сдвиг в той или иной технологии, как все сломя голову бегут столбить полянку, не замечая, что никаких бизнес-моделей за этими сдвигами зачастую и не стоит.