Дьявол просит правду - Жанна Голубицкая

Вывод через неделю работы в ЖП:

иди туда не знаю куда — не всегда провальная затея. Иногда размытость цели стимулирует фантазию и находчивость. А заведомо малые шансы на успех способствуют повышенной выработке адреналина и формированию единственно-правильной в таком случае позиции: «Вижу цель и не вижу препятствий!».

ГЛАВА 7

ИЗНАСИЛОВАТЬ ШЭРОН СТОУН И СДЕЛАТЬ КОМПОТ ИЗ ШАКИРЫ

«Правда — это любое утверждение, лживость которого не может быть доказана»

Джонатан Линн

Семью мужа я не то, чтобы не люблю, скорее — не понимаю. Во всяком случае, мне упорно кажется, что ее женская часть (в виде моей свекрови и золовки) живет в совершенно иной системе координат. В этой системе обширно представлены многочисленные войны локального масштаба с соседями, сослуживцами, родственниками, etc., в которых вышеозначенные дамы неизменно выходят либо гордыми победительницами, либо невинно оскорбленными жертвами. Все это постоянно и детально обсуждается ими дома на кухне, осложняясь до кучи темой постоянного соревнования с окружающими из серии «А у нас в квартире газ, а у вас?» Я же в подобном «капсоревновании» даже не проигрываю, а просто позорно схожу с дистанции… И поэтому не люблю в нем участвовать.

Но, тем не менее, именно этим я занимаюсь всю субботу, исполнив требование мужа и посетив с ним вместе его родителей. А заодно и сестру, которая вернулась в отчий дом по причине недавнего развода.

— Ух, ты! — восхищается сестрица Стаса Вера, тиская мою сумку. — Chanel!

— Верочка, — одергивает ее мамаша, — ну что ты сразу в руки-то хватаешь? Как будто в жизни сумки не видела!

— А че такова-то? — огрызается Верочка. Это вообще ее любимое выражение и ответ на все слишком сложные для нее вопросы.

— У тебя еще лучше сумка, — не унывает мамуля.

— Да ты че, мать! У ней, глянь, Шанель настоящая. Небось не с Черкизона, как у меня! Наш Стас ей все покупает! — обиженно резюмирует Верочка.

У меня такое ощущение, что меня рядом просто нет! Разговор обо мне и о моей сумке ведется строго в третьем лице. Я спешу успокоить надувшуюся золовку:

— Да нет, Вера, сумка как раз с Черкизона.

Да уж, мадемуазель Коко была бы в восторге, узнай она, что ее визитную карточку — знаменитую модель «2-55 на длинной цепочке» — я, не моргнув и глазом, переселила на Черкизовский рынок! Но все лучше, чем вызывать на себя огонь Верочкиного недовольства.

Хотя, справедливости ради, следует отметить: увы, я тоже отнюдь не завсегдатай именных бутиков! То есть, конечно, я с удовольствием им стану, как только мне позволят средства. Пока же, сообразно своему финансовому положению, я довольствуюсь распродажами. Еще, что касается нарядов и аксессуаров, у меня есть четыре самых любимых в мире места: блошиный рынок в Париже, винтажный магазин в Риме, этническая лавка в Бангкоке и базар в подмосковном городе Руза. Там у нас дача. И летом я одеваюсь исключительно там, чего совершенно не скрываю. Только почему-то мне никто не верит.

Еще я очень уважаю одну «гламурную комиссионку» в Замоскворечье: в этой обители кутюрного секонд-хенда можно подкараулить совсем новые именные вещи, с нетронутыми этикетками. По очень сходной цене. Там же я покупаю дизайнерские сумочки. Их у меня всего несколько, зато какие! Chanel, Louis Vuitton, Hermes и Bottega Veneta. И все достаточно редких, не ходовых, моделей. А вот крокодиловой Birkin и статусной Prada у меня нет. И этим я почти горжусь. Не люблю обязаловки. А у нас ведь как: мужику баян, аксакалу кальян, попу амвон, а модной девушке — сумку Prada.

А на московском «Черкизоне» я просто не разу не была по причине его географической удаленности от моего места жительства, хотя принципиально против ничего не имею. И на рынке можно нарыть интересные вещицы, был бы вкус! Мне в этом смысле повезло: меня, как любит выражаться Светлана Бондарчук, вещи любят. Я могу и в кролике выступить так, что все решают, будто это шиншилла. Охают и ахают: от кого шубка?

А ни от кого. Исключительно от бедности и от богатого воображения. Еще классик говорил: голь на выдумки хитра. Вот такие нехитрые у меня женские секреты.

Но, конечно, ни Верочке, ни ее маме, я ни за что их не озвучу. Они и так по какой-то причине записали меня в высокомерные дряни, выбиться из которых, судя по всему, в этой жизни мне уже не светит.

У моей самооценки есть некая условная «зачетная книжка». Эта зачетка бережно хранится в моей голове и в моем сердце. Иногда я выставляю в нее себе оценки — когда чувствую и понимаю, что я их заслужила.

Так вот, родня со стороны мужа всегда мне эти оценки портит. Снижает мой личный средний балл.

Не хочу показаться злой и нетерпимой, но из всех тех пятнадцати лет, что я знакома с семьей супруга, четырнадцать лет и одиннадцать месяцев ее женская часть неизменно наводит на меня тоску и ужас. А глава семьи, то есть, отец Стаса, вызывает острую жалость: я еще нигде не видела настолько лишенное права голоса и столь бескомпромиссно подмятое под двух громогласных дам существо мужского пола! Даже странно, как при таком бессловесном родителе мой Стасик вырос таким своенравным! Если верить психологам, он тоже должен был бы выбрать себе властную жену, чтобы состоять при ней полностью подчиненной единицей. Но со мной у него явно вышла ошибочка: командовать я не люблю, и подчинить себе кого-либо никогда не стремилась. По очень банальной причине: мы, как известно, в ответе за тех, кого приручили. И «командная» позиция по определению подразумевает ответственность — причем, за всех тех, кто попал в поле твоих команд.

А ответственность я не люблю. И уж тем более — лишнюю. Мне бы за собой любимой как-нибудь уследить…

В общем, увы и ах, но общего языка со свекровью и золовкой у меня как не было, так и нет. Они за глаза называют меня « интелехентнойамебой», и мне это известно. Я за глаза называю их «Рыбами». И вполне допускаю, что им это известно тоже.

Если Верочку и ее маменьку спрашивают о месте их работы, обе важно отвечают: «У нас бизнес в области рыбы». Потом, конечно, выясняется, что этот «бизнес» протекает в рыбном отделе гастронома, где свекровь трудится товароведом, а Верочка продавщицей. При этом обе всегда подчеркивают: «Мы — в самом деликатесном отделе! И не простого гастронома!» Торговые точки у мамы с дочкой разные, зато «рыбная специализация» и сеть магазинов общая — «Азбука Вкуса». Родственницы крайне гордятся своей принадлежностью к сфере торговли и, надо отдать им должное, зарабатывают на своей рыбе совсем неплохо. Эта «рыбная парочка» очень любит обменяться между собой историями про свои «деликатесные» отделы, изрядно приправив рассказ хорошенькой порцией желчи и злословия. Наверное, поэтому обе дамочки упорно ассоциируются у меня именно с их хладнокровным чешуйчатым товаром. Хотя молчаливость им отнюдь не свойственна. И на акул они в моем понимании не тянут. Скорее, они смахивают на плотоядных речных сомов, самостоятельно охотящихся только на мелких рыбешек, а по большому счету промышляющих падалью или хищением чужой добычи.

Причем Главрыба — определенно свекровь. А Верочка при ней так, рыбешка на посылках.

Но в этот раз, судача с «Рыбами» на кухне, я вдруг отмечаю в себе странную тенденцию. Практически первый раз в жизни мне удается не вовлекаться в их распри, а наблюдать за ними отстраненно — как раз так, как и положено любоваться рыбами в аквариуме. Неожиданно и с большим опозданием до меня доходит: а ведь у меня абсолютно нет повода испытывать к ним какие-либо эмоции! Ни плохие, ни хорошие. А зачем? Они это они, а я — это я. И от того, что покой моим собеседницам только снится, хуже лишь им самим. Но никак не мне.

Меня даже осеняет творческая мысль: если записать беседы этих кумушек (имена, так и быть, упоминать не буду), выйдет неплохой фельетон. Или даже сериал. Какой-нибудь антитезис к уже существующему, как сейчас модно. Например, есть «Секс в большом городе». А у меня будет «Большой бред в маленькой кухне». За развитием этого сериала с замиранием сердца будет следить вся страна, а Рыбы будут неустанно подкармливать его сюжетную линию своими интригами. Благо они все равно генерируют их каждый день. В результате я прославлюсь и разбогатею, а Рыбье жизненное кредо получит искомую паблисити. К которой каждый зритель нашего сериала опять-таки будет волен относиться, как ему угодно.

А что? Идея-то богатая! Недаром говорят: не суди, да не судим будешь! К чему мне заниматься осуждением чужих моральных принципов, когда у меня перед носом — два неиссякаемых источника историй социально-бытового жанра! И зачем бодаться с ними без видимой пользы для себя или для них, когда можно одним элегантным решением превратить неприятных теток во вдохновляющих муз? И таким образом ловко и ненавязчиво пустить их дурную энергию в мирное русло!