Эмблема с секретом - Корецкий Данил Аркадьевич

На территории части находятся тридцать восемь человек. Кто-то несет караул – КПП, штаб, оружейный склад и три наблюдательные вышки. Кто-то отдыхает в казарме после ночного дежурства. Общая неподвижность и слегка пониженная температура тел (около 36,4 в среднем) говорят о том, что эти люди спят. В двадцатиметровой «офицерской» комнате при штабе, обставленной со всем возможным комфортом (мягкий диван, кресла, торшер, ковер), сидит за письменным столом очень крупный человек. Крупный во всех смыслах – и большой, и значительный. Видимо, это командир части полковник Гнетов – висящий на спинке стула мундир отсвечивает тремя большими золотыми звездами. Гнетов совершает не совсем понятные для электронных мозгов «Misty» действия: наливает в стакан жидкость из стоящей перед ним бутылки, залпом вливает ее в себя, а потом начинает колотить по столу кулаком и испускать звуковые волны высокой интенсивности.

В гараже колдует над старым «Уралом» механик. В каптерке режутся в карты рядовые срочной службы. На кухне повар Катерина готовит некое варево из гороха и картошки. Для наблюдающего из 790-километровой высоты спутника военной разведки она по своим физическим параметрам неотличима от прочих обитателей комплекса. Но здесь, внизу, в горах, где на сотни километров вокруг ни одной женщины, Катерина считается существом иного порядка. «Мисс Вселенная», секс-символ, Венера Милосская… Предмет вожделения, одним словом. Противоречие заключается в том, что предмет один, а претендентов на обладание им – тридцать семь. Кстати, странные действия полковника Гнетова как-то связаны с этой нестыковкой. Только непонятно как. Какие проблемы? Доминирующий самец в звании полковника, привлекательная самка без физических недостатков – все должно вроде бы срастись. Как прохождение заряженных частиц по цепи с наименьшим сопротивлением… Но это не электронные устройства, это – люди. У них все по-другому.

А вот и сердце комплекса: оптико-электронный узел наблюдения, позволяющий контролировать космическое пространство на высотах от 150 до 40 000 километров. Все десять телескопов-рефракторов находятся в рабочем режиме, хотя мониторинг орбит обычно проводится с наступлением сумерек. На центральном пульте дежурит офицер – это старший оператор комплекса капитан Синицын. После училища он служил в группе управления российскими разведывательными КА, теперь обнаруживает и сопровождает чужие…

Его «глазами» являются чувствительные фотометры – оптические приборы, которые фиксируют отраженный от космического аппарата свет. Снимок КА индивидуален, как портрет разыскиваемого преступника. Индивидуальные свойства каждого внесены в специальные справочники: форма, размеры, характер движения, ориентация в пространстве, параметры орбиты. Если продольная ось КА направлена вдоль орбиты, то это аппарат радиоэлектронной разведки. Если ось перпендикулярна орбите и КА смотрит на Землю, то, скорей всего, это оптическая разведка.

Синицын самый опытный специалист на «Окне» и хорошо знает свое «хозяйство». Он владеет различными инструментальными методами поиска космических шпионов. Если аппарат обработан и поглощает световые лучи, то фотометры не смогут его засечь, но можно «подсветить» объект лазерным лучом, нащупать радиолокатором либо использовать радиоэлектронный метод – уловить и усилить прощупывающие лучи разведчика. Но для целевого поиска надо располагать координатами «невидимки», а главное – знать о самом факте его существования… Ведь никто и никогда не ищет тщательно и скрупулезно то, о чем не знает!

Вот появился небесный объект второй звездной величины – пятнышко интенсивного оранжево-красного цвета. Это низкоорбитальный разведывательный аппарат видовой разведки «Лакросс-3», идет точно по расписанию. Капитан сделал запись в журнале наблюдений. Вот прошел «Космос-2251» и тоже попал в журнал, вот скопление мелкого неидентифицированного мусора, вот неизвестно чей обтекатель третьей ступени, вот топливный бак…

А «Misty» продолжает лететь среди звезд, не видимый даже для лучшего оператора «Окна». Сам он наблюдает противника и, возможно, даже «узнает» его: по своеобразному рисунку теплового излучения, по биоэлектрическому полю, индивидуальному для каждого человека…

* * *

Синицын вздрогнул. Вдруг показалось, что кто-то смотрит на него, рассматривает в упор! Чувство было таким ярким, острым, будто невидимая рука коснулась его головы. Может, подкрался кто-то из ребят – напугать?

Он резко обернулся.

Пультовая была пуста. Ряды мониторов, стальные шкафы узлов обработки, пустые кресла у соседних пультов. Четыре глухие стены и низкий потолок. И он, капитан Синицын. Больше никого.

Он сердито фыркнул: нервы, что ли, сдают? Этого еще не хватало!

На экране появилось и вопросительно замигало окно загрузки данных с шестого телескопа. «Загрузить данные?» Синицын щелкнул клавишей ввода. Вспыхнул и пропал индикатор загрузки, в левой части экрана появилась сине-зеленая картинка.

Все, кому положено, все на своем месте. Орбитальный телескоп «Ньютон»… Российский метеоспутник «Метеор-3М»… Индонезийский спутник связи «YTT»… Американский навигатор «Navstar»… Старичок «Lacross»…

Так. Все идут точно по расписанию. Индонезиец, правда, понемногу сползает со своей орбиты. Через месяц-другой, если орбиту не откорректируют, он может столкнуться с итальянским «связистом» «ISM»… Но это не наши проблемы. «Окно» является российским военным объектом, мы не вмешиваемся в гражданские дела других государств.

Ощущение чужого взгляда не проходило. Синицын заставил себя не оглядываться и посмотрел на часы. До конца дежурства осталось двадцать минут.

«Загрузить данные?» Второй телескоп, седьмой телескоп…

Он мог бы сказать, что смертельно устал, если бы эта работа в самом деле требовала от него каких-то усилий. Но нет, не требовала. Он знал комплекс как свои пять пальцев. Геостационарная орбита была для него чем-то вроде места ежедневных прогулок, где замечаешь каждый новый камешек, каждую сломанную ветку. И задачи по целевому поиску вызывали у него тот же прилив адреналина, что и в курсантские времена… Сколько он здесь? Четыре года. Год выслуги идет за два – получается восемь. С учетом предыдущих восьми лет – шестнадцать. Итого… Скоро появится право на пенсию. Ему всего тридцать, и он без пяти минут пенсионер. Может, в этом все дело? Обедненный кислородом воздух, суровые погодные условия, нервное напряжение, высокая ответственность?

Нет. Он считал, что дело в обратном. Тяжелее всего здесь переносится рутина. Как бы это сказать… Отсутствие динамики, драйва, событий! «Картинки» со средних и высоких орбит не меняются месяцами и годами. Там все давно устоялось. Ты просто сопровождаешь космические аппараты, отмечаешь их в своем журнале, как старичок-вахтер на заводской проходной… А ведь когда-то, поступая в училище Космических войск, молодой Синицын мечтал о чем-то, напоминающем фильм «Звездные войны»… «Погони» и даже «сражения» где-нибудь на геостационаре или гелиосинхроне!

Смех, да и только.

Правда, выяснилось, что он обладает некой уникальной способностью – так называемым чувством пеленга. У операторов есть такая тренировочная игра, когда в трехмерном пространстве (скажем, кусок ночного неба в тысячу километров по каждой из осей) нужно вычислить орбиту замаскированного КА. Поиск черной кошки в темной комнате. Угадать невозможно – слишком велик объем пространства. Надо ощущать космос, чувствовать его, отличать пустоту от невидимого, но материального объекта. И, конечно, учитывать гравитационные поля, влияние «солнечного ветра», закономерности запусков, определяемых вращением Земли и расположением космодромов… На основании всего этого нужно наметить несколько точек, которые могут пересекаться с гипотетическим маршрутом секретного объекта… Короче, стрельба в темноте на звук за спиной. На десять выстрелов девять с половиной промахов, и это нормально: цель игры не в том, чтобы обязательно попасть, а лишь в том, чтобы научить оператора быстро и уверенно ориентироваться в пространстве…