Дети Понедельника - М. Хмелинина

В связи с провалом студенческой редколлегии сотрудники вооружились красками акварельными, масляными, сухими, гуашью, кисточками беличьими, из щетины и пони, палитрами, мольбертами, наборами цветных карандашей, ластиков и фломастеров, ватманом, альбомами для рисования и цветными мелками для художеств на асфальте. Часть имевшихся канцтоваров была распродана из-под полы по рыночной стоимости; выручка пошла на приобретение спиртного для обмывания удачно проведенной сделки, причем, отметили на сумму, превышающую саму выручку вдвое. Остальное решили использовать для выпуска долгожданного дайджеста. Но поскольку из всех рисовать не умел никто, кроме Майи, - а она наотрез отказалась помогать, заявив, что с нее хватило герба и флага, - получившуюся стенгазету пришлось повесить в самом дальнем неосвещенном углу, так что заметить ее было крайне сложно. Это оказалось только на руку методистам, категорически не желавшим издавать второй выпуск. Газету никто не видел и, соответственно, не читал, включая саму Леопердовну, поэтому кураторы в течение нескольких последующих лет просто переклеивали ее номер.

Стенгазетами и дайджестами дело не закончилось. Стараниями рьяной воспиталки была организована целая куча различных клубов по интересам, куда записывали всех подряд, с их интересами не считаясь. Перечень клубов пополнялся чуть ли не еженедельно и, в конце концов, их количество достигло двух десятков. Руководство клубами легло на плечи сотрудников, которые назначались произвольно, вне зависимости от их собственных склонностей и дарований. Так что Майя оказалась главой Клуба фанатов высшей математики, хотя пределом ее математических способностей были четыре арифметических действия и таблица умножения до цифры пять; Саше, изучавшей в школе немецкий, достался Английский клуб, что осчастливило ее безмерно; Лине предписали руководство Клубом любителей восточных танцев, которые были ей до фонаря; Владя, в жизни своей не стоявший на коньках, угодил в руководители Клуба фигурного катания и хоккея; Нина же стала начальником Художественного клуба, хотя не отличала Рубенса от Врубеля и даже под страхом смерти не смогла бы узнаваемо нарисовать хотя бы солнышко. Вся эта петрушка почему-то не способствовала оптимистичному взгляду на жизнь. Вдобавок, студенты, занятые непривычным делом - учебой - посещали заседания клубов чем дальше, тем неохотнее. И вскоре руководители начали попросту сочинять липовые отчеты о собраниях и мероприятиях, на чем дело и заглохло к всеобщему облегчению.

По мнению госпожи Зашибайло, для удовлетворительной интенсивности воспитательной работы клубов было не достаточно. Дабы повышать культурный уровень студентов, по большей части пребывающий ниже плинтуса (а именно на уровне "Дома-2" и песен Кати Лель), их следовало водить в театр, музеи, на концерты классической музыки и различные выставки. Этим также озадачили методистов к жуткому негодованию последних. Однако мнением кураторов на сей счет никто не интересовался - сказано: "Воспитывать!", значит, воспитывать! Студенты, к слову сказать, развиваться морально не желали совершенно. Впрочем, их не спрашивали тем более, благо заклятие "Сивка-Бурка" работало исправно. Культпоходы проводились практически ежедневно к вящему ужасу как студентов, так и учебных менеджеров.

Спустя примерно две недели насильно облагораживаемые студиозы взбунтовались. Поколению "Пепси", привыкшему к разудалой попсе и мыльным сериалам, столь мощные дозы художников эпохи Возрождения, поэтов Серебряного века, Рахманинова и Моцарта оказались не по силам. Поэтому количество культурно-массовых мероприятий пришлось сильно сократить, а сами мероприятия значительно упростить. В частности, вместо планируемого посещения консерватории, где давался концерт Бетховена, студенты со своими методистами отправились в городской парк слушать группу "Корни".

Через несколько недель в тот же парк на субботник была отправлена бригада, одетая по-рабочему, из разряда "что не жалко", для воплощения очередной составной части воспитательной работы - на сей раз в рамках трудового воспитания, поскольку помимо всего прочего, в качестве метода воспитания подрастающего студенческого поколения Брумгильда Леонардовна требовала активно применять трудотерапию. Субботники, воскресники и прочие радостные события следовало проводить еженедельно, а затем предоставлять отчет, снабженный фото-, видео- и аудиоматериалами. Начать она предложила с собственно здания Академии и прилегающих территорий. Уборка, мытье всего, что можно мыть, чистка всего, что мыть нельзя, подметание двора, крыльца, козырька над крыльцом и крыши заняли студентов и их кураторов на три недели. Следующим этапом стало приведение в порядок небольшого клочка земли, втиснувшегося между бывшим гаражом и нынешним административным корпусом. Клочок, заросший бурьяном, лопухом и сорной травой, гордо именовался газоном, правда, узнать это можно было только по табличке: "По газонам не ходить!", воткнутой в самую его середину. Самый умный из лесагромагов, про которого говорили: "Специалист от Создателя", справился с сорняками в считанные минуты, применив заклинашку "Тяпка-невидимка". Тем самым он, что называется, убил одним выстрелом двух зайцев: спас своих однокурсников от очередной экзекуции и получил автоматом зачет по "Практическим заклинаниям на приусадебном участке". Леопердовна разгневалась и отправила студентусов-оболтусов в центр города, где, согласно всеобщему правилу, применять магию без наличия на то специального диплома, было запрещено; ручной труд, считала она, облагораживает и делает из человека человека. Поэтому основными задачами, поставленными перед отобранными - а на самом деле попросту пойманными в подходящий момент - студентами, являлись: уборка памятников и стрижка газонов на территории всего парка без помощи заклинаний. На предшествующей организационной встрече Брумгильда Леонардовна так и сказала: будем стричь травку и убирать монументы, причем, именно в указанной последовательности. Идею восприняли без энтузиазма, однако спорить не стали - себе дороже, - а посему к подопечным присоединились кураторы, дабы контролировать своих непутевых.

Раннее субботнее утро ознаменовалось встречей у центрального входа, где Владя под руководством Полуэкта Полуэктовича раздавал специнвентарь: садовые и канцелярские ножницы, ножи для бумаги и линейки, поскольку, прочитав инструкцию к единственной имеющейся в наличии газонокосилке, где черным по белому было написано: "Не направлять на живых людей", сотрудники всем скопом пришли к выводу, что самые пытливые студиоты попытаются узнать, почему делать подобное нельзя, и решили ограничиться ножницами. Инструмент этот, надо сказать, собирали по всем отделам, мастерили из подручных материалов, а чтобы впоследствии не перепутать, пометили каждый условными значками. Замдирповоспраб, следуя модным веяниям современного ландшафтного дизайна, постановила: газон будем стричь на пять сантиметров в высоту!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});